не упасть.)
Анна тоже подходит к окну.
Анна. Боже…
Анна начинает плакать, быстро уходит. Мартина так и стоит, она слышит голос Анны за окном.
Анна (Кричит.) Ты врешь. Скажи, что ты так жесток! Нельзя так с людьми, ты…
Мартина (кладя руку на стекло). Скажи.
Сцена восьмая
Дом Дениса.
Денис в комнате для гостей. Он ходит из стороны в сторону, то и дело поглядывает на часы. Его трясет.
Денис (кладет руку на сердце). Он не опаздывает, никогда не опаздывает… (Денис смотрит на часы.) Два часа. Я не выходил из гостевой комнаты два часа. Поесть бы… Где же Виктор?
Входит Мария. Она еще более бледня, чем раньше.
Денис. Что случилось?
Мария. Звонил доктор.
Денис (падает на колени.) Виктор? Что с…
Мария. Звонили… сказали, что… мне так трудно говорить такие вещи, ты же знаешь: я сентиментальная.
Действие 2
Квартира Павла.
Сцена первая
Мартина, Виктор и Анна заходят в квартиру, еще больше заставленную картинами. Все в черном. Они молчат. Виктор собирает картины, Анна ложиться на кровать, а Мартина подходит к окну. Каждый хочет заговорить, но не решается. Тишину нарушает Мартина.
Мартина. Как заполнить пустоту в этой комнате? В сердце?
Анна. Откуда у тебя сердце?
Мартина (опускает взгляд в пол.) Веришь ты или нет, я была привязана к нему и … не важно, в прочем.
Анна. Ты издевалась над ним, ты была к нему жестока. Что ты вообще хотела от него? А теперь собралась страдать, про пустоту говоришь.
Мартина. Как ты смеешь? Ты…
Виктор. Хватит! Ведите себя прилично. Тем более, что картины Павла заранее купили, скоро выставка, в его честь, Денис все организовал. И я хочу, чтобы вы обе там были и не ссорились, ясно?
Анна. Ты думаешь, я не права?
Виктор молчит. Анна встает и уходит.
Виктор. Думаю.
Мартина. А в лицо сказать можешь?
Виктор. Не тебе судить.
Мартина. Ты все картины заберешь?
Виктор. Нет, только те, которые завещаны мне. А те, что твои, я оставлю. Квартира оплачена до конца месяца, ты можешь до этого срока подержать их здесь.
Мартина. Спасибо.
Виктор собирается уходить, но разворачивается.
Виктор. Знаешь, что я понял сегодня? Я шел за гробом и смотрел на него, на людей. Я подумал, зачем столько посторонних, не знавших Павла, а потом понял, что и мы такие же. Что мы знали о Павле? Что он бедный художник, влюбленный в тебя? (Виктор меряет комнату шагами.)
Мартина. И что же?
Виктор (останавливаясь). Где его дом? Кто его родители? Как он стал художником? Вопреки родителям или благодаря им? Что он любил? Любил ли джаз? Я люблю джаз. Мы могли вместе слушать джаз… Каких художников боготворил? Во что верил? Что таилось за пеленой уставших глаз? Всегда ли он был так беден? У него вообще есть семья? На похоронах никого не было. А был ли влюблен до тебя, и если «да», то как? Чем жил? Чем дышал? Только лишь искусством?
Мартина. Много у тебя к нему вопросов…
Виктор. И ни одного я не задал.
Мартина. И что бы дали тебе эти ответы? Его картины бы не стали продаваться лучше, мазки бы не стали сильнее. Впечатление от его образов не было бы ярче. Формы бы не таили за собой что-то новое, тонкое. Так что бы это тебе дало, Виктор?
Виктор (чуть подумав). Его.
Мартина (кивает). Это много в наши дни.
Виктор. Я говорил всем, что он мне как брат, но разве так было?
Мартина. Многие семьи такие. Моя, например.
Виктор. Но ты можешь их спросить.
Мартина. Не всех. Маму не могу. Ей было столько же, сколько и мне, когда она умерла…
Виктор. Нам с тобой не впервой терять. Но я дольше знал отца, чем ты мать… и нужные вопросы тоже не задал.
Мартина. А если мы зададим им вопросы…
Виктор. Никто не ответит.
Мартина (обводит комнату руками). И Павел не ответит на твои вопросы. Лишь комната, где мы подолгу бывали, комната, где он был самым одиноким, так? Вот, что в итоге осталось. Стены, за которые он никогда не платил, и картины.
Виктор. Печально, правда? И мы не хотели ответов на эти вопросы, нам они не был нужны. Ты говорила, что он видел в тебе лишь музу, красоту. Но ты видела в нем лишь мастера, который напишет твой идеальный портрет. Анна мастера, который влюбил ее в новый мир. Я мастера, который принесет мне успех в истории искусств. Мы видели в нем лишь великое будущее.
Мартина. Неужели ты…
Виктор подходит к зеркалу, касается его поверхности.
Виктор. А что видел он? Кажется, Павел видел лишь отсутствие таланта, неудачника, свернувшего не на ту тропа и не имеющего шанс сойти с нее. Искусство завладело им. Может, в отражении зеркал художник видит картины?
Мартина. И все же, неужели ты нашел в нем лишь это? Мы с Анной — да, но ты, разве ты бы стал бороться лишь за шанс успеха? Ты продал столько картин именитых художников, ты и без Павла имеешь статус и деньги. Тебя уважают, тебя ценят. Сотня моих знакомых тебя боготворит.
Виктор. И что с того? Разве это меня волнует?
Мартина. Вот видишь.
Виктор. Это сложно. Тогда я не думал… как три года назад… не думал.
Мартина. В конце концов, Павел тоже тебя не знал. Он не видел тебя в нашем обществе, не знал твоей семьи. Будь он знаком с Денисом, то быстро бы сбежал от тебя в Амстердам и там бы писал свои картины.
Виктор. Картины на стенах не были для Павла главной целью — он искал вечный, идеальный образ, мимолетное впечатление, которое невозможно забыть. И все же каждый художник хочет быть проданным.
Мартина. Но все эти впечатления, это всего лишь случайность, он бессмысленно гнался за ней.
Виктор. В искусстве много случайностей: кого-то выделял король, у кого-то крали картины, кто-то встречал нужных людей, кто-то был жестоко ранен, и искусство переворачивалось в другую сторону. А Павел не верил в это, он хотел нечто незыблемое, как природа. И страдал за это. И в ту ночь я поверил в него, увидел светлое будущее в случайно встреченном художнике на мосту. Я понял, вот он — новый переворот искусства, который открою я. Мои коллеги не замечали
