С трудом разобравшись в номерах дорог, Данила покинул штат Нью-Йорк и въехал в Нью-Джерси. Сдерживая движение на хайвэе, под нетерпеливые гудки, он наконец понял, что сначала надо взять из автомата билет.
Вскоре двигатель зачихал и заглох. Данила долго копался, потом в сердцах хлопнул капотом и сел на него. Машины проносились мимо. Мигали аварийные огни его огромного линкольна. В кармане запищал телефон.
— Привет, ты где? — Ирина лежала на полу и пила что-то через трубочку. Орало МУЗ-ТВ.
— Да тут, под Тулой застрял! Машина сломалась! — стараясь перекричать грузовики, орал Данила. — У тебя как? Нормально?
— Отлично. Заедешь сегодня?
— Не!.. Сегодня не смогу! Звони!..
Он потер лоб рукой, оставив черную полосу, и посмотрел на щит с радостной надписью: «Welcome to Pensilvania».
На большом мониторе возникло изображение Вити. Зашумел принтер, и изображение выползло, материализованное в виде фотографий.
— О цэ новый москаль, Татарином кличут. Кого только на Москве нэмаэ… — сказал маленький хохол, раздавая фотографии своим бандитам. — Шибко трэба его вбыты… Швыдко…
— О, а я ж его в аэропорте бачив! — обрадовался тупой. — Вин же мэня бэндэровцим обозвав.
Главный внимательно посмотрел на него:
— Постоянно дежурить у клуба «Метро», в русском ресторане, районах, где говорят по-русски. И еще — помните хоккеиста из Харькова, Громова Митяя? Приходил еще к нам… Глаз с него не спускать! Они должны встретиться…
— А с этим шо робыты? — спросил бандит, показывая Данилину фотографию.
— Выкинь.
Витя гулял по району под названием «Украинская деревня» и искал надписи на украинском языке. Здесь были и центр украинской культуры, и украинские бани, и соборы в стиле Киевской Руси, только католические.
Темнело, когда Витя купил большую бутылку пива, уселся на скамейку на краю пустого парка, привычным движением открыл ее об угол скамейки и сделал большой глоток.
Неожиданно сбоку вынырнул полицейский и стал что-то говорить, указывая на бутылку и подталкивая Витю, очевидно имея в виду, что надо куда-то идти.
— Чё те надо? — Витя оттолкнул его руку. — Не понимаю я по-вашему ни хера.
— Вы нарушаете закон штата Иллинойс. Запрещено пить алкоголь в общественном месте. Ваш ГО, пожалуйста, — сказал полицейский по-польски.
— Чего?.. Чё ты мне паришь! Все покупают и пьют. Вон, возле магазина… Пойдем, покажу! — Витя чувствовал свою правоту.
— У них бутылка в пакете, и я не вижу, что они пьют, а вы открыто пьете алкоголь в общественном месте, — высокомерно объяснил полицейский. — Паспорт или права предъявите.
— Какая разница?! — искренне не понял Витя, автоматически доставая паспорт.
Полицейский глянул на обложку и сунул паспорт в карман.
— Паспорт отдай! — сказал Витя.
— Вы арестованы. Пройдите к полицейской машине, — твердо сказал полицейский и подтолкнул Витю.
— Да пошел ты… — сказал Витя, грубо оттолкнув его руку, и встал.
Полицейский схватился за пистолет, но Витя быстро перехватил его руку и точным дворовым ударом угодил коленкой в пах. Полицейский охнул и осел. Витя забрал пистолет и принялся его обшаривать.
— Я — полицейский, — прокряхтел полицейский.
— Ладно тебе, я сам милиционер, — сказал Витя, доставая паспорт и продолжая шарить по его карманам. Вынул бумажник и сунул в свой карман.
Полицейский попытался вырваться и закричать, но со словами «Тихо ты!» Витя сильно ударил его рукояткой револьвера по голове. Полицейский обмяк. Витя забрал патроны, наручники и пошел, захватив с собой пиво.
Данила стоял на хайвэе возле новоприобретенного некогда шикарного линкольна и по-русски голосовал. Машины со скоростью от девяноста до ста двадцати миль в час проносились мимо. Данила провожал их взглядом. Было холодно, моросил дождь.
