Владимир Сосюра - Стихотворения и поэмы

Люли, ой люди, сынок мой, усни!
Был я таким же в далекие дни.
          Слушал, как ветер шумит и трава.
          «Мама, мамунька», — шептал я едва.

Люли, ой люли, мой милый сынок!
Месяца луч к нам забрел за порог.
          Месяца блик на асфальте блестит…
          То ли сверчок, то ль сирена кричит.

Нынче, мой милый сыночек, весна,
в городе ж песнь соловья не слышна,
          камни да камни, куда ни взгляну…
          Город, тебя и люблю и кляну!

Не оттого ль я охвачен огнем,
что зацвели тополя над Донцом,
          что не услышу, о радость моя,
          что не увижу их больше и я…

Люли, ой люли, мой милый сынок!
Луч на тебя загляделся в окно…
          Ты ведь не знаешь борьбы огневой.
          Месяц цветет над твоей головой,

нити дрожат золотого луча,
а над кроваткой — портрет Ильича…
          Ручки к нему протянул ты сейчас…
          Не на стене он, а в сердце у нас!

Месяц уже и поник и поблек…
Спи, мой послушный, мой милый сынок!

Только поезд вдали загрохочет —
оживет вереница картин,
звон гитары и лунные ночи,
поцелуи и грусть георгин…

Шум акаций… Поселок и склоны…
Мы с тобою идем через гать…
А внизу пролетают вагоны,
и колесам стучать и стучать.

Сад знакомый, влюбленные зори,
огонек затененных очей,
и потемок и света узоры
на дороге, на шали твоей…

Твои губы, как свежая рана…
Мы желали, не зная чего…
От любви мы безвольны и пьяны,
ты молчишь у плеча моего…

Ой вы ночи Донетчины синие,
и разлука, и слезы в ночи…
И звенят, как ключи журавлиные,
одиноки и скорбны, ключи…

Вспоминаю, как села горели;
тени башен во тьме огневой…
Там стоял я в солдатской шинели
возле верб напоследок с тобой.

Заверял горячо и влюбленно,
что вернусь… не разлучат бои…
В патронташе лежали патроны,
тихо очи светились твои…

Боевая страда миновала..
Лишь любовь — как удар ножевой…
Ты чужою подругою стала,
я — певец Украины родной.

Словно сон… Я пришел из тумана,
в песнях вольных лучом засиял…
На тебя, что, как прежде, желанна,
я и славу б свою променял.

Позабыл бы измену и слезы…
Только б снова идти через гать,
только б слушать твой голос,
и косы, эти косы опять целовать…

Может, снятся гитара и ночи,
лунный свет и тебе иногда…
У жены моей синие очи,
а твои голубели всегда.

Один я с мыслями седыми…
Ужель и мне судьба грозит?
Сплошной поток манто и шимми
весь день за окнами шумит…

Во тьме, как будто в преисподней,
не нахожу дорог себе…
Ужель повеситься сегодня,
так, как Есенин, на трубе?..

И брови искривит и губы
предсмертный мой, последний смех…
Не ликовать золотозубым,
что смерть поэта их успех!

Довольно, сгинь, что гнило, хмуро,
повито трауром всегда!..
Я — не Есенин, я — Сосюра,
певец свободного труда.

Я в круг издевок смело вышел,
я не один, нас — легион.
Хотели вы, чтоб я не слышал
Грядущего призывный звон!

Пусть голодаю, но не сломан,
я слышу колокола зов,
перекрывает гул и гомон
клич детворы: «Всегда готов!»

Царей бы воспевать, волшебниц и вино вам,
от жизни удалясь в укромный уголок.
Вас ужас мучает пред каждым шагом новым
от прошлого, что смерч в небытие увлек.

Мы шли в крови, в слезах по огненной дороге…
Там эшелонов звон, расстрелы, пытки, страх…
А вы по-старому слагаете эклоги,
власть будто не у нас в мозолистых руках.

Вам чужды цехи, комсомольцы, пионеры,
не в силах жизни вы пойти наперекор…
Вам снится мертвый Рим, на мраморе
Венеры остановился ваш остекленевший взор.

В мечтах у вас Париж… Элладу изучайте
в уютных уголках с коврами и трюмо,
ловите рыбку вы… Но только твердо знайте:
мы не дадим себя с дороги сбить прямой!

Воспойте лебедей и вод зеркальных лоно,
сережки вербные, далекий Млечный Путь…
Но о другом поют сегодня миллионы
и песен ждут таких, чтоб всколыхнули грудь.

Отчаянье людей и бунт вам докучают,
способны вы мечтать и грезить, как во сне…
Однако жизнь не сон… она не чашка чаю.
Вы уж давно в гробу, давно в живых вас нет.

Тих похоронный звон… над вами все туманы,
вечерняя заря заткала небосвод…
О призраки живых!.. Довольно нам обманов!
Не по дороге нам, ведь мы идем вперед!

В лицо нам дым и гул… железа рев звериный…
и нет преграды нам!.. О сердце, полыхай!
Вовек вам не любить вишневой Украины,
как любим мы ее, борясь за милый край.

О Украина! Мать! Ты в нас, как крик, как рана!..
Как много новых сил дарит твоя земля!
Ты, как и мы, вперед!.. К Коммуне непрестанно!..
Вся в черном дыме труб, чумазая моя!

