Он замечает стоящего в дверях РОБЕРТА и молча смотрит на него.
РОБЕРТ. Когда ты говоришь «ближний», ты это в риторическом смысле или про кого-то конкретно?
РОБЕРТ входит в комнату, берет апельсин из вазы, садится и чистит его.
Мне вдруг пришло в голову, что, когда Крис говорит о «ближних», он не имеет в виду своих соседей. Да, Крис? Ты ведь не только родственников «братьями» называешь. (Жует.) Ближние — это вообще все, правильно? Люди, которые шарахаются от тебя на улице. Женщины на эскалаторе, которые прижимают к себе сумочки, когда ты проходишь мимо. Люди, которые смотрят на тебя — и не видят, как будто ты пустое место. Футбольные фанаты. Скинхеды. Которые кидаются бананами. Твои знакомые с рынка. Нам ли с Брюсом не понять, как это тяжело — принадлежать к культурно подавляемому меньшинству и к тому же страдать от приступов паранойи?
Вот такая комбинация.
Пауза.
Спрашивается: почему наши психбольницы забиты такими людьми? Как ты думаешь?
Пауза.
БРЮС. Роберт-Роберт-Роберт-Роберт-Роберт-Роберт…
Пауза.
Доктор…
РОБЕРТ достает из кармана рецептурные бланки и заполняет один.
РОБЕРТ. Иди в регистратуру, вызывай такси.
Пауза.
Крис? И ты сможешь отправиться домой.
КРИСТОФЕР. Думаешь, мне можно?
РОБЕРТ. Не можно, а нужно!
КРИСТОФЕР. Разве я готов?
РОБЕРТ. Да. Готов. Не навсегда же здесь оставаться! (Брюсу.) Так ведь?
БРЮС. Я… что?.
РОБЕРТ. Ты ведь хочешь поправиться?
КРИСТОФЕР. Да… хочу.
РОБЕРТ. Тогда ты должен делать то, что должен. Смелее.
КРИСТОФЕР. А?
РОБЕРТ. Смелее.
КРИСТОФЕР. «Смелее»?
РОБЕРТ. Да. Ты же смелый. Ты очень смелый юноша и все правильно делаешь. Вот твой рецепт.
Протягивает КРИСТОФЕРУ рецепт.
КРИСТОФЕР. Слышал, че он тут говорил?
БРЮС. Извини. Как-то вырвалось.
КРИСТОФЕР. Какого хрена ты все это?.
БРЮС. Прости, пожалуйста.
КРИСТОФЕР. Господи! Да ты сам не знаешь, что у тебя в башке творится. Понял — нет?
БРЮС. С тобой все в порядке?
КРИСТОФЕР. Что? Нет. Ты меня достал, чувак. Так вот, я тут не останусь, если ты собираешься трахать мне мозги. Понял — нет? Нефиг языком трепать. Это невежливо.
БРЮС. Да.
КРИСТОФЕР. Нехорошо как-то.
БРЮС. Да.
КРИСТОФЕР. Вот тебе бы это понравилось?
БРЮС. Прости, пожалуйста.
КРИСТОФЕР. Не прощу. Тебе это понравилось?
РОБЕРТ. Если хочешь подать еще одну жалобу…
КРИСТОФЕР. Так я и подаю. Я ему жалуюсь, а он даже не слушает.
БРЮС. Я… я лучше сяду.
РОБЕРТ. Ты не хочешь подать жалобу руководству?
КРИСТОФЕР. He-а. Я в порядке.
РОБЕРТ. Это несложно.
КРИСТОФЕР. Да все в норме.
БРЮС садится и смотрит прямо перед собой. Они смотрят на него. Он берет апельсиновую корку, рассматривает, затем откусывает кусочек.
РОБЕРТ. Я скажу медсестре, чтобы она записала тебя на прием.
КРИСТОФЕР. Спасибо.
РОБЕРТ. Не за что.
КРИСТОФЕР. Не, чувак, спасибо, правда.
РОБЕРТ. Не стоит.
КРИСТОФЕР. Спасибо.
РОБЕРТ протягивает ему руку, КРИСТОФЕР пожимает ее. БРЮС смотрит на них. КРИСТОФЕР подходит к БРЮСУ, взгляд его становится странным.
Молчание. КРИСТОФЕР берет апельсин.
