Завуч. Ты права. Я гордилась тем, что я – садовник, а вы – газон, который надо подстригать, чтобы он рос ровно и послушно. Но ты ветка, которая тянулась в свою сторону. К свету. Прости меня. (Исчезает.)
Юлюс. Сыграем?
Юлюс, Андрюс и Лукас, кривляясь, играют оглушительный рок. На другой стороне помоста появляются Альгис, Костас и Витас.
Андрюс (опуская инструмент). Не хлопают…
Юлюс. Здесь у них не принято…
Андрюс. Эй, вы, вам не нравится музыка?
Альгис. Разве нормальным такая музыка нравится?
Андрюс. Мы плохо играем?
Костас. Какая музыка, такие и музыканты.
Витас. Но для сумасшедшего дома подходит.
Андрюс. А кто из нас сумасшедший?
Юлюс. Мы или вы?
Андрюс, Юлюс и Лукас громко хохочут. Вдруг смех подхватывают Альгис, Костас и Витас. Первые трое растерянно умолкают.
Андрюс. А вы над кем смеетесь? Над нами или над собой? Бета, ты почему не смеешься?
Беатриче. Мне хочется плакать…
Альгис. Почему же ты их не гонишь?
Костас. Вы играете эту пошлятину…
Андрюс. А ты что в ней понимаешь, отец?
Альгис. Да еще и фальшивите.
Андрюс. Правильно. Фальшивая нота бьет по нервам.
Юлюс. Мы не исполнители. Мы – творцы. Импровизаторы. Играем по вдохновению.
Лукас. А вы оловянные солдатики.
Юлюс. Головастики.
Альгис. Вам-то головы ни к чему.
Андрюс. Нет, я им вмажу!
Беатриче. Не надо! Не надо!
Костас. Фашист!
Юлюс (выступая, вперед). Мы свободные люди, и вы нам просто завидуете.
Альгис. Свободные? В чем? А что такое она, ваша свобода?
Андрюс. Долой все запреты! Все можно! Поступай, как хочешь. И пусть, как говорится, неудачник плачет.
Альгис. Значит, плюй друг на друга?
Костас. Стреляй голубей и мочись среди улицы?
Витас. Обижай слабых, грабь и убивай?
Андрюс. А вы – слабаки – даже придумать чего-нибудь поинтереснее не сможете.
Альгис. Почему же? Давай отменяй таблицу умножения.
Витас. Шашлычок сотвори из человечины.
Юлюс. Наконец-то постигли нашу мечту.
Альгис. Стоило только поглядеть на ваши красные носы!..
Юлюс. Они у нас вместо пионерских галстуков.
Костас. Водрузили знамя бессмыслицы?
Лукас. Почему бессмыслицы? Безнадёги.
Юлюс. Это вас кормят надеждами, как бобами. И рост ваших надежд изображают в диаграммах. А мы обманывать себя не желаем.
Беатриче. Замолчите! (Поет.)
Не говори, что сердцу больно
От ран чужих,
Что слезы катятся невольно
Из глаз твоих!
Какая в том тебе утрата,
Какой подрыв,
Что распинают люди брата
Наперерыв…
На помосте появляется Врач в белом халате, с бокалом в руках.
Врач. А вот я хочу поднять тост за надежду! Есть люди, которые думают, что надежду можно взять в руки. Это – ошибка. Надежду, которую можно пощупать, сожрет любая свинья. А надежду нельзя съесть, нельзя и предать. Да, дорогие друзья, она неуловима. Разум можно поймать в силки, затоптать, променять на чечевичную похлебку, а вот надежду – шиш! Страх ощутим, его умеют взвесить, уплотнить, превратить в дубинку… А надежда в руки не дается. Страх гуляет по миру: он вездесущий пролаза с вылупленными глазами и отвисшей губой. Стоит на него взглянуть, и вам хочется дать дёру хоть на другую планету; от него сердце дрожит даже у мраморных статуй. Одна лишь надежда – крепость человека, ее никто не может взять. И горе тому, кто покинет эту крепость! Сорвем же с нашей земли вывеску: «Оставь надежду, всяк сюда входящий» – и напишем: «Да здравствует надежда!»
Беатриче (тихо). Да здравствует надежда!
Все исчезают. Помост пуст
Она одна. И любовь… любовь…
Затемнение
Улица перед входом в психиатрическую больницу. Калитка в сад с вывеской. Альгис, Костас и Витас.
