оркестровой яме новый
Бил колоколол стопудовый!
Пёс лаял! Свиристела белка!
И разгоралася горелка
До света яркого звезды!
До белой кабеля искры!
Глебов сон — продолжение.
«Глеб, Глебушка, очнись! Мы — на болоте!
Чтоб мне опять служить в пехоте!
Вот так! Ох славно! Ай да молодец!
Нам песнь свою пропой, лесной скворец!
Уж больно впечатлителен юнец!
Прикрою-ка я времени ларец!
Глебушка, вот и лесушко!
Где лесушко, там и тестушко!
Каштанова мученька,
Варюшка — внученька!
Огонь горит,
Самовар пыхтит,
Шишечки тлеют
Восток молодеет!
Запад состарится.
Валя печалится.
Максимова пустынь, девятью шесть!
Бобров снова станет счётом не счесть!»
«Дядюшка, дядя! Что это там?
Огни загораются вниз по холмам.
К самой низине уходит дорожка.
Нам до огней тех сталось немножко!
Дядюшка, дай я тебя донесу!
Вижу я словно змейки косу!
Дядя, ты словно уменьшился ростом!
Тебя отыскать скоро будет не просто!
Дядя, смотри, вот и огни!
Наш первый ночлег! Бобр и человек.
Глебов сон, продолжение
«Ох, ты — Ёх ты, утрецо!
Скушай, Глебушка, яйцо!
Да умой своё лицо.
Нам осталося чуть-чуть
Из баклажки прихлебнуть!
Там, в низовье, у осины,
Где сынишка жил лосиный,
Нынче — хатка сложена,
И живут в ней два бобра.
Надо стариков навесть,
Передать им добру весть.
Семью восемь — сорок шесть!»
Дядюшка во всём воспрял,
Как на родину попал.
Видно, труден переход
Для бобра длиною в год!
Видно, скучно одному
Грызть осиную кору!
Вот подходим ко двору,
Где бобров стояла хатка.
В доме пахнет чем-то сладким.
За столом, за кружкой чая -
Два седых бобра встречают
Новый день.
«Что, Глебуша, признаёшь
Кабельную молодёжь?
Думал, в жизни их уж нет?
Как тебе такой ответ?
Посмотри-ка на буфет -
Там стоит один портрет.
Для бобров нас с тобой нет,
Потому как нет её,
Мятое моё бельё!»
Я, в сонной атмосфере дома,
Где мне как будто всё знакомо,
К портрету молча подхожу
И нахожу
Заветные черты,
Которые мне подарила ты!
Знакомой змейки чёрная коса,
С улыбкой бирюзовые глаза
Вновь смотрят на меня сквозь
Тонкое портретное стекло
Или вагона нашего окно!
А может просто на меня они глядят,
Волнение скрывая, говорят:
«Глеб, милый, выпей чаю».
И я послушно головой качаю
И замечаю –
На столе разложена игра
И улыбается загадочно сестра.
Конец четвёртой части.
Часть пятая
Мы проиграли до обеда,
Чай подливая то и дело.
И будто не было нам дела,
До странных отзвуков судьбы,
Которая на нас глядела
И нам завидовать хотела,
Что за столом игры
Смеётся не она, а мы.
Но нет желаний у судьбы.
Её б за стол позвали мы,
Если б в игре хватало карт,
Если б в спектакле был антракт.
«Глеб,
Я пойду маме помогу накрыть обед.
Уж третий раз,
Насвистывая марш,
Папа проходит мимо нашего купе.
Скоро достанет портмоне
И будет списки составлять,
Кого в наряд определять».
С Наташей попрощалась и ушла.
Двоих возле себя оставила игра.
Наташа отложила карты
И посмотрела мягко на меня:
«Сейчас я не могу обнять тебя.
Разлуки нашей время подошло.
Два дня уже в пути прошло.
Сегодня — станция моя.
Менять игру не буду я.
Да ты и так достаточно узнал
И на обед почти что опоздал.
Вот — адрес мой. Ты мне пиши.
Меня ждут дома малыши -
Тебя — одиннадцатый класс
И книга, познакомившая нас.
Её ты дома допиши
И на обложке укажи:
«Бобры, истории начало.
Записки у весеннего причала».
Глаза сверкнули!
Улыбнулась змейка!
А поезд дальше понесла
Узкоколейка.
Конец пятой части.
Kонец первой книги.
Моим трём дочерям и красавице жене посвящается.
1 апреля 2024 года.
