на Пирита одинокая ива,
А напротив – единственный камень.
Я не вспомню, как ты красива,
И чего не случилось с нами…
Примечания:
1. Пирита – район, набережная и пляж в Таллине
2. Вабандагэ – Извиняюсь! (эст.)
3. Олевисте – церковь Св. Олафа, самое высокое строение Старого Таллина со смотровой площадкой
4. Уус Садама – улица в Таллине, соединяющая порт с Пирита
5. Квартал Ротерманни – исторический квартал в центре Таллина, где старые промышленные здания из бурого кирпича вперемешку с новыми угловатыми из стекла и бетона в чёрно-белых тонах создают мистическую мрачноватую атмосферу
6. Пикк (Длинная улица) – одна из самых длинных улиц в Старом Таллине, начинается от башни Толстая Маргарита. На полпути фасадом к ней примыкает Олевисте
71. «Твои глаза – ключи от Рая…» (лирика)
Твои глаза – ключи от Рая,
Ничья душа где не была.
Дрожат ресницы и порхают,
Как ангелочка два крыла.
Слова твои нещадны, скоры,
И губы алы неспроста:
Они читают приговоры,
Чистилище – твои уста.
А где же Ад в тебе, где пекло,
Раз видел я твой Рай и Суд?
Пока меня ты не отвергла,
Меня в Ад черти не снесут…
72. ПОЗДНИЙ СЕНТЯБРЬ 1982-ГО (ироничное)
Болтаемся у Лофотенских островов
В Норвежском море.
В виду далёких берегов и вне портов,
Домой не скоро.
Корабль наш зовётся, как газета –
«Московский Комсомолец».
Газета хороша для туалета -
Эскадренный здесь миноносец.
Мы не мечтаем о красотках юных,
А думаем о субмаринах.
Болезнь морскую не доносим до гальюнов,
Подлодки ищем на больших глубинах.
Шторм девять баллов шквалит ежедневно,
И реже – восемь.
Сентябрь мы мерим градусами крена -
Тут это осень.
Ещё земель я южных не видал,
В кокосах пальмы.
Зато читаю, как их видел Хейердал,
Кумир мой давний.
Его две книги: «Аку-аку» и «Кон-тики»
Лежат в каюте.
Я отдаюсь открытиям великих
Хоть по минуте.
Бояться океана нет причин,
И он прекрасен -
Норвежец Хейердал тому учил,
И Фритьоф Нансен.
И Амундсен Руаль сидел в мозгу,
И Эйрик Рыжий.
И каждый в бурю уходил и в згу,
И каждый выжил.
Теперь Норвегия на карте у меня -
Набор квадратов,
Где я ищу, норвежцев всех кляня,
Подлодки НАТО.
Но возвращусь когда в Североморск,
Сойду на берег,
Переключу на Хейердала снова мозг,
Чтоб в пальмы верить…
ПРИМЕЧАНИЯ.
Тур Хейердал – известный норвежский учёный и исследователь, первым пересёк Тихий океан на бальсовом плоту "Кон-Тики" в 1947 году из Перу в Полинезию (архипелаг Туамоту (Россиян)), чем доказал возможность межконтинентальных плаваний и миграций в глубокой древности.
Фритьоф Нансен – великий норвежский полярный исследователь, первым совершил дрейф во льдах Северного Ледовитого океана
Руаль Амундсен – великий норвежский полярный исследователь, первым достиг Южного полюса. Погиб в 1928 году, участвуя в спасательной операции по поиску экспедиции Умберто Нобиле в Северном Ледовитом океане.
Эйрик Рыжий – норвежский викинг, первым основал поселение в Гренландии, а его сыновья Лейф и Торвальд открыли Америку и основали там первые поселения за 500 лет до Колумба
"Аку-Аку" и "Кон-Тики" – книги Тура Хейердала об экспедиции на остров Пасхи и о плавании на бальсовом плоту через Тихий океан соответственно.
73. «Говоря «Ухожу!», ты совсем не уходишь…» (лирика)
Говоря «Ухожу!», ты совсем не уходишь.
Ты отходишь в сторонку и там тихо ждёшь.
А я верю, что ты меня бросила вроде,
И твоё «Ухожу!» не похоже на ложь.
Этим словом твоим я расстроен донельзя,
Даже больше, чем действом ухода самим.
Оно видится мне, как запутанный вензель,
Начертавший слова «А давай, повторим!»
И я сделаю вид, что мне больно и горько,
Ты вернёшься на час, чтоб меня пожалеть.
Я спрошу у тебя: «Уходить будешь сколько?»
Ты ответишь: «Спроси, возвращусь сколько впредь?..»
74. «С помадно-сливочной начинкой…» (ироничное)
С помадно-сливочной начинкой
Конфета у меня во рту
Жжёт нёбо приторностью липкой.
И я пойму – люблю не ту.
Возьму другую, дорогую,
Внутри – орех и пралине.
Съем не одну ещё такую,
Пока не станет плохо мне.
И дальше до скончанья века
На них я больше не взгляну.
Ну, где же ты, моя конфетка,
Та, что любил бы, как жену!?
Со сладким не найду я слада.
И только кислым перебив,
Смекну, чего мне в сладком надо:
Под шоколадом чернослив!.
75. ТРОИЦА (лирика)
Солнце за деревом скроется,
Как Ева за фиговый лист.
Со звёздами спустится Троица
К любому, кто не атеист.
Ты у меня очень набожная,
А я без Христа в голове.
Я сам удивляюсь: «Ну, надо же,
C тобой половинки мы две!»
Такое оно, наше целое,
Где Бог, а напротив – Небог.
Со мною ты многое делала,
Чтоб я верить в Господа мог.
А я, оставаясь безбожником,
Твои наставленья любил.
Ругалась ты: «Зря мной положено
На нехристя столько сил!»
Но, милая, полно тревожиться,
С началом каждого дня
В лице твоём видится Троица
И Дух Святый входит в меня…
76. «Неважно, сколько ты написал…» (ироничное)
Неважно, сколько ты написал:
Книжицу или сто томов.
Художник всегда у Бога вассал,
Что Он скажет, к тому и готов.
Пускай современники не прочтут,
Потомки увидят труд.
И будет слава не пять минут,
А покуда все не умрут.
Даже не пыжься, придёт успех
И рьяных поклонников рать.
История не забывает тех,
Кому есть, что рассказать…
77. «Дамы без мужей…» (ироничное)
Дамы без мужей
Бессмертные уже.
А если дама с мужем,
Её срок жизни сужен.
Одним побыть на деле
Пользительно для дам:
Свой жизни срок не делят
С мужьями пополам…
78. «Гению законы не надобны…» (ироничное)
Гению законы не надобны
С юридической в них интригою.
Закон нужен бездарю слабому
Защититься от бездаря сильного.
Есть у гения во зле индульгенция
И лицензия на убийство.
На закон может он опереться
Для потехи на публику чисто.
Властен над ним без сомнений
Один лишь закон исконный:
Гений поэтому гений,
Что он нарушает законы.
И Дантес, застреливший Пушкина,
И Лермонтова убивший Мартынов
Будут разных злодеев пуще
И во все времена постылыми.
Ну, а станут судом оправданы,
Значит свет захватили серости.
И мир духа с богатыми кладами
