Добегалась, каторжная! Вот и устерегла! Ах ты подлая!
(Подскакивает к Гале.)
Голохвостый оторопел.
Галя (плача). Мама! Прицепился, неизвестно кто и откуда, да и насильничает, как разбойник…
Секлита. Что? Кто его знает? А ты не знаешь, святая да божья! Ах обманщица чертова, матери хочешь глаза отвести? Так и поверила!
Тем временем Голохвостый, оправившись, хочет удрать. Секлита хватает его за полу.
Голохвостый (в замешательстве). Разве ж это ваша дочка?
Секлита. А то чья?
Голохвостый. На вас нисколечки не похожая: у нее голосок, что у соловейки на лугу, а вы как из бочки грохаете!
Секлита. Ах ты ворюга! Ты еще смеяться! Наделал скандалу, а сам зубы скалит!
Голохвостый. Да не орите так, а то всех кожемяцких собак переполохаете!
Галя. Мама, голубочка, бросьте его! Только меня ославите! Ей-богу, в первый раз прицепился!
Секлита. Заступаешься! Домой мне сейчас же! Еще молоко на губах не обсохло, а она уже с хлопцем обнимается!
Галя (плачет). За что вы, мама? Разве ж я виновата?
Голохвостый (в сторону). Как бы вырваться от этой ведьмы? От влопался!
Секлита (Гале). Иди отсюда! Распустила нюни! Дома поговорим.
Галя плача уходит.
Секлита и Голохвостый.
Голохвостый бросился было бежать, но Секлита так вцепилась в пиджак, что стащила его. Тогда Секлита ухватилась обеими руками за жилетку.
Секлита. Ку-да, каторжный? Чтоб такого шелапута не удержать, да не была бы я Секлита Лымариха!
Голохвостый. Вы что? При своем уме? Не делайте, пожалуйста, шкандалю! (Все время поглядывает на дом Серко.) Я вам заплачу, я богатый.
Секлита (еще громче). А чтоб ты не дождал! Буду я за дочку деньги брать! Чтоб я родное дите продавала? Не выйдет! Не удерешь! Не пущу! У меня дите одно, как солнце одно в небе! Ты на что ее с пути сводишь?!
Голохвостый (в сторону). От орет чертова баба, разбудит всю улицу. (К ней.) Да я, ей-богу, не трогал вашей дочки, только поговорили.
Секлита. Врешь, иродово племя! Сама видела, как обнимались! Знаю я вас, паничей! Знаю, как вы опутываете да с ума сводите девчат!
Голохвостый. Да чтоб мне лопнуть, когда сводил!
Секлита. Докажи, докажи! Я твоему слову не поверю: слова твои, что гнилые яблоки! Ты бродяга, разбойник!
Голохвостый. Да что ж вы лаетесь? Я не торговка, обманывать не буду! От вас, я вижу, не отпроситься, не отмолиться!
Секлита. Ты думаешь, что как я торговка, так мной и гнушаться можно? Я на грош обману, а на рубль вам, сибирщикам, правды скажу! Вот что! Пускай хоть вся улица соберется, а Секлита за себя и за свою дочку постоит. Стреляй в меня, а я таки на своем поставлю, за правду встану! (Бьет кулаком в кулак.) Коли берешь, так бери честно, не бесчесть меня и моей дочки, мы тебе не игрушки!
Голохвостый (в сторону). От не вырвусь! (Секлите.) Да убей меня бог, и не думал бесчестить! (Снова пытается вырваться.)
Секлита. Не кобенься! Не пущу! Караул! Полиция! Полиция! Квартальный!
Голохвостый (в сторону). Ой, пропал я! (Секлите.) Цыть! Не кричите вы!
Секлита. Чего еще? Кричу, потому имею право! Полиция, полиция!
Голохвостый (в сторону). Потопит, чертова баба, чисто потопит! У Серков уже и окошко открывается. Господи, ну что же делать! (Секлите.) Послушайте…
Секлита. Караул!