Костас (смотрит сквозь решетку). Идет! Идет!
Все трое отбегают в сторону. Альгис взбирается на плечи Витаса, который берет, как младенца, на руки Костаса. Костас играет на гитаре. Из калитки выходит Беатриче.
Альгис (поет).
Нет у нее бесплотных крылий,
Чтоб отделиться от людей;
Она слиянье роз и лилий,
Цветущих для земных очей.
Они манят во храм чудесный,
Но этот храм не светлый рай.
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Альгис, Костас, Витас (вместе).
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай.
Беатриче. Ну, зачем вы пришли…
Витас. Лови!
Витас, как фокусник, вытаскивает неизвестно откуда большой букет цветов и бросает Беатриче.
Альгис (поет).
Она не ангел-небожитель,
Но, о любви ее моля,
Как помнить горнюю обитель,
Как знать, что – небо, что – земля?
С ней мир другой, но мир прелестный,
С ней гаснет вера в лучший край…
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Альгис, Костас, Витас (вместе).
Не называй ее небесной
И у земли не отнимай!
Витас спускает на землю Костаса, Альгис спрыгивает с его плеч.
Беатриче. Здравствуйте!.. Спасибо вам… Но… зачем вы?..
Альгис. Пришли тебя встретить.
Костас. Проводить к бабушке.
Беатриче. Я и сама дойду. Я здорова. Понятно?
Альгис. Конечно, здорова. Просто бабушка тебя очень ждет.
Костас. И в школе ждут.
Беатриче. Я больше не пойду в школу. Никогда!
Альгис. Что же ты будешь делать?
Беатриче. Не знаю. Еще не знаю. Будто что-то потеряла. Очень важное…
Альгис. Только не ходи туда… В этот притон.
Беатриче. Там рояль.
Костас. У тебя теперь дома рояль.
Беатриче (недоверчиво). Дома?.. Откуда?..
Витас. Я сам наверх втащил. Из проката.
Беатриче. Нет, нет! Бабушке и так трудно, а ни папа, ни мама давно денег не шлют.
Костас. Твой завуч устроила его бесплатно. Она молодец! Оказывается, для способных детей так полагается!
Альгис. Она говорит, что тебе нужно поступать в музыкальное училище.
Беатриче. Я так хотела поступить в музыкальное училище! Так хотела… А сейчас не знаю. Только помню, что хотела.
Альгис. Пошли. Мы проводим тебя домой.
Беатриче. Провожают больных, а я здорова. Вы, может, не верите, что я здорова?
Костас. Что ты? Мы думали, что тебе будет приятно…
Беатриче. Идите, идите, не тратьте на меня время.
Альгис, Костас и Витас не двигаются с места.
Я здорова! Понимаете, здорова! И домой приду сама! И что мне делать, тоже буду решать сама. Уходите! Уходите! Мне сейчас – все надо самой!
Альгис. Хорошо. Но обещай, что больше не пойдешь к тем!
Костас. Они тебя искалечат.
Витас. Не пощадят.
Альгис. Обещай!
Беатриче. Я ничего не знаю… Может, просто не понимаю?.. А я должна понять. Но говорят: понять – значит простить, это правда?.. Что мне делать? Может, я и вовсе никому не нужна…
Затемнение
Обстановка первой картины.
Андрюс и Лукас за столом пьют.
Андрюс. Черт-те что! Пью-пью, а напиться не могу.
Лукас. Да уж, который день над собой работаешь.
Андрюс. На душе помойка.
Лукас. Свинья ты! Из-за тебя не играем. Без нее-то ничего не выходит.
Андрюс. Так ей и надо!
Лукас (хватая Андрюса за грудь). Ну, ты, потише!
Андрюс (со злобным высокомерием). А ты при чем?
Лукас. Это не ты завучу дневник подсунул?
Андрюс. Я. Она же на меня настучала?
Лукас. Эх ты, дерьмо собачье…
Андрюс (схватив стул, замахивается). Что ты сказал?..
Лукас. Поставь стул. (Кричит.) Поставь стул!
Андрюс (ставя стул). Приперлась к отцу. А тот слюни распустил… И меня с глаз долой на пятнадцать суток. (Кричит, как безумный.) Убить их обоих мало!
Лукас. Не ори.
