«В прохладных комнатах с лепными потолками…»
В прохладных комнатах с лепными потолками,
Средь бюстов мраморных и запыленных книг,
Умели вы плести узлы своих интриг,
Умели чувствовать и плакать над стихами.
Вас поутру будил призывный рог охот,
Волнуясь, ждали вас любимых гончих своры, –
А летним вечером не молкли разговоры
В аллеях липовых, у серебристых вод.
Порой бросали вы веселые затеи;
Вас с книгой находил зардевшийся восток,
И шли стучаться вы, поднявши молоток,
В ворота тайные «Вернувшейся Астреи».
Без пряных радостей мир сумрачен и пуст;
И с жизнью вашей вы играли своенравно:
И нимфы стройные, и вкрадчивые фавны
Стекались к вам на зов с улыбкой алых уст.
Вы тлеете давно, и всё истлеет с вами,
И только призрак ваш является на миг
Средь бюстов мраморных и запыленных книг,
В прохладных комнатах с лепными потолками.
1914
«Моих дубрав покой священный…»
Моих дубрав покой священный,
Полей дыханье, даль лесов –
Я вновь вернуться к вам готов
Душой усталой и смятенной.
Пасутся прежние стада
Пускай по прежним косогорам, –
К былым вернусь ли я просторам,
Иль годы гибнут навсегда?
Туманы жизни серой снова,
Проходит счастья легкий хмель –
И глуше робкая свирель
Вдали от пастбища родного.
О, если б дали мне опять
В траве запутаться медвяной
И грудью радостной и пьяной
Весенним воздухом дышать!
1914
«В шелесте внешних дождей возникают минувшие годы…»
В шелесте внешних дождей возникают минувшие годы,
Всё, что когда-то ушло, возвращается в сердце опять.
Пусть неизменно текут медлительных дней хороводы,
Прошлого радостных снов им не смыть и с собой не умчать.
1914
«О тебе, мой любимый, мой верный друг…»
О тебе, мой любимый, мой верный друг,
О тебе я задумался в тихий час.
В мраке ласковом запад гас,
Завершая знакомый круг.
Не смеешься ль и ты над слепой судьбой,
Так безумно и странно сковавшей нас?
О, как сладко в вечерний час
Без тебя мне дышать тобой!
Не чужие ли мы перед взором дня?
Мы страшимся укоров нескромных глаз.
Но приходит вечерний час –
И приходишь ты звать меня.
Загорелись в тумане сиянья дуг,
В темном небе над городом свет погас, –
И грущу я в вечерний час
О тебе, мой желанный друг.
1914
В тиши ночной немые стены
В тиши ночной немые стены
Гнетут, как узника, меня:
Твоей страшусь ли я измены,
Боюсь ли завтрашнего дня?
Лежу, и сон бежит от ложа;
Душе так больно, счастья жаль,
И ты еще, еще дороже,
Уйдя в неведомую даль!
Еще твои я чую ласки,
И поцелуи губы жгут, —
Ужели завтра мне развязку
Часы холодные пробьют?
Вчера не сказано ни слова,
Сегодня нет тебя опять —
И, как дитя, готов я снова
Один беспомощно рыдать.
1914
«Клянусь, ты больше не встревожишь…»
Клянусь, ты больше не встревожишь
И не обманешь сердца вновь.
Зачаровать мою любовь
И не посмеешь, и не сможешь.
Обломок камня, призрак ложный,
Наследье тленных колдунов,
Тебе ль метать огонь тревожный,
Тебе ль ковать холодный ков!
Склонись, хранитель силы зыбкой:
Над нею властен я один,
И лика каменной улыбкой
Промолви: «Здравствуй, господин!»
1914
«Дитя спокойных деревень…»
Дитя спокойных деревень,
Душой простой и беззаботной
Ты любишь солнце, любишь день
И легкий ветер перелетный.
Когда прекрасна и нова
Весна приходит, негой вея,
Еще нежней твои слова,
Еще уста твои нежнее…
1914
«Прочти меня, кто пылким сердцем юн!..»
