Уильям Шекспир - Гамлет

Милорд, пойдемте тоже.

Ступайте. Я вас тотчас догоню.

Все мне уликой служит, все торопит
Ускорить месть. Что значит человек,
Когда его заветные желанья –
Еда да сон? Животное – и все.
Наверно, тот, кто создал нас с понятьем
О будущем и прошлом, дивный дар
Вложил не с тем, чтоб разум гнил без пользы.
Что тут виной? Забывчивость скота
Или привычка разбирать поступки
До мелочей? Такой разбор всегда
На четверть – мысль, а на три прочих – трусость.
Но что за смысл без умолку твердить,
Что это надо сделать, если к делу
Есть воля, сила, право и предлог?
Нелепость эту только оттеняет
Все, что ни встречу. Например, ряды
Такого ополченья под командой
Решительного принца, гордеца
До кончиков ногтей. В мечтах о славе
Он рвется к сече, смерти и судьбе
И жизнью рад пожертвовать, а дело
Не стоит выеденного яйца.
Но тот-то и велик, кто без причины
Не ступит шага, если ж в деле честь,
Подымет спор из-за пучка соломы.
Отец убит, и мать осквернена,
И сердце пышет злобой: вот и время
Зевать по сторонам и со стыдом
Смотреть на двадцать тысяч обреченных,
Готовых лечь в могилу, как в постель,
За обладанье спорною полоской,
Столь малой, что на ней не разместить
Дерущихся и не зарыть убитых.
О мысль моя, отныне будь в крови,
Живи грозой иль вовсе не живи!

Я не приму ее.

Она шумит
И в самом деле, видно, помешалась,
Ее так жалко!

Что такое с ней?

Все тужит об отце, подозревает
Во всем обман, сжимает кулаки,
Бьет в грудь себя и плачет и бормочет
Бессмыслицу. В ее речах сумбур,
Но кто услышит, для того находка.
Из этих фраз, ужимок и кивков
Выуживает каждый, что захочет,
В думает: нет дыма без огня –
И здесь следы какой-то страшной тайны.

Я лучше свижусь с ней. В умах врагов
Легко родить ей будет подозренье.
Пускай войдет.

Больной душе и совести усталой
Во всем беды мерещится начало.
Так именно утайками вина
Разоблачать себя осуждена.

Где Дании краса и королева?

Что вам, Офелия?

А по чем я отличу
Вашего дружка?
Плащ паломника на нем,[68]
Странника клюка.

Голубушка, что значит эта песня?

Да ну вас! Вот я дальше вам спою.

Помер, леди, помер он,
Помер, только слег.
В головах зеленый дрок,
Камушек у ног.

Послушайте, Офелия…

Да ну вас…

Вот горе-то! Взгляните на нее.

Белый саван, белых роз
Деревцо в цвету,
И лицо поднять от слез
Мне невмоготу.

Как вам живется, милочка моя?

С рассвета в Валентинов день[70]
Я проберусь к дверям
И у окна согласье дам
Быть Валентиной вам.
Он встал, оделся, отпер дверь,
И та, что в дверь вошла,
Уже не девушкой ушла
Из этого угла.

Скорее вслед! Смотреть за нею в оба!

Скорбь об отце свела ее с ума.
Повалят беды, так идут, Гертруда,
Не врозь, а скопом. Первою была
Глухая смерть Полония. Второю –
Необходимость Гамлета сослать
Куда-нибудь подальше. Третье горе –
Народ ворчит. Вся муть всплыла со дна,
И все рядят и судят о кончине
Полония. Напрасно мы его
Зарыли тайно. Следующий случай –
Офелии душевная болезнь,
А без ума мы – звери или тени.
Но верх всего: из Франции тайком
Лаэрт приехал, держится поодаль,
Живет молвой и верит болтунам,
А те ему все уши прожужжали
Про смерть отца. Виновных не найти,
Так все на нас и свалят. Эти страхи
Меня, Гертруда, стерегут везде
И подсекают, как осколки ядер.

Что это там за шум?

Швейцарцы где?[72]
Пусть двери охраняют.

Что случилось?

Спасайтесь, государь! Морской прилив,
Размыв плотины, заливает берег
Не шибче, чем с толпой бунтовщиков
Лаэрт разоружает вашу стражу.
Чернь за него. И, будто бы до них
Не знали жизни, не было порядка
И старины, оплота общих чувств,
Они кричат: «Короновать Лаэрта!
Да здравствует Лаэрт!» и в честь его
Бросают шапки вверх и бьют в ладоши.

Обрадовались, перепутав след!
Назад! Ошиблись, датские собаки!

Дверь взломана.

Где он, король? – Уйдите, господа.

Нет, мы войдем.

Оставьте помещенье.

Да ладно! Хорошо.