39
Ты не пой, не пой, соловьюшко, не пой рано весной,
Не давай-то мнѣ надзолушки сердцу моему:
И такъ мое сердечушко изныло во мнѣ.
Изъ-подъ бережка, изъ-подъ крутаго вода не течетъ,
Изъ-подъ камушка, изъ подъ бѣлаго вода ключомъ бьетъ.
За рѣченькой за быстрою зеленъ садъ растетъ;
Во этомъ ли во садикѣ черень цвѣтетъ,
Несозрѣлую, непоспѣлую нельзя заломать,
Не сосватавшись красну дѣвицу нельзя замужъ взять.
Я повыгляжу, да повысмотрю — я тогда возьму…
Съ того крыльца ведутъ къ вѣнцу красну дѣвицу;
Одинъ ведетъ за рученьку, другой за другую,
Третій стоитъ, слезы ронитъ: любилъ да не взялъ.
Досталася сударышка другому, не мнѣ.
«Красавица-забавница, простимся со мной».
— Я рада бы простилась — кони не стоятъ,
Извощички коломенски не смогутъ держать.
«Красавица-забавница, взгляни на меня».
— Я рада бы взглянула бы — глаза не глядятъ.
«Красавица-забавница, платочномъ махни».
— Я рада бы махнула бы — платка въ рукахъ нѣтъ!
Ахъ, что есть ли въ полѣ за травушка,
За муравушка.
Она день ли цвѣтетъ — ночь алѣется,
По чисту-то полю разстилается…
Что по мнѣ мой милой дружокъ сокрушается…
Что за милый другъ — да что за душа моя…
Изсушилъ-то милой меня суше травушки;
Ужь какъ той ли травы — травки подкошеннинькой.
Не спалось то мнѣ, младой, ночку темную.
На бѣлой-то я на зарѣ, млада, чуть забылася.
Не хорошъ-то мнѣ сонъ — мнѣ сонъ во снѣ видѣлся:
Будто мой высокъ теремъ — теремъ растворенъ стоитъ;
Всѣ окошечки — окна вонъ покинуты,
Всѣ окошечки — окна распечатаны.
Ужъ какъ то ли милой сидитъ собирается:
«Ты куда милой, собираешься?
Во какую путь-дороженьку, милой, отправляешься?
Пойду, молода, тишкомъ лужкомъ,
Тишкомъ, лужкомъ, бережечкомъ;
Нарву, молода, я цвѣточковъ,
Я цвѣточковъ — василёчковъ,
Совью, молода, я вѣночикъ,
Пойду, млада, къ быстрой рѣчкѣ
Брошу вѣнокъ вдоль по рѣчкѣ,
Позадумаю про милаго:
Какъ любитъ ли меня милый?
Мой вѣночикъ тонетъ, тонетъ,
Мое сердце ноетъ, ноетъ.
Сталъ вѣночикъ потопати —
Мое сердце замирати,
Сталъ милый другъ покидати».
Ой ты дѣвушка, дѣвченка!
Лицомъ бѣла, хороша;
Только жизнь моя несчастна,
Что влюбился я въ тебя.
Я несчастья не желалъ бы,
Свилъ бы крылишки себѣ,
Узвился я, полетѣлъ бы
На сторону на её;
Сѣлъ бы, палъ бы я къ дѣвченкѣ
На ея лѣво плечо,
Посмотрѣлъ бы на дѣвченку
На ея бѣло лицо.
«Что жь ты, дѣвушка, дѣвченка,
Измѣнилась изъ лица?»
— «Небойсь парень, небойсь бравый,
Я до вѣку не смѣнюсь;
Кого люблю, любить буду —
На другихъ не посмотрю».
Елецъ. Зап. М. А. Стаховичъ.
Соловьюшко, соловей,
Молоденькой, маленькой,
Голосочекъ тоненькой!
Не пой тонкимъ, не пой звонкимъ,
Не пой рано по зарѣ
Въ своемъ зеленомъ саду.
Объ чемъ тошно, объ чемъ грустно?
Жаль сударушку свою.
Сударушка, дѣвушка,
Отдѣлилась, отбрела,
За двѣнадцать городовъ,
За двѣнадцать, за тринадцать,
За четыре ровно ста;
За четыре, за пятьсотъ,
За матушку, за Москву.
По Москвѣ мальчикъ гулялъ,
Самъ во скрипочку игралъ,
Солдатушковъ забавлялъ,
Солдатушковъ забавлялъ,
Тужилъ, плавалъ, горевалъ,
Извощичковъ нанималъ,
Извошичка не нашелъ,
Самъ заплакалъ да вошелъ,
Ко товарищу зашелъ.
«Ты, товарищъ, ты товарищъ,
Ты, товарищъ, родный братъ,
Сядь, подумаемъ со мной.
Подумаемъ, погадаемъ,
Котораго бы послать
Во сударушкѣ моей:
Стараго ли спосылать —
Онъ до дома не дойдетъ;
Молодова ли послать —
Онъ не знаетъ что сказать».
