Юрий Кузнецов - Стихотворения и поэмы

привычная логика не позволяет нам представить нам  эту окраину. Потому как не возможно в двумерном пространстве определить, где грань между светом и тьмой. И если на этой окраине строится новая жизнь, то где в ней отведено место для солнца?   Итак, настоящее у героев стихотворения –ИНОБЫТИЕ. Отметим, что в нем нет своего понятийного аппарата, нет ничего своего. Всё, абсолютно всё взято из прошлого (БЫТИЯ) То, что было дееспособным и естественным для бытия в инобытии уже не работает. Здесь нужны иные схемы, другая система ценностей и координат. Вот почему стены из прошлого, надежно сохраняющие все прорехи жизни в инобытии оказываются стеклянными, обнажающими, раскрывающими всё, спрятанное в прошлом. Стены эти представляют собой грань между прошлым и настоящим героев. Благодаря этой стеклянной прозрачности настоящее лишается возможности отчуждения от прошлого. Всегда можно посмотреть сквозь стены и вспомнить все прежнее. Как ни странно, но прошлое является параллельным миру настоящего. И пока жива память, кануть в Лету оно не может.

Б. Ложе супругов также уготовано прошлым. Более того, оно, так же как и стены взято взаймы . Новая жизнь на старом ложе чревата возвращением прошлого. Местью прошлого.

Для всей лирики Кузнецова характерно особое отношение к образу снега. Он не заметает следы, не укрывает тайну от любопытных взглядов, а наоборот - обнажает. Снег выполняет роль мистического, иногда эротического исхода, окончания, исчезновения. (так в ряде других стихотворений поэта:

 В этом стихотворении так же снег, по сути, обозначает «ничто»- снег «прошлогодней зимы», «давно отшумевшие метели». На этом «ничто» и располагается брачное ложе. Наличие такой основы с точки зрения эроса можно объяснить, как потребность героев остужать внутренний огонь, просветлять хаос. К огню страсти добавляется жар памяти,(напомним, прошлое незримо присутствует в каждом предмете) который рождает воспоминания о прежних ночах. Это первый круг- испытание памятью прошлого , он, подобно спирали, будет сужаться к концу стихотворения, концентрируя в себе все ошибки прошлого.

В. Г. Прошлое проникает сквозь стены, благодаря позаимствованным предметам врывается и в брачную ночь : «Дай мне прежние ночи стряхнуть!» Ночь на Руси коротка, рассвет не минуем, будто палач появится и зарубит ещё не разгаданную тайну. Тайну, что хранит в себе женщина, сама же её не осознавая. Потому у мужчины и возникает желание как можно скорее захватить, объять целиком всю её, пока свет не погубил мистическую тьму, пока рассвет не застал врасплох ночь, нужно её «круглую терпкую грудь» забрать одним поцелуем! Воспоминание о прежних женщинах мыслится как измена. Интересно, что мыслится самим лирическим героем. Это не объективная данность(потому как не было ни слов, ни кровавой пены, никто никому ничего не доказывал), но моральный закон собственного «Я». Все предыдущие ночи с другими сейчас предстают упреком.

Д. Е. Это искушение памятью особо болезненно воспринимается именно сейчас. В такую ночь все прошлое измеряется не событиями, а женщинами(«женщины-годы»). Сейчас, когда лирический герой находится с законной женой, вся эта «стая потерянных лиц», все пережитое, все оставленное, уже не имеющее четкого образа, основы, бесовское по сути, совершает своё нападение. Пытается сорвать мистический акт, не дать возникнуть священному союзу. Так мстит прошлое. И месть эта не только за измену, но и за забвение («Эти годы я кинул давно, эти лица я помню едва ли») .Стая потерянных лиц, напоминая о себе, разбивает окно. Окно –символ перехода, в данном случае- из одного пространства в другое. И вот уже границы практически разрушены, в разбитое окно проникает вся нечисть, дабы воспрепятствовать воссозданию целостности. И тут все средства хороши, вплоть до искушения святым: «С нами бог!» и оно удается : «И меня от тебя оторвали»

