Когда до Каховки оставалось менее ста километров, инструктор политотдела 417-й стрелковой дивизии Павел Митрофанович Вяжевич записал в своём блокноте первые строчки собственного варианта «Каховки», а 2 ноября 1943 года, во время переправы, закончил стихотворение. Этот вариант текста был немедленно отпечатан в виде листовок, которые сбрасывали с самолёта над кварталами освобождённой Каховки:
Каховка, Каховка, крылатая слава
По миру тебя пронесла.
Мы пели когда-то: «Иркутск и Варшава»,
Споём же про наши дела!
Вперёд же, каховцы, сурово и строго
Вперёд на решительный бой,
Чтоб наша дорога на карте итогом
Легла за Дунай голубой!
Третий фронтовой вариант «Каховки» был создан в день освобождения советскими войсками этого украинского города. Создал его младший лейтенант Владимир Рудим, а газета Пятой ударной армии Четвёртого Украинского фронта «Советский боец» напечатала песню в своём номере за 4 ноября 1943 года:
Продымлены порохом наши шинели,
Обмотки - в дорожной пыли.
Сквозь вихри сражений, жару и метели
К тебе мы, Каховка, пришли.
Про битвы за юг наш в году сорок третьем,
Как гордую, славную быль,
Расскажут отцы подрастающим детям,
Поведает ветру ковыль.
Земля содрогалась и пушки гремели,
Кровавилась в поле стерня.
Врага настигали разрывы шрапнели,
И танки, и смерчи огня.
Запомнят навек украинские дали
И синяя южная высь,
Как немцев мы били, как немцев мы гнали,
Как мы за Каховку дрались.
Днепровские дали шумят камышами –
Встречай нас, родная река!
И плещутся в солнечном свете над нами
Знамён сталинградских шелка.
СМУГЛЯНКА
муз. А. Новикова, сл. Я. Шведова
Песня «Смуглянка» по праву относится к разряду советской песенной классики периода Великой Отечественной войны. И это, безусловно, правильно. Но мало кому известно, что родилась она в мирное время, ещё до начала войны, и речь в ней шла о молдавских партизанах времён Гражданской войны. Причём своим рождением она обязана руководству Ансамбля песни и пляски Киевского военного округа, предложившему композитору Анатолию Новикову написать песенную сюиту о борьбе молдавских партизан. Композитор написал заказанную песенную сюиту и посвятил её памяти Григория Ивановича Котовского.
Среди семи песен, входящих в сюиту, была и та самая «Смуглянка» на текст поэта Якова Шведова. Так уж получилось, что шесть песен Ансамбль принял к исполнению, а седьмую, «Смуглянку», почему-то забраковал. Когда началась Великая Отечественная война, Новиков, всё же считавший «Смуглянку» своей творческой удачей, предложил песню редакторам Всесоюзного радио для исполнения в эфире. Их ответ был для композитора неожиданным:
«Ну что за песню вы нам предлагаете? Про любовь, свидание, расставание с какой-то смуглянкой-молдаванкой! Ведь сейчас настало такое тяжёлое для страны время, такая война!... Вы же автор популярных патриотических песен, вот и пишите такие».
Анатолий Григорьевич, обескураженный таким ответом, запрятал ноты песни поглубже в свой творческий архив и долго к ней не возвращался.
«Как-то в 1944 году мне позвонил художественный руководитель Краснознамённого ансамбля Александров, -рассказывал композитор, - и спросил, нет ли новых песен. Я принёс ему несколько новинок, в том числе и «Смуглянку», которую прихватил на всякий случай. К великому моему удивлению, именно она больше всего понравилась Александрову. Начались репетиции, но со «Смуглянкой» почему-то ничего не выходило. Песня была написана в одной тональности - ля минор, тенор начинал, а затем вступал баритон, и они вдвоём должны были петь некоторое время. Но из дуэта ничего не получалось, почему-то был полный разлад. И тут нас всех выручил солист Николай Устинов. Он спросил у Александра Васильевича: может быть, запевать не тенору, а баритону? «Только, - говорит, - пониже немного возьмите тональность»... Музыканты согласились: «Так сыграть можем». Александров задал темп, заиграли, и Устинов запел. Потом к нему присоединился тенор, подхватил хор, - и всё стало на место. Находку зафиксировали. «У нас сегодня концерт в зале Чайковского, - говорит Александров, - давайте её споём». Я хорошо помню этот концерт в зале Чайковского. Спели «Смуглянку» - встретили её горячо, на «бис». Спели ещё раз. Снова «бис». И в третий раз спели. А поскольку концерт шёл в эфир, то услышало её много народа, и скоро стали поступать заявки на песню, на ноты, приезжали даже посыльные».