Ой, ты, черной, чернобровый,
Молодецъ хорошій,
Сложилъ мысли,
Скрѣпилъ сердце.
Не знаю какъ быть —
Про дружка забыть.
Милаго не забывать —
Могу написать.
Съ письмомъ пошлю человѣка:
Велю воротиться.
Воротиться не годится.
Авось умилится —
Заѣдетъ проститься.
Шелъ Ванюша въ полуночку,
Онъ искалъ слѣдочку,
Не нашелъ Ваня слѣдочка —
Онъ сталъ ко тыночку,
Простоялъ всю ночку.
Злы собаки набѣжали,
Ваню испугали;
Ваня сторонился,
Назадъ воротился.
Стоитъ Поля на крылечкѣ:
Не вытерпѣло сердечко —
Молвила словечко…
По шелковой по мурашкѣ
Торный слѣдъ пробитъ къ могильничку,
Пробивала слѣдъ тотъ дѣвушка,
Протоптала дѣвка красная.
Не къ отцу, да что не въ матери:
Тамъ лежитъ путемъ-дороженька
Къ разудалу, добру молодцу,
Ко могилушкѣ мила дружка.
Ходитъ, ходитъ туда дѣвушка,
Полетъ, полетъ тамъ крапивушку,
Земляничку со клубничкою,
Поливаетъ все слезой своей.
Ахъ, расти, расти ты ягода,
Земляничка со клубничкою
Вокругъ камня, вокругъ бѣлаго,
На могилѣ друга милаго!
Ахъ, скажи ты ему, ягода,
Что взростила тебя мать земля,
Полила тебя слезою я,
Слезой горькой слезой дѣвичей!
Вспомни, вспомни, другъ, въ сырой землѣ
Про свою сударку милую.
Встань ты, встань, другъ, изъ могилушки,
Глянь на ягоды на красныя,
На свою ты разсударушку,
На мое лицо на бѣлое.
Ахъ, не встать тебѣ, сердечный другъ!…
Разступись же ты, сыра земля,
Дай хоть глянуть на милаго,
На его кости, на бѣлыя.
Зап. А. А. Григорьевъ.
Что у насъ-то было, братцы, въ рощицѣ,
Что ходилъ-то, гулялъ добрый молодецъ со всѣми приборами,
Что съ оружьецемъ, со саблею, съ большимъ мушкатантомъ;
Что со вечера, со полуночи поздно спать ложился,
По утру-то ранымъ-ранешенько ужь онъ поднимался;
Умывался-то, добрый молодецъ, холодной росою,
Утирался-то онъ, добрый молодецъ, черною тафтою.
Что пришелъ-то онъ, добрый молодецъ, къ братьямъ, къ товарищамъ:
«Вы здорово ли, братья-товарищи, спали-ночевали?
А какъ мнѣ-то, добру молодцу, ныньче не спалося,
Нынѣ-то мнѣ, доброму молодцу, много грезилося:
Что ходилъ-то, гулялъ добрый молодецъ, да вдоль по лужку,
Что по крутому, по бѣлому бережку,
Что крутой берегъ, братцы-товарищи, будто обвалился,
Ужь и я-то ли, добрый молодецъ, будто бы скатился,
Что за горькую, за безчастную осину схватился,
Оттого я, братцы-товарищи, пробудился».
Соловьюшко, соловей, соловьюшко молодой,
Чернобровый, черный, дорогой,
Не летай же далеко,
Не садися высоко,
Не пой рано на зарѣ,
По утренней по росѣ.
Не пой пѣсни жалобной —
И такъ тошно,
И такъ грустно молодцу,
Ни по матери, по отцу,
Я самъ знаю по чему;
Все потомъ по ней,
По сударушкѣ своей.
Сударушка, дѣвушка,
Лебедушка бѣлая,
Въ саду гуляла,
Со всѣхъ травъ цвѣты рвала,
Вѣнокъ милому плела;
Не успѣла вѣнка сплести,
Вонъ изъ садику пошла.
— Ахъ ты стой, моя сосенушка, ты стой не шатнись,
Не шатайся же, милая, не печалься,
Когда стошнится, взгрустнется, напиши ко мнѣ письмо.
«Я сама писать не умѣю, писарямъ не вѣрю;
Сама вздумаю, взгадаю, сама побываю.»
Въ чистомъ полѣ, при долинѣ стояло древо,
Стояло тутъ дерево, берёзушка бѣлая,
Что тонкая, высокая, листомъ широкая.
Какъ на этой на берёзѣ сидѣлъ сизъ голубчиуъ:
Онъ ни самъ сизой голубчикъ, удалой молодчикъ;
Передъ молодцомъ дѣвица стоитъ, слезно плачетъ:
Молодецъ красну дѣвицу плакать увимаетъ:
«Не плачь дѣвка, не плачь, красна, не плачь дура глупа;
Если будешь тужить-плакать, больно бита будешь,
При мірѣ, при народѣ, въ большомъ хороводѣ».
