Н. Денисов - Стезя

Эта Джекки – водитель адский:
Подготовочка – высший класс.
Улыбнулась:
– «Держитесь, братцы!» –
За баранку и полный газ.

Шпили пагод!.. Мосточки!.. Лодки! –
Автострада накалена.
– Поберечься б тебе, красотка! Улыбается:
– Жизнь – одна!

Что за девушка – ветер в поле!
Осторожней держись, моряк!
Даром, что ль, проходили в школе:
«Враг направо, налево – враг...»

–Джекки, Джекки, с тобой не страшен
Ни дракон и ни помполит!
Улыбается:
– Рашен, рашен,
Это просто жара палит!

Подтверждаю: о'кей, – отлично!
Улыбается широко.
Оглушительно идентична
С той, которая далеко...

Та ж улыбка и та ж осанка.
Тот же взгляд, что хитрит слегка;
И рука – на лихой баранке –
С тем же камушком перстенька

Две цепочки, как две печали...
Но развилка и – пыль в глаза –
Отрезвляюще жмет педали,
Стонут адские тормоза.

Лежит себе – ни звука,
Матерый индивид,
За палкой из бамбука –
Хозяйскою – следит.

Раскрыта пасть, как печка, –
Не долго до греха, –
Но тих он, как овечка;
И публика тиха.

В вольер бросают баты[4],
Так здесь заведено.
Приучен аллигатор.
Спокоен, как бревно.

Недвижен, как колода.
Темна его душа.
Унижена природа
Засильем барыша.

Но все ж томит и гложет
Какой-то неуют:
«Однажды снимут кожу
И сумочек нашьют».

Звенят, звенят монеты,
Щетинятся клыки.
Кружит, кружит планета, –
Трагичнее витки.

Ко всем чертям по кругу
Летим – до одного.
Рептилию, зверюгу
Жалеть? Не до того.

Но, помня час обеда.
Он тешит аппетит.
И вот живой торпедой
За порцией летит.

Мясцо с душком и гнилью
Глотает крокодил.
И слезы крокодильи
Роняет в желтый ил.

Ну, дела! Не сойти бы с ума,
Поминаю и бога, и черта:
Вот красотка – Венера сама!
У ворот сингапурского порта.

Равнодушно пройти, не спеша,
Невозможно без помыслов грешных.
И не лезь ты под руку, душа,
Со своею моралью поспешной.

Не преследуй на каждом шагу,
Не подсовывай злых откровений.
Знаю сам, продает за деньгу
Эти плечи и грудь, и колени.

Взор красотки торжественно нем,
Для меня – ни единого шанса.
Вот сейчас без особых проблем
С сухогруза подцепит британца.

Горделиво пройду, не спеша,
Я на праведный борт парохода.
Оглянусь: а ведь как хороша!
Без ошибок творила природа.

В скульптуру плеч мундиры влиты,
Фуражки, ружья, кивера –
Идет король и вся элита
Высокородного двора.

Жара – ни облачка, ни тени,
А тут с высот сошедший бог!
И я клоню пред ним колени,
Как все, застигнутый врасплох.

Не то чтоб чинно-аккуратно,
Но выполняю ритуал.
Жена сказала бы: «По-нят-но!..
И там в «историю» попал!»

Я рос на жмыхе с лебедою –
Не королевское житье.
А он кропит меня водою;
Какая польза от нее?

Сошлись бы просто как мужчины,
Как говорится, хлеб да соль.
Но он ведь, господи, при чине,
Почета хочется. Король!

Идет себе шажочком мелким,
За ним гвардейцы – стук да стук!
И хищно вздрагивают стрелки
Отлично выглаженных брюк.

Кто водил в девятый вал
Корабли с товаром,
В Сингапуре побывал,
Значит, жил не даром,
Значит, пил его пивко
На жарище лютой
И легко и широко
Шелестел валютой.
Значит, выпала Судьба,
Не злодейка-дура...

Вот стою я – пот со лба!
Возле Сингапура.