Мы молоды, мы пьем сегодня счастья чашу,
что силой вырвали из жадных рук у тех,
кто гнал на гибель нас за мертвое, не наше,
кто долго мучил нас под ваш глумливый смех.

Мы молоды, бодры, и звонко наше пенье,
нельзя настигнуть нас, ведь мы сродни ветрам!
А вам ловить плотиц и млеть в мечте осенней…
Не по дороге нам, не по дороге нам.

Для нас шумят леса, в степи поют девчата,
и трактор на заре глубокий поднял пласт.
А вами спето всё… былому нет возврата…
И в гуле трудовом не слышно только вас.

Да. Разминулись мы. Жизнь ради вас не встанет.
И ваш никчемный бред откинул прочь народ.
Мы — люди действия, певцы труда-титана,
не по дороге нам, ведь мы идем вперед.

Цветет родная Украина.
Где в берег бьет волна, звонка,
где Днепр гремит, кипит пучина,
уже поставила турбины
рабочих мощная рука.

Пороги, стены, башни, краны…
И вот над грохотом реки
встают динамо-великаны
и золотые, неустанно,
мчат за стеклом маховики.

Колесный гул, шагов лавину
кто разогнал?
                          Какой титан?
Могучим током Украину,
ломая прошлого плотину,
ведет в Коммуну Днепрэльстан.

И день, и ритм, и дали в дыме —
бодры шаги и песен зов…
Гул городов… Вдали над ними
сквозными арками цветными
играет кружево мостов.

Как будто зарево пылает —
ширь неба красками полна:
то беспрестанно и без края
земля родная разливает
из домен море чугуна.

Пред кем такие сны предстали
в игре мечтаний и огня?..
Подобно струнам, магистрали
бегут в лучистом блеске стали,
в даль светозарную маня.

О, багровейте, туч овалы!
Стихии гать подвластна нам.
Звон проводов над полем чалым,
и там, где банды лютовали,—
лететь электропоездам!

Теснят вагоны ветер грудью,
через мосты — полями мчат.
В их окнах радостные люди
о том, что есть, о том, что будет,
так оживленно говорят!

И синей дружною толпою
идут рабочие чуть свет.
Зовут гудки, как трубы к бою,
и трактор властною стопою
свой черный оставляет след.

Там, где шоссе ведет к долинам,
летя приветливо с горы,
звучит из окон пианино,
а в садике за синим тыном —
веселый гомон детворы.

Не зря мы гибли в ту годину,
в полях пожар клубился злой…
Дни стали радужны, былинны —
Славутич древний, Украину
ты сделал радостной землей!

Печаль косы и взор чудесный
кому-то снятся так давно…
Вишневость губ, и свод небесный,
и ввечеру — девичьи песни,
и стук акации в окно…

Прощальный шум… Об этом чуде
смогу ль забыть? Блестит мой штык,
в патронах, в лентах наши груди…
А за Донцом — в погонах люди,
оружья звон, и плач, и крик…

Не зря мы гибли в ту годину
под крик отчаянный «война!».
Как в поле грустная калина,
была печальной Украина —
навеки счастлива она!

Бушуют толпами майданы,
нам цель ясна, сомнений нет,
гремит и тает шаг чеканный.
А города встают — титаны,
литое золото побед!

Всегда готовы люди к бою.
Едва сигнал свой свет взметнет —
земля застонет под ногою
и даль грозою мировою
победоносно полыхнет!

Как ясно лица засияли —
то синеблузники прошли…
Устремлены их взоры в дали,
они фундаменты из стали
под дом Отчизны подвели.

На высоте плакатов кличи.
Наш путь — вперед! Наш путь — вперед!
Гудки, трамваи, смех девичий…
А в клубах — уж таков обычай —
рабочий с вечера народ.

Мы крепость создали из края:
стена к стене, на гати — гать…
Прожектор, небо рассекая,
в нем золотит аэростаи —
им мирный труд оберегать!

Желанный день не за горами —
еще восстанья ток блеснет!
Идут полки. Пылает знамя…
Команда грянет над полками —
ритмичный шаг ряды качнет.

Идут полки. Приказ: «На стражу!»
Наш путь — вперед! Наш путь — вперед!
За ними танки, пушки наши —
как великаны… Силу вражью
их грозный строй с земли сотрет!

А в небе тихом, безмятежном
под утро — звездные рои…
Идут полки, и с шумом нежным
хлопчатник во поле безбрежном
качает локоны свои.

Команда будит перегоны,
ритмично звякают штыки…
Восток окрашен в цвет червонный…
На защищенные кордоны
глядят с опаскою враги.

Идут полки, их путь — без края,
за ними тень — как тень от крыл.
А Днепрэльстан горит, играя,
трудом — простор земного рая
он для потомков отворил.

А Днепр шумит. Смиряют люди
упорство сил слепых в борьбе.
Машины дышат полной грудью —
нам подарила это чудо
стальная воля ВКП.

В росе Тарасова могила,
вокруг повсюду — сталь, чугун…
Спокойно спи, поэт наш милый,
над миром крылья распрямила
вся мощь республики коммун.

И в сталь одет наш край прекрасный,
и нам не страшен вражий стан.
«Быть иль не быть?» — вопрос напрасный.
Течет Славутич — синий, ясный,
поет о счастье Днепрэльстан.