1923 г.
Позвал меня один знакомый,
Веселой жизни акробат,
Рокфором городским влекомый,
В берлинское кафэ «Трибад».
Был вечер мглистый и дождливый,
Блестел и лоснился асфальт
С его толпою суетливой.
Мы заказали «Ривезальт».
Смотря на танцы лесбиянок —
Дев в смокингах и пиджачках,
На этих гнусных обезьянок
С животной похотью в зрачках…
И было тошно мне от этой
Столичной мерзости больной,
От этой язвы, разодетой
В сукно и нежный шелк цветной.
Смотря на этот псевдо-лесбос,
На этот цикл карикатур,
Подумал я: «Скорее в лес бы,
В зеленолиственный ажур!»
И церемонно со знакомым
Простясь, я вышел на подъезд,
Уколот городским изломом,
С мечтой: бежать из этих мест.
1923 г.
Мы часто по Unter den Linden
Ходили в Tiergarten нагой,
И если б Рейхстаг не был вправо,
Его мы задели б ногой.
Не очень-то люб нам парламент
За то, что в нем партий очаг.
А мы беспартийные птицы
С природой в нептичьих очах…
Не нравится нам и Tiergarten
Он тощ, как немецкий обед…
Но больше всего не по вкусу
В том парке «Аллея Побед».
«Аллея Побед» — это значит,
Что «эти» напали на «тех»,
Что «те» побежденные пали,
А «эти» содеяли грех…
Мы в поисках вечных природы,
Хотя получили Ergarz
Ходили по Unter den Linden
В Tiergarten в кольце из палацц…
1923 г.
Чем эти самые живут,
Что вот на паре ног проходят?
Пьют и едят, едят и пьют —
И в этом жизни смысл находят…
Надуть, нажиться, обокрасть,
Растлить, унизить, сделать больно…
Какая ж им иная страсть?
Ведь им и этого довольно!
И эти-то, на паре ног,
Так называемые люди
«Живут себе»… И имя Блок
Для них, погрязших в мерзком блуде, —
Бессмысленный, нелепый слог…
1923
Чем больше книг сухих, научных,
Тем меньше лирики в сердцах.
Чем больше лиц научно-скучных,
Тем меньше смеха на устах.
Чем больше поездов курьерских,
Тем меньше девственных лесов.
Чем больше сабель офицерских,
Тем меньше борон и плугов.
Чем больше фабрик граммофонных,
Тем меньше трудных арф в домах.
Чем больше трубок телефонных,
Тем меньше тонов в голосах.
Чем больше объявлений брачных,
Тем меньше браков по любви.
Чем больше песенок кабачных,
Тем меньше трелят соловьи.
Чем больше танцев ресторанных,
Тем меньше ценящих балет.
Чем больше войн и боли в ранах,
Тем меньше, меньше в жизни лет!..
1923 г.
Партийность — источник всех зол и всех бед:
Отбросьте партийность и ждите побед,
Побед окрыленного духа.
Одна только партия пусть да живет,
И будет ей доброе имя: Народ
Желанное имя для слуха.
Нет партий в природе, и, если кричишь,
Что кошка ест птицу, то кошка не чиж:
Пусть в птицу вцепляется кошка.
Но ты не животное, ты — Человек,
Кто б ни был ты — негр, англичанин иль грек —
Подумай об этом немножко…
Зверей дрессировка культурит. Людей
Культурит величье вселенских идей,
Религия, музы, наука.
Культурит еще человеческий род
Крылатое светлое слово: Вперед,
Любовь, всепрощенье и мука.
Так бросьте партийность — причину вражды,
Устройте повсюду селенья-сады,
Мечтайте о солнечном чуде.
Будь счастлив, живуший в долинах у рек,
Будь счастлив, что имя твое: Человек!
Что все человечество — Люди!
1923
Пока нужны законы людям,
Не говорите о культуре.
Пока сосед грозит орудьем,
Не говорите о культуре.
Пока земля льет кровь людскую,
Не говорите о культуре.
Пока о братстве я тоскую,
Не говорите о культуре.
Пока есть «бедный» и «богатый»,
Не говорите о культуре.
Пока дворцы идут на хаты,
Не говорите о культуре.
Пока возможен в мире голод,
Не говорите о культуре.
Пока на группы мир расколот,
Не говорите о культуре.
Пока есть «иудей» и «эллин»,
Не говорите о культуре.
Пока смысл жизни обесцелен,
Не говорите о культуре.
Пока есть месть, вражда, погромы,
Не говорите о культуре.
Пока есть арестные домы,
Не говорите о культуре.
Пока нет равенства и братства,
Но есть запрет и есть цензура,
Пока возможно святотатство,
Культура ваша — не культура!
1928 г.
Они живут политикой, раздорами и войнами,
Нарядами и картами, обжорством и питьем,
Интригами и сплетнями, заразными и гнойными,
Нахальством, злобой, завистью, развратом и нытьем.
Поэтов и мыслителей, художников не ведают,
Боятся, презирают их и трутнями зовут.
Зато потомство делают, трудясь над ним, как следует,
И убежденно думают, что с пользою живут!..
1928 г.
Культурный зверь на двух ногах —
Я утверждаю — жаждет крови:
Ему в войне открыты нови
Разбогатиться на скорбях…
Убив, ограбить мертвеца —
Пленяющая ум возможность…
Итак, да здравствует безбожность
И беззастенчивость лица!
Растлить девицу на войне —
Не преступленье, а геройство.
Так зверь, войны постигший свойство,
Не просто зверь, а зверь вдвойне.
В слюнявой жажде грабежа,
От нетерпения дрожа,
Двуногий зверь стремится в битву…
Прими, о Бог, мою молитву,
Святую скорбь мою пойми:
Не называй зверей людьми!..
1923 г.
Пусть привилегией культуры
Пребудут впредь все кутежи…
Пусть дураки и с ними дуры
Утонут в море пьяной лжи.
Пусть в диком пьянстве и разврате
Найдут себе купельный жбан
Цивилизованные рати
Леса клеймящих горожан.
Пусть сохлый, чахлый мозг иссушат
Вконец в усладах городских,
Пусть городом себя задушат —
Презренные! Что мне до них!
До революции великой,
Во время, после и всегда —
Они живут толпой безликой,
Они живут ордою дикой
Без святости и без стыда.
Я объявил войну культуре,
И городу, и кабаку.
Я ухожу в свои лазури,
В свою священную тоску.
О перевоспитаньи мира,
О перелюденьи людей
Бряцай, бичующая лира!
Растрелься, вешний соловей!
Я ухожу в Природу удить
И, удя, мыслить с торжеством,
Людей мечтая перелюдить,
Земным их сделав божеством!
1923 г.
Мир с каждым днем живет убоже,
Культура с каждым днем гнилей.
К тебе взываю я, о Боже:
Своих избранников жалей!
Всеудушающие газы
Живому уготовил зверь.
Клеймом карающей проказы
Ты порази его теперь!
Пусть уничтожит зверь двуногий
Себе подобного, но тех,
Кто с ним не на одной дороге,
Кто создан для иных утех,
Того, Великий Бог, помилуй,
В нем зверское очеловечь,
И, растворясь в природе милой,
Он станет каждый лист беречь.
1923 г.
