«Скользя на послушной машине…»
Скользя на послушной машине
В пыли Галицийских дорог,
Я полон забытых тревог,
В душе пробудившихся ныне.
Мне грустно, что ты не со мной…
Быть может, минуты летучи,
И где-то сбираются тучи
Пролиться нежданной грозой.
Мы мчимся в полете размерном
В седой и далекий туман,
Деревья, сады, как обман,
Мелькают виденьем неверным;
Темнеет безлюдный покой;
Всё версты, а путь не короче, –
И в час наступающей ночи
Мне грустно, что ты не со мной…
1916
«Темных волнений и снов довольно!..»
Темных волнений и снов довольно!
Смутное сердце, беги от них!
Пламя объятий развеет вольно
Ветер весенний ночей сырых.
Тучи светлеют, зари предтечи;
Где-то далёко пропел петух;
Жаркие ласки минувшей встречи
Меньше и глуше тревожат дух.
Пусть я безумен, пусть сердцем болен:
Утро и в сердце развеет тень.
Раб Афродиты, на миг я волен,
Гордо вступая в грядущий день.
[1914]
«Пусть тяжелый путь предначертан роком…»
Пусть тяжелый путь предначертан роком
Сквозь туман и мрак, по сырым долинам –
Ты со мной пойдешь, и меня в дороге
Ты не оставишь.
Где-то там, во тьме, где прядутся нити,
Где сидят, согнувшись, седые пряхи,
Нам в один узор неразрывный слиты
Наши дороги.
Пусть идут года неизменным кругом,
Холодеет кровь неприметно в жилах,
Борозды ведут по челу морщины,
Кудри белеют:
Мы вдвоем с тобой эти годы встретим,
Как встречали мы молодые годы,
И рука с рукой, мы сойдем спокойно
В темную бездну.
1916
«Спокоен дух, уверившийся в Боге…»
Спокоен дух, уверившийся в Боге;
Долины жизни светлый лед покрыл;
В прозрачном небе, в золотой дороге,
Яснеют трепетанья райских крыл.
С красой земной не трудно расставанье
Для неземной красы иных пустынь.
Лобзаний жала, страсти трепетанья,
Туманы счастья – сердце, всё отринь.
Моей любви, пленительной и нежной,
Последний взгляд – но не печальный, нет!
Мы встретились во тьме метели снежной,
И встретимся, где днем и ночью свет.
[1920]
«Среди дубрав одетых в багрянец…»
Среди дубрав одетых в багрянец,
Средь сосен вековых, прямых, как свечи,
Я не ищу ни с кем желанной встречи,
Покой души изведав наконец.
Звучите вы, веселые подковы,
Лети вперед, быстрее, верный конь!
В моей крови безумный стих огонь,
И сердцу мил деревьев гул суровый…
«Грядущих лет пророчески не ведаю…»
Грядущих лет пророчески не ведаю,
Но не боюсь нежданных перемен;
Бедою ли подарит, иль победою –
Перед судьбой я не склоню колен.
Не юноша, ведомый Афродитою,
Не мореход, дельфинов легких друг, –
Я на груди ношу кольчугу скрытую,
И тайный знак врачует мой недуг.
В глаза Сибилл гляжу с улыбкой строгою
Кому из них приказ мой незнаком?
Сокрыт плащом иль окаймленной тогою,
Мой знак гласит неслышным языком.
Но никогда за тайною беседою
Не снял я с уст молчания печать:
Грядущих лет пророчески не ведаю –
И не хочу пророчества узнать.
«Еще вчера сухим покровом…»
Еще вчера сухим покровом
Клонились травы на лугах –
А ныне ветры хором новым
Поют в очнувшихся листах.
В могучих ливнях силы теней
Дожди ночные принесли,
И волны тайных откровений
Встают неслышно от земли.
Сегодня мне, игрою рока,
В природе тайны больше нет,
И в шуме яростном потока
Стихийный слышу я привет;
Я смело знаю сердцем смелым
Мою магическую власть –
И сладко мне горячим телом
На травы влажные упасть.
В траве горят алмазов зерна –
Дары супружеские гроз,
Ко мне слетается покорно
Толпа лиловая стрекоз.
Цветы реки в воде лазурной
Открыли светлое кольцо –
И ветер радостный и бурный
Мне бьется бешено в лицо!
[Июнь-июль 1914]
«Снова свет бросает ночи…»
Снова свет бросает ночи
Вызов ярого огня.
Та же ты, и те же очи
Тускло смотрят на меня.
Свет трепещет. Волей Парок
Мы не раз с тобой вдвоем.
Я молчу. Мой пояс ярок
Трисмегистовым огнем.
Не смотри с мольбой покорной,
Мех разорванный зашей!
При огне, как бисер черный,
Взоры острые мышей.
Ты не скроешь твой подарок,
Как не скроешь день за днем!
Я молчу. Мой пояс ярок
Трисмегистовым огнем.
[1910-е]
«Живет саламандра в пламени…»
Живет саламандра в пламени,
И золотом ярко пламя,
И светятся красным камни,
Как кровь на победном знамени!
Лижи языками жгучими,
Огонь, нависшие своды —
Напрасно ты ждешь свободы,
Могучими сжат созвучьями.
Беснуйся и рвись, сверкающий,
Плавь золото в черном тише!
Века ли, года ли, миг ли –
Владею тобой, играючи.
В борьбе с четырьмя элементами
И ты меж них, саламандра, –
И стих мой готов для удара,
Как меч, украшенный лентами.
[1923]
Ты слышишь: заклятием Слова
Готовые мир всколыхнуть,
Шевелятся помыслы снова,
Тревожа усталую грудь.
Еще непонятны, неясны,
Туманны, без слов и без лиц, –
Но тяжек их топот бесстрастный
При свете неверных зарниц.
Ты знаешь: знакомому стягу
Победный назначен удел:
Покорны спокойному магу
Безглавые призраки тел.
Не бойся таинственной встречи,
Открой им доверчиво грудь,
Смотри, как колышутся свечи,
Как ищут обещанный путь…
Прими же привет их могучий,
Укрой, успокойся и жди:
Ты слышишь, как ветер летучий
Встает и зовет впереди?
[1919-1921]
«Всходит медленно бледный лик…»
Всходит медленно бледный лик…
Здравствуй, ночи владычица!
Это ты из-за гор встаешь
Над пустынным заливом.
Жаркий день на покой ушел,
Ветры стихли усталые,
Море – гладкое зеркало…
Здравствуй, ночи царица!
Силой тайной могучих чар
Оплетешь ты уснувший мир;
Сны восходят, нисходят сны,
То обманны, то вещи.
Под холодным твоим лучом
Просыпаются призраки;
Их незримый почуя ход,
Жутко псы завывают.
В рощах мечутся яростно
С визгом мыши летучие.
Ты наводишь слепых старух
На заклятые травы.
В городах, где покоя нет,
Ты тревожишь больных людей;
Подливаешь холодный яд
В кубки бледным блудницам.
Ты царишь над хребтами гор,
Реешь ты над ущельями,
И послушных тебе морей
Серебрятся просторы.
Звездный свой пробегая путь
Правишь ты океанами,
Меж песков корабли ведешь
В час урочный прилива.
Ты усталым несешь покой;
Ты доступна заклятиям;
Ты склоняешься ласково
К колыбелям рожденных.
Ясен в небе могучий лик,
Вещим кругом очерчен мир!
Море тихо, как зеркало…
Здравствуй, ночи царица!
[1924] Лаванду