Один из многочисленных дальнобоев, которые в Америке называют просто «трак», с платформой и двумя трубами стал потихоньку тормозить. Проскочив Данилу метров на двести, грузовик встал. Из высоченной кабины выпрыгнул здоровый мужик лет сорока-сорока пяти и пошел навстречу побежавшему к нему Даниле.
— Мой кар, кердык! — крикнул Данила, подбегая и показал скрещенными перед собой руками состояние своего автомобиля.
Водитель смотрел на него.
— Ай гоу Чикаго, — запыхавшись, сказал Данила, вытер мокрое от дождя лицо и улыбнулся. Потом спохватился, сунул руку в карман, достал сто долларов и показал: — Вот.
— Where are you from? — спросил водитель.
— А?.. — не понял Данила.
— I am american. — Тот показал на себя пальцем. — I live in America… And you? — Он показал на Данилу.
— А… Ай эм рашн.
— Oh, Russia! Moscow?
— Москоу, — кивнул Данила.
— Russia is very big! — Водитель показал руками.
Данила кивнул.
— What’s your name?
— Данила.
— Danila?
Данила кивнул.
— Ben, Ben Johnson from Chicago, Illinois… — сказал водитель и протянул сильную руку.
— Данила Багров фром Москоу, — улыбнулся Данила и крепко пожал протянутую руку. — Ай гоу Чикаго… мой бразер.
— Ah, to your brother… — догадался Бэн. — What do you do? I am a driver. I drive a truck. — Он показал. — And you? What do you do?
— Студент… Медицинский институт. — Данила зачем-то показал пальцами очки.
— Ah, student… study to be a doctor, — снова догадался Бэн.
— Иес, доктор, — подтвердил Данила. — Ай бай кар ин Нью-Йорк, Брайтон-Бич. Пятьсот долларз. — Он пальцем написал на капоте 500 и безнадежно махнул рукой, чем очень развеселил Бэна.
— That саг? — Бэн показал пальцем назад, имея в виду оставленный линкольн, и начал весело смеяться.
Данила смеялся вместе с ним, а потом сказал:
— Рашн мюзик, — и поставил кассету.
Музыка понравилась Бэну.
Они пересекли Аппалачи, заехали в Геттеборг — место страшной баталии времен гражданской войны, проехали через Питтсбург, остановились пообедать на стоянке грузовиков, где Бэн познакомил Данилу с хозяйкой и другими водителями. Все вместе послушали русский рок. Бэн эмоционально доказывал что-то товарищам по цеху, пока Данила ел, с улыбкой поглядывая на них. Переночевали в маленьком мотеле и еще затемно выехали, чтобы на рассвете им открылся упирающийся в небо Чикаго.
Дорога шла под линией эл-трэйн — метро, идущего по поверхности. Вдоль дороги изредка стояли вялые проститутки, в основном черные, специально ожидая ранние грузовики.
— Do you want a girl? — спросил Бэн.
— Чего? — не понял Данила.
— Girl, girl. — Бэн притормозил возле высокой бритой проститутки, потянулся и открыл дверь со стороны Данилы.
Она с готовностью полезла в кабину:
— Hello, boys. How are you? Blow job? Thirty bucks. You pay ten for watching… — буднично быстро проговорила она.
— Ноу, ноу! — заорал Данила, когда понял, в чем дело.
Бэн захохотал.
— Козлы… твою мать, — по-русски сказала она и спрыгнула вниз.
— Эй, постой, подожди! — крикнул Данила и спрыгнул за ней. — Ты русская? — глупо спросил он.
— Те чё надо?
Данила растерялся.
— На вот, возьми. — Он достал сто долларов и сунул ей.
Она взяла деньги и посмотрела на него.
— Тебя как зовут? — спросил Данила.
— Marylin.
— А это по-русски как?
— Даша.
— А меня Данила…
— Danila! Come on! Let’s go! — кричал Бэн.
Данила оглянулся.
— Зовут тебя, — сказала Даша и пошла.
Данила взобрался в кабину.
— Like her?.. — спросил Бэн, когда машина тронулась.
— Ши… рашн, в общем, — сказал Данила и увидел, как к ней подошел черный сутенер, грубо взял ее за горло, забрал деньги и сильно ударил по лицу.
— Стой, останови! — попросил Данила.
Бэн все видел через зеркало заднего вида.
— Come on. It’s normal. She’s a hooker, he’s a pimp… — успокаивающе сказал он, хотя ему тоже не понравилось.