Захожу. Открыта дверь
При любой погоде.
(Пусть враги мои теперь
Завистью исходят!)
Отдыхаю. Перекур.
И шагаю смело.
Здравствуй, славный Сингапур,
Как с торговлей дело?
Ах, как он помолодел,
Как в плечах раздался!
Это, значит, преуспел, –
Не проторговался.

Проворный дух,
Торгаший,
Товары разных стран,
Торговцы: манят:
«Рашен!..
Купите, капитан!»
Купите да купите –
Заботушка одна.
И долларом в зените.
Малайская луна.
Торгуемся в охотку
И вновь людской поток
Несет меня в «Находку»,
«Москву», «Владивосток»[5]
И думается, кроме
Симпатий к сей стране,
Метафоры в парткоме
На вид поставят мне.
Найдутся, хватит дури,
Прилепят ярлычок.
Зато я в Сингапуре –
Ишимский мужичок!
Купил семье обновы
И радуюсь пока,
Болтая с рикшей:
«Ноу...» –
По-аглицки, слегка.

Справа, по курсу, – встречают дельфины,
Диво, кого не спроси! –
Как субмарины, пронзают глубины,
Как бригантины – вблизи.

Остерегают и нас от ошибок,
От неувязки какой,
Походя гонят летающих рыбок,
Чтоб не толклись под рукой.

Южная даль – штормовые широты,
Царство тропических див!
Крепко запомнит дельфинью работу
Тесный Малаккский пролив...

Справа по курсу! Ну, честное слово,
Зря, океан, не шторми...
Если б вот так же без умысла злого
Все было между людьми.

Экзотики редкая смесь;
Бананы, кокосы, бататы...
Не диво, что водятся здесь
Двадцатого века пираты.

У них, говорят, катера
И лодки подводные даже!
Они, говорят, мастера
Стремительного абордажа.

Об этом и травит братва,
А травля – веселое дело:
Была бы цела голова,
Ждала бы прекрасная дева!

Подначки и хохот до слез:
И вправду – не жизнь, а малина!

Проплыл возле борта кокос...
Кокос ли проплыл?
Может, мина?

Они грузили нам кокосы...
И вот, кто где приткнулись, спят.
Горячей пыли свет белесый –
По спинам бронзовым до пят.

Лежат устало и помято,
Неприхотливы и вольны.
Такие славные ребята
Самостоятельной страны.

Как будто братья па полянке
Из наших дальних русских мест.
Чуть-чуть неправильной огранки
Горит над ними Южный Крест.

Свистят тайфуны, зреют войны,
Подлодки рыщут в глубине.
Но как прекрасны и спокойны
Их лица детские во сне!

Все пройдет: Сингапур и Бенгальский залив,
Даже это горячее солнышко марта.
Как любовь проходила, огнем опалив,
Как проходит по левому борту Суматра.

Ненароком открыл я экзотики том,
Ничего в нем на сказку похожего нету:
Так же люд трудовой существует трудом,
Только, может, точней нас считает монету.

Продолжаем на Индию путь штормовой,
Добывают мужчины свой хлеб корабельный.
О, Суматра! Теперь уж и ты за кормой,
Как смиряющий души напев колыбельный.

Бьет в борта,
Колошматит в надстройки –
Ни в копейку не ставит,
Ни в грош,
Поднимает насильственно
С койки –
Просто так,
За здорово живешь.

Говоришь, что спокойней
На даче,
Возле тихого – в тине! –
Пруда. Не надейся,
Там тоже ишачат,
Хоть и штормы-то –
В лейке вода!

Подустал,
Подкопилось балласта.
Вот придем на свои
Берега,
Заявленье напишешь,
И – баста,
Шапку оземь
И вся недолга!

Полный штиль!
Телевизор, кроссворды!
И земные – поутру –
Труды.
Проживешь ли без Оста
И Норда,
Без кипящей у борта
Воды?

Это все нам досталось,
Как чудо,
Это все еще
Душу щемит...
Выбирай
И решайся,
Покуда
Андаманское море штормит.