Львиное угощение*
(Перевод с арабского)[7]
Позарившись однажды на быка,
Но с крепкими его считаяся рогами,
Лев стал хитрить и речь повел издалека:
«Дружище, мы с тобой живем как бы врагами,
Хотя в открытой мы не состоим войне.
Ягненка жирного зарезав для обеда,
Сегодня я тебя, как доброго соседа,
Прошу пожаловать ко мне!»
Хоть не влекла быка совсем мясная пища,
Пошел к соседу он, скрывая тайный страх,
Но, увидав у львиного жилища,
Как много хворосту пред ним, а на кострах
Шипят громадные какие сковородки,
Он, не пытаяся уже свой страх прикрыть
Солидной важностью медлительной походки,
Помчал назад во всю бычачью прыть.
«Др-р-руг! – рявкнул сзади лев с великим возмущеньем, –
Ты что же? Брезгуешь соседским угощеньем?!»
«Почтенный мой сосед, – бык молвил, – извини,
Но я давно уж из пеленок.
Вид сковород твоих… Готовились они,
Видать, для большего кого-то, чем ягненок!»
* * *
Арабской басни я дал точный перевод.
Искать не надо в ней особенной загадки.
Но если б к злобе дня я сделал в ней подход,
То я бы высмеял Ллойд-Джорджевы повадки,
Затем сказал бы я, не скрывши наших нужд,
Что и когтисты мы, не только что рогаты,
Что, не в пример быку, мы опытом богаты
И что нам всякий страх пред львиным рыком чужд:
Того не будет ввек, чтоб в каторжных колодках
Мы приняли чужой, злой, вражеский устав, –
Чтоб Русь зажарили, на части распластав,
На генуэзских сковородках!
Не политическое ратоборство, а юридическое крючкотворство*
Наша задача и наши намерения состоят исключительно в юридической защите эсеров.
Вандервельде и Ко
Что Вандервельде нюх имеет преизрядный,
Тому пример наглядный:
Политик с ног до головы,
Нюхнув эсеров, он сказал им: «Не взыщите!
Я ль не защитник ваш? Но факты таковы,
Что мне приходится держаться при защите
Лишь юридической канвы!»
И вот мы все увидим в сроке скором,
Как будет сей отъявленный… юрист
(Чуть не сказал: авантюрист!)
Бороться не с судом, а с строгим приговором:
Статья не выручит, так, может, манифест.
* * *
Так шустрый адвокат заране ставит крест
Над окончательно «засыпавшимся» вором!
(Телеграмма)
Радио-агентства Гаваса:
«После выпитого пуншу из русского кваса
И шампанского парижской марки
Ллойд-Джорджу всю ночь прикладывали к голове
припарки.
Больной в бреду произнес 4711 речей.
Утром состоялся консилиум врачей,
Которым Ллойд-Джордж сделал заявление,
Будто его (бредовое представление!)
Переехала русская нефтяная цистерна,
Вся обклеенная плакатами Коминтерна!»
(Современная буржуазная антология)
Член британского парламента и редактор журнала «Джон Буль» Боттомлей приговорен к каторжным работам на 7 лет за незаконное присвоение денег, собранных по подписке на английский «заем победы» во время войны.
Боттомлей вел в «Джон Буле» во время войны самую кровожадную, человеконенавистническую кампанию во имя победы «культуры и права» против германского империализма. Процесс разоблачил этого героя, набившего свои карманы на патриотической травле.
(Из телеграмм.)
Вот образ красочный, хоть вставь его в киот:
Парламентский крикун, прожженный «патриот»,
В листовках пламенных натравливавший «Джона»
На «некультурного и подлого тевтона»,
Он, не сумевши скрыть бесчисленных улик,
Внезапно выявил свой благородный лик.
Но это уж не лик, а четкий тип героя
Всебуржуазного покроя.
Подобной сволочью везде хоть пруд пруди:
Во всех парламентах, на заседаньях бурных,
Среди погромщиков изысканно-культурных –
Она бурнее всех и вечно впереди.
И кто поручится, что в Генуе, к примеру,
Не этакая мразь «сгущала атмосферу»,
То «разрежала» вновь пары,
Чтоб и «улики» скрыть и не сорвать игры,
И, напоровшися на красную отвагу,
Спешит свою игру перенести в Гаагу?
Элегия
Ос растревоженных осатанелый рой, –
Он был опасен нам весеннею порой.
Теперь он, сбившись в ком, под колпаком
судебным
Наводит грусть своим жужжанием враждебным
Разбойники полей, грабители цветков
Последний точат яд с осиных хоботков,
Заране чувствуя, что мудрым пчеловодом
Они осуждены со всем своим приплодом.
Отнюдь не солидаризируясь с деятельностью эсеров, которая сделана сейчас предметом судебного разбирательства, решительно расходясь с учением и программой, с тактикой а методами борьбы с.-р. партии, в частности с ее ролью в гражданской войне, наша партия тем не менее решила делегировать защитников на упомянутый процесс.
(Из заграничной декларации русских меньшевиков.)
Что у волков бандитские ухватки
И что у мужиков законный им отпор –
Иль пуля, иль топор, –
Об этом знают все. Тут разговоры кратки.
Случилось: некий волк, попавши в западню,
На помощь стал сзывать звериную родню.
Большая поднялась тревога в волчьем стане:
«Проклятье мужикам!» – «Товарищ наш в капкане!»
Ан, глядь: мужик с ружьем идет на волчий вой.
Завидя мужика, идущего к капкану,
Лиса, как водится, решив прибечь к обману,
К тревожным голосам прибавила и свой
И стала – издали, конечно, –
Корить злодея-мужика:
«Меня ты знаешь, чай. Скажу чистосердечно,
Сколь от разбойных всех волков я далека.
Но различать, однакож, надо:
Карать ли волка за разбой,
За то, что ночью он в твое ворвался стадо,
За то ль, что просто днем он встретился с тобой?
Суди волков, но справедливо.
Есть волки честные, в том слово я даю.
А этот, пойманный, волк честный особливо:
Я знаю и его и всю его семью.
Старик хозяйственный, суровый, богомольный,
Его отец всю жизнь морил себя постом.
Сын весь пошел в отца: не жадный, сердобольный,
Увидевши овцу, берет он путь окольный…
Он даже и не волк, клянусь моим хвостом!..»
«Хвостом? – сказал мужик. – Ах, язви тя короста
А ну-ка повернись. Ба! Ты ж совсем бесхвоста!
Да не в капкане ль хвост? В капкане, так и есть!
Кого ж ты думала своим враньем провесть?
И волк твой кормится травою луговою,
И ты, защитница его, во всем чиста…
Благодари судьбу, оставшися живою,
Что там, где волк своей ответит головою,
Ты лишь отделалась потерею хвоста!»
* * *
Прогнившей совести все расплескав остатки,
Зломеньшевистская распутная кума,
Благодари судьбу, что от суда сама
Ты в дальний лес могла подрать во все лопатки,
Но, потерявши хвост, замаранный весьма,
Чтоб вновь не сесть в капкан с великого ума, –
Не суйся в волчьи адвокатки!
