Старый человек, а такое над людьми позволяет себе.
Н и к о л а й. Зря в панику он бросился — чемоданчик начал прятать. Нервишки подвели.
С у п р у н. Ну ревизо-ор… Такой праздник испортил… Ох и напьюсь же я сегодня! Яшка, будь другом, займи рубль двадцать.
Н и к о л а й (поднялся). Очевидно, он действительно большой шутник. Юр Михалыч, разбуди его, пожалуйста. Только пока ему ни слова. (На столе накрывает чемоданчик каким-то половичком.) Мы тоже умеем шутить.
С у п р у н. Ну, папаша! Ну, деятель! Яша, первый раз в жизни прошу — не вмешивайся, дай душу отвести. (Скрывается в доме.)
Пауза.
(Выскочил из дома, весь всклокоченный, со странной улыбкой на лице.) Оп-ля! Нету ревизора… Через окошко сиганул, наверное.
П о л и н а В а с и л ь е в н а (мелко-мелко крестится). Господи, спаси и помилуй! Окошки-то у нас глухие, сроду не открываются.
Я ш а (медленно приподнимаясь). То есть как это — не открываются? Ну уж нет, дудки… (Решительно направился в дом.)
Все замерли. Вдруг Курносов с криком срывается с места, подбежал к столу — резко сдергивает половичок. Стол пуст.
З а н а в е с.
Олег Перекалин
ЗАЛОЖНИКИ ВЕЧНОСТИ
Пьеса в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
(в порядке появления)
Д а н и э л ь.
Ц е з а р и й.
К л о э т т а.
Л у и з а.
М а р т и н а.
А у г у с т о.
К р и м с т о н.
Д я д ю ш к а Г р е г о р и.
Д в о е.
Время и Пространство размыты, они оторваны друг от друга.
Действие протекает в постоянно меняющемся световом ритме.
Загородный особняк в предгорье. Он поставлен на холме, с которого сквозь густую зелень видна панорама долины с массивными горными вершинами на горизонте. На террасе, освещенной заходящим солнцем, в кресле безучастно сидит Д а н и э л ь. Чуть в стороне от него удобно устроился Ц е з а р и й, молодой человек лет двадцати; одет со вкусом. Рисует в альбоме. Из распахнутых на террасу дверей, возле которых справа и слева неподвижно застыли Д в о е, доносится веселая музыка, смех…
Голос Клоэтты: «Даниэль, Даниэль!.. Ты только послушай, что она говорит! Мартина, перестань, перестань сейчас же!..»
Взрыв смеха.
Ц е з а р и й. Надеюсь, я не очень категоричен?
Д а н и э л ь (вяло.). Я вспоминаю шальные годы своей юности. Ваш Союз молодых художников еще не обращается с подобными душеспасительными воззваниями к согражданам?
Ц е з а р и й (рисует). Милая и, увы, неискоренимая слабость политических деятелей — смотреть на художника как на декоративное украшение жизни.
Д а н и э л ь (с усталой улыбкой). Спасибо. Все-таки приятно, что есть еще воспитанные молодые люди. Искренне рад был поближе с вами познакомиться.
Ц е з а р и й (усмехнулся, он говорит с некоторой иронией к своим словам). Поэтому, пользуясь случаем, буду предельно краток. Я намерен просить руки вашей племянницы.
Голос Клоэтты: «Даниэль, Даниэль!.. Она утверждает, что мода возвращается к классическим формам и линиям. По-моему, она меня просто дразнит!»
Снова смех, музыка.
Д а н и э л ь. Мартина, разумеется, приветствует эти планы.
Ц е з а р и й. Увы, она напрочь не приемлет этот новый Закон о чистоте нации. Одна мысль, что надо проходить Комиссию, приводит ее в бешенство. Зная свою мать, я, признаться, в отчаянии, господин Джинар.
Д а н и э л ь (усмехнулся). И я ее понимаю. Единственное чадо, последний отпрыск аристократического рода…
Ц е з а р и й (мнется). С вашим авторитетом при дворе Верховного вам, вероятно, несложно будет… устроить для нас Белые амулеты, дающие право на бракосочетание. Без прохождения Комиссии, разумеется.