Ты когда-нибудь пробовал в такую штуку хуем ткнуть?
БРЮС нервно на него смотрит.
Я как-то попробовал в грейпфрут. На Рождество. В общем, нормально, только щиплет немножко. Больно сок едкий. В палате один чувак с тараканами это делал. Чес-слово. Сажает он таракана на самый кончик. На головку. Его заводит, как он ножками перебирает. Как думаешь, а тут внутри есть таракашки?
БРЮС. Что?..
КРИСТОФЕР. Тараканы тут есть?
БРЮС. Крис… прошу тебя…
КРИСТОФЕР. Мне нужна девчонка, чувак. Понял — нет? Я больше ничего не хочу. Просто чтобы какая-нибудь милашка была рядом. Тетка.
Молчание.
РОБЕРТ. Хочешь апельсин?
КРИСТОФЕР. А?
РОБЕРТ. Забирай. Не стесняйся.
Пауза.
На память. Тебе пора домой.
КРИСТОФЕР. Че ты с ним сделал?
Че ты туда напихал?
Че уставился?
КРИСТОФЕР не берет апельсин.
Он смотрит на РОБЕРТА и БРЮСА с подозрением.
Идет к двери, но вдруг останавливается.
РОБЕРТ. Все в порядке. Иди давай. Иди послушай регги.
КРИСТОФЕР смотрит на РОБЕРТА. РОБЕРТ в конце концов улыбается и указывает ему на дверь. Кристофер выходит. РОБЕРТ смотрит на БРЮСА, качает головой, долго цокает языком.
БРЮС. «Регги», значит?
РОБЕРТ. Как это в Африке называют? «Джангл»? Ха-ха-ха. (Фыркает.)
БРЮС берет апельсин.
БРЮС. Ну что ж. Значит, все.
РОБЕРТ. Что значит — «значит, все»?
БРЮС. Я все профукал, да?
РОБЕРТ. А, теперь понимаю. Ну в общем… да.
БРЮС. Я никогда не стану консультантом.
РОБЕРТ. А ты все еще хочешь?
БРЮС. Ну… конечно… но…
РОБЕРТ. А…
Долгое молчание.
БРЮС. Если только…
РОБЕРТ. Что?
БРЮС. Ну… ведь не обязательно давать делу ход… сейчас… да?
РОБЕРТ. Признаться, мне ни к чему портить репутацию своего отделения.
БРЮС. Да уж…
Пауза.
Ну да… И профессора тоже хорошо бы получить…
РОБЕРТ. Профессора? При чем тут это?
БРЮС. Да нет… ни при чем.
Брюс берет смятый, порванный отчет, тщательно его разглаживает.
Ну и что теперь?
Пауза.
Что дальше? До этой истории у нас ведь были нормальные отношения.
РОБЕРТ. Все гораздо серьезнее.
БРЮС. Но… вообще-то… вы прекрасный руководитель.
И блестящий педагог.
Пауза.
Да мне просто… повезло. Я вам очень благодарен.
Пауза.
За ваши замечания.
Пауза.
Я ведь мог совершить ужасную ошибку.
Пауза.
Могу я… пригласить вас в бар… чтобы выразить… свою благодарности.
Обсудить работу.
Давайте, я прочитаю вашу книгу.
Пауза.
РОБЕРТ. Нет. Наверное, не стоит.
БРЮС. Но… почему?
РОБЕРТ. Понимаешь, в чем дело…
Он забирает у БРЮСА отчет и разглаживает его.
Ты мне не нравишься, Брюс.
Ты слишком много говоришь.
Пугаешься под ногами.
Молчание.
Понимаешь, ко мне приходят больные.
Всех цветов и вероисповеданий.
Они страдают.
Они уходят и больше не страдают.
И это благодаря мне.
Все благодаря мне.
Что тебя не устраивает?
БРЮС. Богом себя возомнили, что ли?
РОБЕРТ. Может, Архиепископом Кентерберийским? Ха-ха-ха.
В этой больнице ты работать не будешь. Мы допустили ошибку. Выживает сильнейший, хотя теперь все равно. До свидания.
Он протягивает БРЮСУ апельсин.
На, съешь по дороге.
БРЮС смотрит на апельсин, тяжело опускается на стул, чистит апельсин. Смотрит на РОБЕРТА. Тот идет к двери.
БРЮС. Я хочу подать жалобу.