Ж.  Если мужчина брачную ночь воспринимает как испытание, в котором заложено все: от искушения прошлым, ревности ко всем её бывшим мужчинам до страха безумия, то женщина понимает это на чувственном уровне. Чрезвычайно интересна строка «Обезумев я крикнул огня..» Рассматривая проблему эроса, Георгий Гачев настаивает на отсутствии сознания в высшей точке соития: «..происходит потеря сознания, когда человек в зените, т. е. при самом полном сознании и уме». Можно предположить, что в этот момент  он не безумен, а наоборот сверхумен; способен постичь непостижимое в реальности. С другой стороны о восприятии мужчиной соития Гачев пишет как об «ощущении мира, как сплошной телесности,… прижиманье к ней летучего и огненного духа – за наполнением и подкреплением». Отсюда и жажда огня у лирического героя. Женщина же – сама воздушность и огненность.  Главным доказательством любви и верности для неё есть телесные знаки внимания. Женщину не мучают инфернальные ужасы. Она чувствует телом. Отсюда и спокойный ответ: «Вижу» и далее, снова о телесном: «Твое тело не любит меня. Почему ты такой? Ненавижу!». Здесь нет осознания столь крепкой связи с прошлым, нет ревности ко всем предыдущим. Отсюда и сон женщины «неведомый»

 «словно во поле тихом и белом», то есть пустынном, загруженном сложностями бытия, воздушно – молочном, как и сама женская сущность. Следующие две строфы интересны не только в семантическом смысле. Они поражают ритмом, звукописью.. Если прочесть вслух эти строфы, то вполне явственно можно представить зашифрованный половой акт. Тихую прелюдию продолжает яркая бурная страсть:

Это не случайно самая контрастная по звукописи строфа. Получается, прошлое мстит и женщине за онтологическую невозможность постичь все происходящее. Женщина чувствует, но не понимает, не постигает сути, глубины всего происходящего. Для неё вижу = чувствую. Не вижу стало быть и не было ничего! Ведь помнит не она, её тело. Оттого и появляются на теле багровые знаки, чтоб увидела и убедилась!

К. Интересная строка «Что за нежить нагнали мечты?» Её можно трактовать и в прямом смысле : что же со мной произошло? А можно иначе. Нежить –нечто неживое, отжившее, что подсознательно желает быть возрожденным женщиной. Отсюда и неуместное с первого взгляда слово «мечты». Какие уж тут мечты, когда незримые ногти вспарывают твоё тело? А все же мечты. Эта боль и эти знаки желаемы. Ведь, что есть мечта – подсознательное отдаление, уход от мира реального в мир (в данном случае) прошлого, отождествление лирической героиней себя с тем, другим, что был когда-то в её жизни. А отсюда и невозможность принадлежать всецело ему одному, законному. Если мужчина, разумом постигая прошлое, страдает и винит себя в измене жене со всеми прежними, то женщина, чувствуя это прошлое телом, ассоциируя с бывшим мужем, получает от этого экстатическое удовольствие и …оправдывает себя, слагая всю вину на мужа :

Л. Свет и Тьма, на окраине которых находятся герои, борются за них. Тьма-прошлое, практически поглощает, не случайно брачный не день, а именно ночь. Важно выдержать все испытания и искушения прошлого, чтоб получить возможность наполнить свое новое бытие светом. Любовь всегда сложна и жестока. Осознание этого рождает крепкий, устойчивый союз. Любая попытка бегства, ухода в мечты превращает его в сентиментально-мещанское подобие. Данное стихотворение – поистине мужской и , по всей видимости единственно верный подход к понимаю эроса брачной ночи, тайна которого не может, мы полагаем, до конца быть раскрыта женскому естеству. Только мужчина мог сказать :

Мужчина-воин по сути своей, он должен покорять и побеждать. Здесь необходимо обуздать женскую страсть, усмирить её своеволие для того чтобы разгадать её саму, понять её тайну и навсегда присвоить себе. В лирике Кузнецова часто появляется этот мотив. Так например в другом стихотворении :