Издалека слышен свисток.
Голохвостый. Ой, полиция! Шкандаль! (Секлите.) Послушайте, вы, не кричите, я всю правду скажу: мы любимся с вашею дочкою, только у меня честное на уме, я ее хочу сватать…
Секлита. Дури кого другого, а не меня: знаем мы вас, паничей.
Голохвостый. Да я не панич, я простой мещанин, — это только сверху на мне образованность!
Секлита. Врешь!
Голохвостый. Да чтоб мне лопнуть… Тут недалеко и мой дом! Я родич Свинаренков.
Секлита. Которого? Петра?
Голохвостый. Ага. Петров племянник.
Секлита. Так разве ж мещанину пристало быть свиньей!
Голохвостый. Ей-богу, я вашу Галю люблю, как золото, и хочу сватать, от хоч сейчас отдайте, так возьму.
Секлита. Поклянись мне, идем к церкви!
Голохвостый. Да я что, человека убил, чтоб середь ночи клясться! Верьте мне, я человек благородный, образованный, и божусь, и клянусь, что не обманую; чтоб мне завтрашнего дня не дождать, чтоб я завтра на своем ремне повесился, чтоб мне зарезаться в своем доме своею бритвою, когда не верите!
Секлита (берет горсть земли). Ешь святую землю, тогда поверю! На, ешь!
Голохвостый. Что я — волк, чтоб землю ел?
Секлита. Ешь, на, ешь, поверю!
Голохвостый. Да меня от той земли скорчит, так и мужа вашей дочке не будет!
Секлита. Да вы брешете! Присягните мне хоть на Братской!
Голохвостый. Пусть меня покарают все печерские святые! Пусть меня большой лаврский колокол покроет, когда я брешу!
Секлита. Нет, таки присягните на коленях перед Братской!
Голохвостый (в сторону). От не отвяжусь! (Становится на колени.) Ну, пусть меня побьет Братская божья матерь, когда брешу!
Секлита. Ну, теперь верю, теперь верю!
Голохвостый (отряхивая брюки, тихо). От еще через эту каторжную бабу бруки запачкал. (К ней.) Так я к вам скоро и на заручины.
Секлита. По мне, так пожалуйста, только за моей Галей нет ничего, так и знайте!
Голохвостый. На что мне? И своего хватает. Была бы Галя!
Секлита. Так заходите, будем рады!
Голохвостый. А где же ваш дом?
Секлита. Сразу за яром. Спросите Секлиту Лымариху: весь Подол знает. Смотрите же, не обманите, а не то, побей меня сила божья, попадетесь вы мне в руки — живым не выпущу! От Лымарихи не укроетесь!
Голохвостый. Да приду же, приду!
Секлита уходит.
Голохвостый, один.
Голохвостый (озирается). Ух! Фу! От баня, так баня, аж три пота сошло, ей-богу! (Утирается.) От это влип, так влип — по маковку!
Занавес
Большая комната у Серко, по-мещански, но с претензией убранная. Одна дверь в другую комнату, вторая, налево, на кухню, прямо — входная.
Явдокия Пилиповна, одна.
Явдокия Пилиповна (сидит у стола и обмахивается платком). Ну и денек! Дождалися святого лета! Уж спала, спала, да никак до вечера не доспать; упрела только, страх! (Утирается платком.) А старик еще спит. Эй, Прокоп Свиридович! Прокоп Свиридович! Сколько еще будешь валяться! Вставай, а то уже к вечерне скоро зазвонят. Прокоп Свиридович, ты слышишь?
Прокоп Свиридович (из комнаты). А-а! Это ты меня, Явдокия? Погоди немного, дай опомниться да потянуться!
Явдокия Пилиповна. Ишь, потянуться, а когда б я потягивалась, так и накричал бы. Да
