Одной пылинкой…
Транжирим день легко, беспечно,
примерив мученика венчик.
А он, как пламя, быстротечен,
как женский взор, всегда изменчив.
Дорога жизни несравненна,
в конце пути лишь станет тоньше.
И где-то на краю Вселенной
одной пылинкой станет больше.
Бывают чудеса на белом свете —
и да продлится их недолгий век —
на облако (тому почти свидетель)
карабкался весёлый Человек!..
Задумчиво смотрели, помолчали,
стыдливо уронил иной слезу…
И ветер помогал ему вначале,
похлопали прохожие внизу.
Водицы утекло с тех пор немало,
но не нашлось другого чудака…
Чего ему для жизни не хватало?…
А люди ждут… и смотрят в облака.
«Вновь неслышно возник и ушёл…»
…Вновь неслышно возник и ушёл.
Сумрак тихо вздохнул, заклубился.
Колыхался сиреневый шёлк,
звёздный шёпот неслышно струился.
Кто ты, гость: заблудившийся звон,
чей-то бред, колея колесницы,
раздавившей ослабленный трон?
Или путник небесной страницы?…
Кто бы ни был – входи не таясь,
забывай мрак далёкой Вселенной.
Посмотри: облака, серебрясь,
синеву прославляют бессменно!..
Появись, мой неведомый друг,
между раем придуманным, адом.
Слышишь сердца настойчивый стук?
Оглянись, я всегда где-то рядом.
Все мы гости, почти ходоки.
Говорят, что звездой был, конечно.
А теперь я сижу у реки
и на Вечность смотрю безмятежно…
Тени вечерние прячутся в сумерках,
розовый свет в облаках.
шорохи, запахи… тихая музыка,
смех серебристый в лугах.
Ветер разгладил морщины закатные,
звёзды мерцают и ждут.
Ночь опустила на звуки цикадные
томные шали причуд.
Волны бегут, золотистые, быстрые —
лунный приветливый путь.
Думы за ними, лучистые, чистые —
нет, не заснуть… не заснуть.
Не забыть суматошных грачей…
Обветшали все письма твои,
и тебя плохо помню…
Вдруг увидишь меня, обними,
чтобы стало легко мне.
Не забыть суматошных грачей,
ты их больше не встретишь…
Они здесь, у меня на плече,
как терзает их ветер!..
Ты меня вспоминала всегда,
жаль, узнал я недавно.
Уверяла себя – ерунда,
книга судеб – забавна.
Не бывает прошедшей любви —
она тлеет, страдая!..
– Ты, конечно, меня не зови.
… – Я не знаю…
«Я – раб шагов по переулку…»
Я – раб шагов по переулку
и часовой пустых мостов.
Я гость старинных залов гулких —
там след забытых голосов…
Но переулки ускользают,
мосты – в дожди, дожди – в кусты…
…Тоска, владычица босая,
от ветхой тянется версты.
Разбросал я себя, разбросал —
по траве и асфальту, в домах.
В чьи-то души частично попал,
проплывал иногда в облаках…
Как давно это было! Сейчас
бросить нечего и ни к чему.
И врачи предрекали мой час —
как остался живой, не пойму.
Но ведь теплится мой огонёк!
Интерес интересом согрет.
Я подброшу ещё уголёк!..
Дорогие мои… всем привет!
«Мы пришли без начала, уйдём без конца…»
Мы пришли без начала, уйдём без конца…
…пламя прошлого стынет в тумане.
Настоящего – нам не увидеть лица,
хорошо, что не видно, – обманет.
А душа неспокойна, как факел горит,
до гитары в углу – расстояние.
И слетаются ангелы и снегири,
принимая моё покаяние…
Скажи, берёза, почему не спится?…
Наверно, в памяти – неравный бой,
суровые багряные зарницы
и жизни миг, подаренный судьбой.
Когда бойцы бледнели от угрозы —
буравил землю бомб свистящий вой —
стояли насмерть русские берёзы
и не было у них… судьбы иной.
Промчались войн стальные ураганы.
Шумят берёзы, грустно им порой:
война, она напомнит старой раной —
осколком под пробитою корой.
Бывают капли от дождя – как слёзы,
звон колокольный слышен как набат.
И кажется тогда, что ждут берёзы
всех не вернувшихся с войны солдат.