Прочти меня, кто пылким сердцем юн!
Быть может, ты во мне отыщешь друга,
И жар смиришь томящего недуга,
И тронешься игрой негромких струн.
Пою любовь, усладу юных лет,
Пою весну, порой пою и горе;
Покинутый, тоскую о просторе
И шлю лугам возлюбленным привет.
Вам, юноши-друзья, на строгий суд
Я отдаю листы моих творений
И счастлив буду, если сердца пени
В других сердцах ответ себе найдут.
Но пусть моих не трогает страниц,
Кому любви не сладостны забавы!
Я не хочу ни похвалы, ни славы
От тех, кто перед ней не пали ниц!
1914
«Слепой судьбы грозят удары…»
Слепой судьбы грозят удары,
Как в отдаленные века.
А в сердце пламенном пожара
Не гасит времени река.
И беспокоен, и тревожен,
Смотрю упорно я в туман:
Какой поход еще возможен,
Какой удел безумью дан?
В дороге дальной, в стане ратном
Свершатся ль трепетные сны
– Иль в этом вихре необъятном,
Как щепы, мы увлечены?
Один, под небом молчаливым,
Меча сжимая рукоять,
Стремлюсь я взором терпеливым
Узор созвездий разгадать:
Падем ли, стерты силой вражьей,
Придет ли светлая пора?
Как воин, я стою на страже
Друзей, уснувших у костра.
1914
«О странный день! Под Моцарта напев…»
О странный день! Под Моцарта напев
Кончаешься ты благостно и мирно:
Моя судьба спокойна и обширна,
Утих богов неотвратимый гнев.
Куда ведешь, так много обещая,
Что дашь ты мне, неотвратимый Рок?
Какой узор покажет твой челнок,
Какая песнь утихнет, замирая?
Сначала шум тревожного двора,
И суета, и смутное волненье,
Потом поля и ветра дуновенье,
Потом любви блаженная пора.
Звучи и пой, ликующая скрипка,
Лети, лети, за мигом стройный миг!
Спокойный взор животворящих книг
В моей душе, как вешняя улыбка.
Тебе, Судьба, вверяюсь я опять,
Так сладостна душе твоей отрава.
О, если б ты, всё так же величава,
До пристани смогла меня домчать!
1915
«Как тяжело и думать и читать…»
Как тяжело и думать и читать,
Когда душа подавлена тоскою!
Холодный снег, вернувшийся опять,
Ложится вновь тоскливой пеленою.
Туманный день едва глядит в окно,
Несет метель туманы снежной пыли,
И чуется, что чуялось давно:
Покинут я, и счастья миги – были.
Сотрется с уст твоих лобзаний след,
Забуду я минуты наслаждений, –
Но как забыть ночей бессонных бред,
Тоску забот и тернии волнений?
Цветы любви сумею я срывать
И без тебя уверенно и смело,
И с грустью, верь, не стану вспоминать
Когда-то мной целованное тело.
Уходишь ты? К разлуке я готов.
Твои дела не в силах проклинать я.
Но боли ран минувших вечеров
Вы смоете ль, продажные объятья?
1915
«Проходят радостно и стройно…»
Проходят радостно и стройно
Потоки равномерных дней,
И сердце гордое спокойно
В победе радостной своей.
Волнений нет, и думы ясны,
И больше нечего желать.
Разлуки миги – не опасны,
И никакой не грозен тать.
Пускай назавтра не найду я
Любимых уст, не встречу взор;
Но разве брошу, негодуя,
Судьбе я дерзостный укор?
Ведь мы с тобою знаем твердо
Часы намеченные встреч,
И я в ножны влагаю твердо
Отныне мне ненужный меч.
Сомненьям тусклым и ревнивым
Закрыты доступы к сердцам –
И верю я твоим правдивым,
Твоим доверчивым речам.
1915
«Простите, мирные поляны…»
