Ох (строго). По службе, черт возьми!.. Знаешь! Руки по швам!..
Расплюев вытягивается.
Докладывай начальству. (Опирается на палку. Поза.)
Расплюев (руки по швам). Сего числа и дня арестован мною бродяга, беспаспортный вуйдалак, при сильнейшем сопротивлении… (оживляясь) с опасностью жизни… (Бьет себя в грудь.)
Ох (подымая палку). А это?
Расплюев. Что ж? Человека обидеть можно… (Докладывает.) Арестовав, имею честь представить.
Ох. Снабжен ли видом?
Расплюев (подавая бумаги). Извольте усмотреть — вид умерший.
Ох (рассматривает бумаги). Да; так! Смотри, чтоб не ушел.
Расплюев. Все предосторожности взяты. Изначала я ему хитростию схватил рученьки, да полотенчиком и затянул; а потом сарканил; да так закрутил, что заревел; при всей лютости, — а заревел.
Ох (помахивая палкою). Так! так! Хорошо!
Расплюев (сторонясь от палки). Ваше высокородие — вы ее положите.
Ох. Кого ее?
Расплюев. Да вот барышню-то.
Ох (отдавая ему палку). Ты разве с нею знаком?
Расплюев (ставит палку в угол). Ну, не то что знаком, а видал; а если и издали видал, то — верьте слову — для чувствительного человека и этого довольно.
Ох. Так это его имущество досматривал генерал Варравин?
Расплюев. И его — и не его. Потому этот вуйдалак таперь на две половины разбился — одна выходит Тарелкин, а другая Копылов.
Ох. Что-о-о? Откуда ты этой белиберды набрался?
Расплюев. По учиненному дознанию. Свидетельское показание имею, что чиновники эти не померли, — никогда, а самым жесточайшим образом засосаны насмерть!!
Ох (с удивлением). Засосаны насмерть?!! Как так?!
Расплюев. Так точно. По этой части сведения собраны мною в полнейшем виде.
Ох. Говори.
Расплюев (ставит стул). Извольте сесть; я вам объясню в подробности. (Усаживает Оха и становится против него.) Извольте видеть: во-первых, у него хобот — хобот длины необычайной, — на конце хобота сосок, — сосок как жало скорпиона и крепости адамантовой. Таперь кой скоро жертву свою он заприметит, то он с крайнею лютостию хобот этот и выпустит — в рукав или в платок носовой — это все одно — и медленно, медленно избирает в голове вашей место (ищет), надо бы мне что-нибудь твердое. (Осматривается.)
Ох. Да вон палка.
Расплюев. Именно, ваше высокородие, палка! (Берет палку. В сторону.) Постой, старый черт, я тебя по плеши-то съезжу… (Вслух.) И избирает он в голове вашей самое слабое место, да вдруг как кокнет. (Кокает его по голове.)
Ох. Ай!
Расплюев. Ну — уже и начинает с необычайной свирепостью сосать!.. кррровь сосать до самой смертной кончины!!
Ох (трет себе голову). Однако это довольно явственно.
Расплюев. Ну как же. Мне вот так-то капитан Полутатаринов два раза толковал и обещался к следствию явиться; я, говорит, это самое и при следствии покажу. Стало, такой уж обязательный человек. Он меня с арестантом даже вот сюда, до самой части проводил; берегите, говорит, — штука редкая; со времени сотворения мира не было, чтобы полиция и оборотня взяла.
Ох. Гм! Н-да, две смерти, обе скоропостижные; — неизвестное лицо — оборотень ли, вуйдалак ли, то ли, с╦ ли, а все-таки следствие; — стало, тут, кроме добра, ничего нет.
Расплюев. Капитан этот говорит так: что больших награждений ожидать надо; так уж, сделайте милость, скорее доложите начальству — потому злейший преступник — я ни за что не отвечаю.
Ох. Разумеется, доложить начальству, без него далеко не уедешь!
Расплюев. Так вот и извольте объяснить ему, что, мол, ваше превосходительство, подчиненный мой, исправляющий должность надзирателя, Расплюев самолично взял, представил в часть с опасностью жизни — при сильнейшем сопротивлении — этакое исчадие природы — лютейшего злодея.
Ох. Ну можно и так доложить: более, мол, происходит от тщания в выборе подчиненных, которым, мол, в таком случае ничего более не остается делать, как исполнять свои обязанности.
Расплюев. Как вам будет угодно.
