сей заманчив и глыбок,
Подалее чуть отойде,
И есть в нём сокрытые тайны,
На дне в нём лежат города.
Порвать бы канат причальный
На поиск пуститься туда.
И солнце пока не поникло,
Слежу, как над кромкою вод
Из облаков, снежных пиков
Белый плывёт пароход.
Запущенность только расстроит,
И вид твой, Чолпон-Ата.
Тут вражеский шествовал воин,
Иль пронеслась барантА?
И всё же, и так ты прекрасна
И мусор мне твой нипочём.
Как офицер из запаса,
Вернёшься ты в строй ещё.
В Бишкеке и на Иссык-Куле,
В «ФаИзу» зайду, в ресторан,
В меню загляну: «Ну, а кУли!
Всё съем, плюс ещё лагман!»
И знаний хотя маловато,
В открытиях край не почат:
Хочу знать, «Манас» и Айтматов
Как на киргизском звучат.
А если киргиз-забияка
Мне скажет, что я, мол, не тот,
Отвечу ему: «Цыц, не вякай!
С тобой мы – один народ…»
Примечания.
1. Салам (кирг.) – Привет!
2. Жакшы кун болсун (читается Джакшы кюн болсун, кирг.) – Хорошего дня!
3. "Белый пароход" – повесть Чингиза Айтматова
4. Чолпон-Ата – город на Иссык-Куле, районный центр и один из главных курортов
5. Баранта (барымта) – традиционная кража скота у тюрских народов Центральной Азии, которая нередко сопровождалась большими жертвами среди людей. Законодательно запрещена с вхождением в состав Российской империи.
6. Кафе "Фаиза" – сеть популярных недорогих ресторанов с отличной местной кухней
7. Манас – древний киргизский эпос, включён в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО и в Книгу Рекордов Гиннеса, как самый объёмный в мире
85. ВЧЕРАШНЯЯ ГРОЗА (ироничное)
Дождь застучал, гром загремел
И молнии сверкнули.
Как будто начали обстрел
Трассирующие пули.
Они лупили по земле
Короткими очередями,
И сполохами на стволе
От выстрелов сияло пламя.
Кто не попрятался в дома,
Под кровом не затих на время,
Ежесекундно рисковал
Шальною пулей быть застрелен.
А некто высший в небесах
Прищурил глаз, смотрящий долу,
И патронташ опоясав,
Поспешно заряжал обойму.
И следом очередь неслась
Во вспышках и в раскатах.
И капли били несть числа
И праведников, и виноватых,
И омывали без утех
И мёртвых, и живых.
Лишь молнии искали тех,
Кто прятался от них.
В грозу, раз крыша не дана,
С защитой не переусердствуй,
И жизнь не кончишь у окна
Восторженным разрывом сердца…
86. ИЗ ЖИЗНИ КАКТУСОВ (ироничное)
Проблема кроется во мне,
Из-за меня вся склока.
Стою, как кактус на окне,
Тоскливо, одиноко.
И он, и я, на первый взгляд,
Из ряда всякой нечести.
Отростки из него торчат,
А из меня – конечности.
Но кактус с виду жестковат,
Внутри он нежный, ломкий,
И от того плодит в сто крат
Занозы и иголки.
И я небрит, и я колюч,
И ликом не прекрасен.
Ты бросила от двери ключ
И смылась восвояси.
Тебе я сердце уколол,
Ты мне дала по роже.
Теперь глотаю валидол,
И ты его, быть может.
Ну, оцарапала ладонь
Ты о мою щетину,
Ты в будущем меня не тронь
И будет чин по чину.
Когда тебе наступит срок
Вернуться чувства ради,
Как кактус, распущу цветок.
Но, как и он, лишь на день…
87. «Художник музу использует…» (ироничное)
Художник музу использует,
А кормится она сама.
Он может пустить под угрозою
Её в свои закрома.
Но с нею там шутки негожи -
И зёрнышка не утаишь.
Поэтому с музой художник
И нищ, как церковная мышь…
88. «Вот и отыгран апрель…» (лирика)
Вот и отыгран апрель,
На год покидает подмостки.
Новая драма теперь –
Уходящей весны отголоски.
Будет броженье в умах,
Сон до предельности сужен,
Завтрак в рассветных потьмах
Принят за поздний ужин.
Планы простые на май -
Маяться духом по полной.
Музу как не замай,
Покатится по наклонной.
Ей в четырёх стенах
В мае сидеть противно.
Вынь да положь, хоть как,
Ей самое дивное диво.
Я ведь за прошлые дни
Выжал её до скелета.
Ей бы в кино сходить,
Протанцевать всё лето.
Пусть улетит воробьём,
А возвратится жар-птицей.
И будем мы с нею вдвоём
Снова творить. И твориться…
89. ДМИТРОВ (гражданская лирика)
Бензина немного литров
И езда по своей полосе,
И ты через час въедешь в Дмитров
По Дмитровскому шоссе.
Если пугают пробки
И отравляют «жисть»,
Или рулить ты робкий -
На электричку садись.
Проехать с дюжину станций
Получится даже скорей,
И сможешь туда добраться
За сто пятьдесят рублей.
Чего там смотреть такого,
Честно, сказать не берусь.
Вроде, как всё бестолково,
Но это священная Русь.
Церковь. Высокий, но маленький
Старенький вал крепостной.
Кропоткин сидит на завалинке,
Как барин и как крепостной.
Кропоткин, конечно, бронзовый,
А не в пробирке в спирту.
Он был для Ленина бонзою
И воспевал гопоту.
Таких там ещё с десяток:
Хорош хитрожопый купец,
Февронья и Пётр руковзяты -
Елей для плаксивых сердец.
И князь Долгорукий Юрий
Гигантом в три роста построен.
Им всяк очарован до дури,
Под дланью его спокоен.
И всё же, какая-то мука
В Дмитров зовёт постоянно,
Бурлаческая та сила духа,
На которую хочется глянуть.
Не забудутся в нём вовеки,
Кто канал вёл от Волги к Москве:
На свободе, кто был и, кто – зеки,
Политические и все.
Кто стоял здесь в году 41-м
И в столицу врага не пустил.
Здесь уходит история в дебри,
Ею дышит любой пустырь.
И хотя артефактов мало,
Всё равно ты в эмоциях весь.
Сколько пало здесь, сколько пропало
До конца мы не знаем и днесь.
Что припрятано там, за веками?
Что поведает миру о нас
Наконечник стрелы или камень,
И какую хвалу нам воздаст?
Где великое, доброе, злое:
Высший класс, первый сорт, made in Russia.
Где Кропоткин, и всё остальное –
Есть история славная наша…
90. «За окном пейзаж обычный…» (ироничное)
За окном пейзаж обычный
С деревцами на траве.
С крыши не летит кирпичик,
Чтобы дать по голове.
На скамейке две старушки,
Внуки бегают, галдят.
Бобик, что-то обнаружив,
В землю вперил нос и взгляд.
Две коляски, две мамаши.
А ещё велосипед
Битый час, как не утащен,
И хозяина всё нет.
На балконе застеклённом
С
