Лепестки на ветру. Японская классическая поэзия VII–XVI веков в переводах Александра Долина - Коллектив авторов

Суть божества в земном его обличье.

Отдав корабль на волю волн и ветра,

Отплыли мы, покинув гавань Нака.

И дружно все гребли, пока вдруг вихрь,

Что к берегу прилива волны гонит,

Не налетел из черных туч нависших.

Я, поглядев назад, вдали увидел

Лишь гребни волн над темною равниной,

А впереди уже белела пена

Бурлящего у берега прибоя.

В бессильном страхе пред морской пучиной,

Где даже кит стал лишь добычей волнам,

Мы налегали дружно на кормило,

Стремясь корабль на верный путь направить,

И хоть кругом виднелось их немало,

Пустынных островов, где мы могли бы

Укрыться от бушующей стихии,

Прибило нас к суровым серым скалам.

На Саминэ, чье имя слух ласкает,

Искали мы случайного приюта.

Тут, оглянувшись, я тебя увидел,

Простертого на каменном уступе, —

Как будто бы угрюмый этот берег,

Иссеченный солеными ветрами,

Стал для тебя последним, смертным ложем.

Кремнистое ты выбрал изголовье!

О, если б знал я путь в твой дом далекий,

Пошел бы, рассказал, где спишь ты ныне.

Когда б жена твоя узнала, где ты,

Она б людей прислала за тобою,

Но не дано ей путь сюда проведать,

Путь, что сравнится лишь с копьем из яшмы.

О, как теперь страдает и томится

В тревожном ожидании супруга

Та женщина, что ты назвал женою!..

Ах, если бы жена была с тобою,

она тебе готовила бы пищу.

Она бы принесла с холмов зеленых

тебе съедобных трав или кореньев —

но разве их пора не миновала?..

Так ты лежишь, без звука, без движенья,

Так ты лежишь, без звука, без движенья,

на каменистом неприютном ложе,

простертый среди скал, а волны моря,

влекомые свирепой силой ветра,

все так же разбиваются о берег…