Не буду вам рассказывать, как прошел у нас праздничный вечер. Всем было хорошо, приятно и весело. Гвоздем программы стало чтение поздравительных писем. Их исполнили вслух одно за другим.
Жена Гольцова Лидия Николаевна врач-педиатр, прочитала:
— «Дорогая жена, бабушка, племянница! От души поздравляю тебя, вас с весенним днем Восьмое марта. Прошел год сбывшихся надежд и заслуженного отдыха. За этот год ты, вы стали, стала еще добрее и мудрее. Желаю тебе новых успехов в спорте и в личной жизни. С праздником вас, тебя. Пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я. Алексей — муж, дед, внук, дядя».
Савчук, как человек пока неженатый, послал типовое письмо нашей чертежнице Леночке Москвиной. И она зачитала это послание, широко открыв глаза, чтобы с ресниц не поплыла тушь:
— «Уважаемая Ласточка! Родная двоюродная сестра. Любимая свояченица! От души поздравляю вас, тебя с весенним праздником! Прошел еще один год моих мечтаний по личному вопросу. Я заметно сбавил вес, а вы, ты стали, стала еще обаятельней, серьезней и недоступней. Я желаю тебе, сестричка, новых успехов во всех областях, где мы случайно можем вместе оказаться в командировке. Пусть всегда будет Лена! Пусть всегда буду я. Ваш свояк, шурин и деверь В. Савчук».
Лариса — жена Митяева — начала читать, пожимая плечами, но Митяев был совершенно невозмутим.
— «Любимая лапушка! Предполагаемая невеста! Проектируемая жена! Поздравляю вас всех вместе и каждую в отдельности с Международным женским днем — Восьмое марта! Прошел год, за это время я, ты, вы, мы и они стали еще прекрасней. Пусть у нас иногда будет тетя, а все остальное время пусть буду я. С приветом муж звездочки, руководитель семьи Юрий Митяев».
Пока читались эти письма, Крекшин поглядывал на свою жену Наташу, замечая при этом, что лицо ее выражало загадочность.
— Наташа! Твоя очередь! — сказал Крекшин.
— Я прочитаю. Но письмо не от тебя.
— Да?.. Интересно…
— Пожалуйста. Слушайте… «Многоуважаемая кисточка! Глубокоуважаемая звездочка! От души поздравляем вас со славным женским праздником. Прошел еще год нашей совместной работы с вашим супругом. Он, не жалея сил, научил нас проявлять инициативу. Мы все хотим быть похожими на товарища Крекшина Е. Г., и мы все ему завидуем, какая у него хорошая жена, а возможно, и теща, золовка, невестка, сноха и бабуся. Еще раз поздравляем вас. Пусть всегда будет Крекшин! Ура!» Дальше идут подписи: «Ю. Митяев, В. Савчук, А. Гольцов, Л. Сухарев, Ф. Лапицкий» и другие. А внизу написано: «За неграмотных руку приложил Е. Крекшин».
И тут мы все посмотрели на Женю.
Он весь сиял.
— Я даже не подозревал, что вы, бродяги, так хорошо ко мне относитесь. Я тронут! Ты посмотри, Наташа, какие люди меня окружают — преданные, работящие, непьющие…
— И некурящие! — добавил Гольцов.
— Качать его! — предложил Савчук.
От этой затеи, однако, пришлось отказаться. Нам помешали низкие потолки и высочайшая скромность Жени Крекшина.
Мы ограничились тем, что подняли бокалы за наших милых женщин, за наших жен и подруг.
— Пусть всегда будет солнце! — провозгласил Сухарев.
— Лично я не возражаю! — сказал Крекшин. — Я это приветствую!
1976
Девушка в майке, в шортах, с удочкой в руке сидела на мостках и болтала загорелыми ногами. Волосы цвета спелой соломы падали ей на плечи.
Кущин вспомнил чей-то совет: «Коли вам надо обдумать серьезную проблему, сыщите у воды местечко потише, закиньте удочку и начинайте мыслить». Нет, ничего не выйдет. У человека с удочкой мысль работает только в одном направлении, все его внимание нацелено на поплавок — когда же он дрогнет, нырнет, а потом… а потом и вовсе никаких мыслей в голове, одна радость и восторг — над водой взлетает серебряная плотвичка.
Кущин медленно шел по берегу, с наслаждением вдыхая запах свежескошенной травы.
А девушка перестала болтать ногами, подалась вперед, и бамбуковая удочка в ее руке была похожа на длинную указку — внимательно глядите вон туда, сейчас вы увидите маленькое чудо!
Кущин остановился.
Девушка умело подсекла — есть!
— Тэре! — сказала она весело.
По-эстонски Кущин знал лишь самые обиходные слова. «Тэре» означало «здравствуй».
Сняв с крючка рыбешку, девушка закинула удочку и опять принялась болтать ногами.