Ох. Конечно, брат, как мне будет угодно. Давай шляпу и шпагу. Еду сейчас к начальству.
Качала (входит). Ваше высокородие — действительный статский советник Варравин.
Те же и Варравин.
Варравин. Что такое, — я слышу, у вас необыкновенное происшествие?
Ох. Точно так, ваше превосходительство.
Варравин. Арестовано будто какое-то таинственное лицо и с большим шумом.
Ох (нерешительно). Мы сами в недоумении.
Варравин. Что же?.. Сверхъестественное?..
Ох. Стало, сверхъестественное, ваше превосходительство, — ведь бывает?
Варравин (утвердительно). И скажу вам, часто бывает. Вот теперь касательно оборотней и вуйдалаков, это несомненно. С ними одна трудность — это его схватить да взять.
Расплюев (хлопнув руками). Вот оно! Ваше превосходительство! Благодетель! Отец! Взял, ей-богу, взял, при сильнейшем сопротивлении (бьет себя в грудь), с опасностью жизни.
Варравин. Неужели!.. Это удивительный факт; расскажите.
Расплюев. Вашему превосходительству известно, что служивший при вас чиновник Тарелкин помер и совершенно законным образом в землю зарыт. Сами давеча присутствовать изволили?
Варравин. Ну, как же, при мне, в моих глазах!..
Расплюев. Проживавший на той же квартире чиновник Сила Копылов опять одновременно и скоропостижно умер!! (Поднимает палец.)
Варравин. Тссс… и этот умер! Что ж, действительно умер?..
Расплюев. Помилуйте, — не только умер, а его еще взрезали, кишки выпустили, опять зашили, а там такую ему в брюхе смятку сделали, что он ее до второго пришествия не раскусит. Так это уже не смерть, а шабаш!..
Варравин. Действительно, шабаш.
Ох. И что же, ваше превосходительство, — на квартире этих померших чиновников полиция по своей деятельности открывает…
Расплюев (перебивая Оха). Нет, я, ваше превосходительство, — я открываю.
Ох (строго Расплюеву). Полиция — говорю я вам!
Расплюев (жалобно). Я, ей-богу, я! Ваше превосходительство, что же они у бедного человека последний кусок хлеба отымают.
Варравин. Оставьте его рассказывать.
Расплюев. Открываю я третьего, неизвестно кто, неизвестно откуда. Дознаю; оказывается, что это жесточайший злодей, вуйдалак, который для собственного пропитания — обоих этих чиновников засосал насмерть!! Что же мне тут делать?
Варравин. Вы его и арестовали?
Расплюев. Ваше превосходительство: как Суворов Прагу — штурмом взял! Сопротивление было жесточайшее, но к моему благополучию случился тут капитан Полутатаринов, кавказский этакой герой, который сам Шамиля брал; человек неустрашимый — он мне и помог. Он-то, знаете, необычайно опытен и благоразумен, ну а я человек простой — стало, горяч. Я-то рвусь, а он-то меня держит и говорит: вещь единственная, вы, говорит, в истории будете, — крест дадут. Он все знает, — ученый этакой муж.
Варравин. А-а-а — так он ученый?
Расплюев. Помилуйте: зеленые очки — вот какие, как фонари, так и горят. Сейчас видно — профессор.
Варравин. Ну, Расплюев, молодец! Редкий случай. Вот что дорого: взял и не выпустил.
Расплюев. Ваше превосходительство, зубами держал. Ей-богу! Пропадай, мол, мое все; лишь бы начальство было довольно.
Варравин. Да это геройский поступок.
Расплюев. Уж как вам угодно судите! Вот вам моя голова — вот и плечи.
Варравин. Что же вы хотите теперь делать?
Ох. Еду к начальству.
Варравин. Гм.
Ох. Все это происшествие донесу в подробности.
Варравин. Гм.
Ох. Пускай оно само и распоряжается.
Варравин. Гм… Стало, вы хотите такой редкости себя лишить и свое счастие отдать другому…
Расплюев (перебивая его). Помилуйте, что вы?
Ох. Нет, не хотим.
Варравин. Как же? Так я вас не понимаю. Ведь тут следствие, — неизбежное следствие.
Ох. Точно так.
Варравин. Ну, стало, начальство и распорядится; оно и пришлет вам на шею какого-нибудь амура по особым поручениям в манжетах, вот от которого фиалками-то пахнет — знаете?