К л о э т т а (откинув москитную сетку, появилась в дверях; ее маленькая фигура слегка изменена беременностью). Милые наши мужчины, хотите, мы вас немного посмешим? У ворот какой-то священник, — Мартина предлагает напоить его касторовым маслом… (Насмешливо фыркнула в ладошку.) О господи! (Напустила монашеский вид, едва сдерживая смех.) Он настаивает, чтобы господин Советник прервал свой отдых и непременно принял его. Он говорит, что господин Советник будет весьма счастлив встрече с ним. Он говорит…
Д а н и э л ь (подчиняясь ее настроению, не удержал улыбку). Пусть войдет.
К л о э т т а. Пусть войдет!
На террасу вышла Л у и з а. В руках у нее маленький поднос, на котором блюдечко с таблетками и стакан с водой. Эта женщина средних лет, в сером, безликом платье и белоснежной косынке. Все присутствующие добродушно рассмеялись. Луиза с бесстрастным лицом в ожидании остановилась возле Клоэтты.
(Успокаиваясь.) Луиза, голубка, вы меня уморите когда-нибудь! Я же сказала вам, что не хочу, не буду сейчас пить эту гадость! Ступайте.
Луиза так же спокойно, с бесстрастным лицом повернулась и вышла.
Брр… Меня знобит от нее… (Позвала.) Мартина, Мартина, приглашай святого отца! (Заглянула через плечо Цезария, весело топнула ногой.) Фу, Цезарий, вовсе необязательно меня пугать! Кто этот старик?
Ц е з а р и й. Я всегда пытаюсь представить себе оригинал, каким он мог бы стать, скажем… лет через пятьдесят.
К л о э т т а (смешливо всплеснула руками). Даниэль, посмотри, посмотри, что он с тобой сотворил!
На террасу выходят М а р т и н а и А у г у с т о. Мартина хорошо сложена, красивая, подвижная… Аугусто в одежде священника, ему лет около пятидесяти. Едва он переступил порог, Двое почти мгновенно, легкими профессиональными движениями обыскали его и снова застыли у дверей. Наступила длительная пауза.
М а р т и н а (помешивая соломинкой коктейль). Простите, святой отец, эти истуканы явно перестарались.
А у г у с т о (усмехнулся, поправил очки в тонкой оправе). Мир полон соблазна, дитя мое, он ристалище игр и суетных развлечений. Господин Джинар, примите мои поздравления: вы получили роскошный подарок от Верховного. Этот дом — воистину райский уголок среди мирской суеты.
Д а н и э л ь (в кресле, не меняя положения). Пожалуй, единственное неудобство, святой отец, — по вечерам излишне москиты беспокоят.
К л о э т т а (с тревогой смотрит то на Даниэля, то на Аугусто). А мне здесь очень и очень нравится… Я начинаю понемногу привыкать, даже развожу цветы… (Вдруг всплеснула руками.) Боже мой, Цезарий, вы еще не видели мою оранжерею! (Уходя, приветливо улыбнулась.) Поскорее решайте ваши дела, святой отец, я угощу вас фруктами.
Клоэтта, Мартина и Цезарий уходят.
Ц е з а р и й (задержался в дверях, мнется). Я думаю… я надеюсь, что моя просьба не останется без внимания.
Д а н и э л ь. Мне очень жаль, молодой человек, я действительно хорошо к вам отношусь… Наберитесь терпения, с возрастом у Мартины пройдут ее фантазии.
Ц е з а р и й (после секундной паузы). Благодарю за откровенность, господин Советник. Иного ответа от государственного чиновника я не ожидал. (Уходит.)
Д а н и э л ь. Легкомыслие — привилегия молодости, не так ли, господин Аугусто? Я правильно запомнил ваше имя — Аугусто? Можете расстегнуть свой сюртук, он вам явно тесен. В следующий раз подберите что-нибудь поприличнее. Впрочем, я не уверен, что следующий раз состоится. Я ведь вас предупреждал — не искать со мной встречи. А почему — не взыщите: сегодня с рук на руки я передам вас легионерам. Как заурядного авантюриста. Не более того.
А у г у с т о (усмехнулся и поиграл шляпой). И я обещаю вам — вы получите солидную сумму за мою лысеющую голову из фондов