Песня «Смуглянка» не утратила своей популярности и в наши дни, без неё не обходится ни один концерт для ветеранов Великой Отечественной войны. Она с новой силой прозвучала на первом праздновании Дня партизан в 2002 году.
Как-то утром на рассвете заглянул в соседний сад.
Там смуглянка-молдаванка собирала виноград.
Я краснею, я бледнею, захотелось мне сказать:
Станем над рекою зорьки ясные встречать!
Раскудрявый клён зелёный, лист резной,
Я влюблённый и смущённый пред тобой.
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый, резной.
А смуглянка-молдаванка отвечала парню в лад:
Партизанский молдаванский собираем мы отряд.
Нынче рано партизаны дом покинули родной.
Ждёт тебя дорога к партизанам в лес густой!
Раскудрявый клён зелёный, лист резной,
Здесь у клёна мы расстанемся с тобой.
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый, резной.
И смуглянка-молдаванка по тропинке в лес ушла.
В том обиду я увидел, что с собой не позвала.
О смуглянке-молдаванке часто думал по ночам...
Вдруг свою смуглянку я в отряде повстречал!
Раскудрявый клён зелёный, лист резной.
Здравствуй, парень, мой хороший, мой родной!
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый, резной!
В ЗЕМЛЯНКЕ
муз. К. Листова, сл. А. Суркова
В конце ноября 1941 года молодой поэт Алексей Сурков вместе с частями Красной Армии попал в окружение под Истрой. После тяжёлого ночного боя части с большими потерями прорвали кольцо вражеских войск и вышли к своим. Во время короткого отдыха, сидя в землянке перед растопленной фронтовой печкой, Сурков решил написать письмо своей жене. И тут как-то сами собой стали складываться строчки стихотворения, которое, будучи адресовано одной конкретной женщине, впоследствии стало не просто замечательной песней, но и всеобщим символом супружеской верности. Случилось это так.
Как-то раз А. Сурков, будучи в редакции газеты «Красноармейская правда», с которой сотрудничал, показал своё стихотворение друзьям. Оно всем понравилось, и сразу же возникла идея сделать его песней. Через много лет композитор Константин Листов вспоминал:
«Как-то в начале сорок второго года мне позвонили из редакции фронтовой газеты, которая находилась близко от моего дома. В ней работали Сурков, Воробьёв, Солодаръ, Слободской: «Приезжайте к нам, есть стихи, может получиться песня». Я, конечно, тут же приехал. И той же ночью, как говорится, в один присест сочинил мелодию. Утром в редакции спел песню под гитару. Слушатели стали мне подпевать, это обрадовало: значит, песня получилась. Евгений Воробьёв, ныне известный писатель, попросил записать ему мелодию, захватил гитару и отправился в «Комсомольскую правду». Там и спел «В землянке». Думаю, хорошо спел, потому что «Комсомолка» вскоре её напечатала».
Как только песня «В землянке» появилась на страницах популярной газеты, её сразу же запели и на фронте, и в тылу. Слова песни проникали в самое сердце, затрагивали самые сокровенные струнки души бойца, в тяжёлых фронтовых буднях не забывающего о родном доме, об оставленной где-то далеко невесте, жене. А элегическая мелодия, удачно сочинённая К. Листовым, удивительно органично слилась с содержанием стихотворения.
Следует, однако, отметить, что, несмотря на колоссальную всенародную популярность песни «В землянке», её судьба оказалась непростой. Её не транслировали по радио, не печатали в нотных изданиях, не записывали на грампластинку. Единственная запись, сделанная в начале 1943 года Лидией Руслановой, так и не была пущена в тираж и сохранилась лишь в нескольких пробных оттисках.