Подойдя ближе, Кущин кашлянул и сделал из ладоней бинокль.
Девушка прищурилась: может, кто знакомый? Не похоже. Затем она повернулась спиной, что было исполнено весьма демонстративно, и Кущин разглядел на ее майке броский рисунок — в красном обруче красное перекрестье на синем фоне — дорожный знак «Остановка запрещена».
Это было неожиданно и смешно. Теперь вошли в моду такие майки с рисунками. На одной «Ну, погоди!», на другой Чебурашка с крокодилом Геной, у кого скачущий всадник, у кого старинный автомобиль. А у девушки дорожный знак. Есть основание думать, что это не просто украшение, а руководство к действию: мол, продолжайте движение с прежней скоростью, не останавливайтесь.
— Извините, — сказал Кущин, — кажется, я нарушил.
Не меняя позы, девушка указала пальцем через плечо, и Кущин понял — не один он такой выдающийся остряк. Девушка на мгновение развернулась — спереди на майке у нее был тот же запрещающий знак.
— Все ясно, товарищ начальник. Вопросов нет, — сказал Кущин.
Девушка с обидной небрежностью сделала ручкой, что, по-видимому, означало «приветик!».
— Тэре! — после паузы с надеждой сказал Кущин.
— Нэгемисени! — ответила девушка, и он мысленно перевел — «до свидания».
Кущин, однако, не двинулся с места. Он достал сигарету, закурил и подумал, что будет вполне естественно спросить у нее, хорошо ли клюет. Но это чересчур элементарно. А можно так начать беседу: «Вы обратили внимание, какое поразительно красивое озеро?..» А вдруг она не понимает по-русски? Лучше стоять, ничего не говорить и любоваться пейзажем. Может ведь человек, особенно если он приезжий, полюбоваться пейзажем? Может. Тем более природа здесь очень уж хороша. Лесистые холмы в легкой дымке, луга, голубое озеро с ласковым названием Нюпли. До моря так далеко, а над водой летают чайки. Наверно, и они тоже проводят здесь свой отпуск…
Кущин снова обратил взгляд на девушку, и в этот момент она вскинула удочку — новая удача.
— Тэре! — сказал Кущин, а когда она обернулась, пояснил: — Это я не вам. Я с рыбкой здороваюсь… А стою потому, что у меня кончился бензин.
Девушка улыбнулась.
Одно из двух — или поняла и оценила его чувство юмора, или просто так, из вежливости.
— Чему вы улыбаетесь?
Девушка ответила по-русски с легким акцентом:
— Товарищ водитель, до свидания.
— То есть?
— То есть до свидания.
— В каком смысле? До свидания в смысле прощайте? Или до свидания в смысле до свидания?
Девушка встала и поправила спутанные ветерком волосы.
— Если вы не будете против, я приду сюда завтра в это же время. — Кущин поднял руку и показал на часы. — Захвачу с собой удочку, вместе порыбачим и поговорим. Ладно?
Девушка пожала плечами. Это можно было истолковать по-разному: или она еще не знает, свободна ли она завтра, или ей не ясно, как же у них сложится разговор, если он едва понимает по-эстонски, а ей, как она сейчас сказала, трудно объясняться по-русски.
— Придете?
— Яа.
— Вы, конечно, а кто же еще.
Девушка улыбнулась.
— Яа — это не значит «я». Яа — это значит «да», — сказала она тоном учительницы. — Вы поня́ли?
— Яа. Не поня́ли, а по́няли. Ударение на первом слоге.
— Тэнан. Благодарю. Спасибо.
— Пожалуйста.
Вспомнив, как будет «пожалуйста» по-эстонски, он, уже уходя, сказал:
— Па лун.
Две недели назад, приехав в Отепя, он купил русско-эстонский разговорник, с которым почти не расставался. Вернувшись в город, он снова зашел в книжный магазин, купил второй экземпляр разговорника и дома, наскоро поужинав, посвятил весь долгий летний вечер постижению основ языкознания.
Завтрашнюю встречу ему хотелось завязать по возможности непринужденно. Он уже составил короткое вступление, свободное от преамбулы и рассуждений о местном пейзаже — это пока было ему не под силу. Если все получится так, как он задумал, беседа их пройдет в духе сердечности и взаимопонимания.
Вступление отличала простота, оно было доступно даже трехлетнему ребенку, понимающему по-русски. «Здравствуйте. Как поживаете? Я Андрей Кущин. Я живу в Москве. Я отношусь к инженерно-техническому персоналу». Последнее, правда, звучало нескладно, но, поскольку фраза эта значилась в разговорнике, он решил ею не пренебрегать. Еще, подумалось ему, не помешала бы и короткая цитата из того же источника — «Я холостой», но он тут же рассудил: эта дополнительная информация может быть воспринята девушкой как излишняя торопливость с его стороны. Вступление венчал традиционный вопрос, с которого начинается любое знакомство: «Как вас зовут?»