Люблю вокзалы я:
уклад изгнания,
мечты страдания,
шаги усталые.
Припев:
И только голуби
в пахучих семечках
забыли времечко
в вокзальной проруби.
Толпы весёлый гам.
Гудки тревожные.
Разлуки ложные
среди поспешных драм.
Прогнозы, мнения.
Канкан встречающих
и провожающих,
в сетях сомнения.
То вдруг рванули все
от мест насиженных
газоном стриженым,
То вмиг уснули все.
А мы – вагонами!
Со всей беспечностью,
в потоке вечности, —
неугомонные!..
Эта странная жизнь, моя жизнь… без следа,
Завели в никуда миражи… в никуда.
Я решил посмотреть на других и понять,
отчего иногда, отчего… реки вспять!..
Припев:
Никогда не прощайте себе дней пустых,
Не пройти, если всё развести, все мосты.
Никогда не бросайте любить, никогда —
В недоступных горах тает снег иногда…
Я, конечно, нарушу Вселенский покой.
И, неважно зачем, догоню зов ночной.
Свет Полярной звезды мне укажет мой путь.
Разгоняйся, судьба, но не падай на грудь!..
Я, наверное, что-то бы смог и могу…
Только это теперь – второпях, на бегу.
Постараюсь ещё рассказать про любовь,
и пройдёт на Земле, да, пройдёт чья-то боль.
Как же трудно идти – спотыкаясь, идти.
Только случай поможет по краю пройти.
Но опять эдельвейс распушился в горах,
я рвану, как всегда, на семи на ветрах!..
– Откуда ты, солдат?
– Я – с Первой мировой,
а может, и Второй… не всё упомнишь.
Который день подряд
иду себе домой.
А что там, на часах, куда ты клонишь?…
– И много вас таких?
– Не знаю, не встречал.
– Наверное, один… не расквитался.
Поторопись, сынок.
В тумане твой причал,
и кто-то сжечь его… не раз пытался.
…Герои Мировой,
забытые в веках…
Но дым суровых лет ещё клубится.
Идёт домой солдат,
узнаете его —
попросит у ворот… воды напиться.
Где ты, подруга моя фронтовая?…
Где ты, подруга моя фронтовая,
пулей пробитый вагон?…
Время забудет, а память – не знаю,
горький последний патрон.
Давних времён не тускнеют страницы —
их не забыть никогда!..
Светлое прошлое снится мне, снится…
Тихо звенят провода.
Там, на тропинке, конца нет которой,
след осторожный ноги.
Звёздного нам не хватило простора —
смяли цветы сапоги.
Где ты, подруга моя фронтовая,
пулей пробитый вагон?
Смерть не догонит – любовь помогает —
слышу бубенчика звон.
Здравствуй, лес,
не забыл тебя, помню.
Если б знал —
как тебя не хватало.
Виноват —
сознавать нелегко мне —
я тебе задолжал…
встреч… немало.
Я вернулся, родные,
встречайте…
птицы, травы,
зверушки лесные.
Не печальтесь, как я,
не печальтесь,
обнимаю…
мои дорогие…
…Задрожали
растроганно листья,
Растерялись
зелёные дали!..
А по веткам
текли мои мысли,
и деревья…
беззвучно рыдали.
Мне бы лодочку, да по реченьке,
И куда глаза… плыть и плыть.
А водичка журчит переливчато,
сколько ласки в ней, не забыть!
Красно солнышко, небо чистое,
Вот и облачко, верх белизны!
Пташки певчие, голосистые,
не сбивайтесь вы… с тишины.
И куда ни глянь – златы россыпи
Запашистых медвяных трав.
И, раздумчиво, полежать бы там
всю-то ноченьку, всю до утра.
На все ясное да на звёздное
я упряжку свернул бы ветров.
Может, в реченьке и спасение,
отпущение мне… всех грехов.
Две судьбы, две тревоги
давно уж в пути,
но не могут дороги
друг к другу найти.
Никогда не встречались —
надежда жила.
Две любви, две печали
судьба позвала.
У поникшей рябины
заветного ждут,
новый клин журавлиный
на помощь зовут.
Две любви, два несчастья,
терновый венец.
Никогда не угаснет
огонь их сердец.
И сейчас, как и прежде,
плывут в облаках
две судьбы, две надежды.
Их встреча близка.
