Священник. Одумайся, Иван, Божью кару на себя навлекаешь!
Иван. Ты нас Богом не запугаешь….
Павлик. Бога нет и не предвидится!
Рыжая баба (Павлику) — А ты, гаденыш, вечером домой не приходи! На порог не пущу!
Павлик. А я и не приду, подкулачница. Меня дядя Иван усыновит.
Рыжая баба. Герасим, ты ж моему дитю крестник! В хоре пел.
Герасим. Это, Матрена, я по темноте. А теперича мне все осветилось: леригия — народный самогон. Она нас с прямой дороги социализма в грязь да отсталость спихивает.
Опрятный мужик в жилете. Ладно, хватит агитировать!
Иван. Заткни хлебало, кулацкая вошь!
Рыжий мужик. Не дадим колокола срывать!
Иван. За решетку сядете!
Рыжая баба. Только и слов у него: «Решетка, решетка»!
Иван. Для вас же, дурни, надрываюсь, чтобы вас капитализм не загрыз!
Голоса из толпы. Мы тебя не просили!.. Неужто на него, дьявола, управы нет?.. Хватит, натерпелись!..
Возмущение толпы растет. Несколько мужиков заходят в тыл, чтобы отрезать Ивана с друзьями от колокольни. Герасим сует руку в солому, вытаскивает ружье.
Герасим. А ну, осади!
Мужики останавливаются.
Священник. Не доводи до греха, Иван! Отступись!
Иван (священнику). Не хотел я, а придется арестовать тебя. (Герасиму и босому.) Взять попа! И под замок!..
Герасим было двинулся исполнять, но замершие люди зашевелились и сомкнулись перед священником.
Мужик в жилете. Отца Николая мы в обиду не дадим!
Герасим. А ну, расступись!
Он делает страшные глаза и стреляет в воздух. Люди не шелохнулись.
Мужик в жилете (цедит). Пошел знаешь куда!
Иван оглядывает застывших людей, оценивает.
Иван. Ладно, Герасим, мы еще до попа доберемся! Вставай на караул, чтобы никого к звоннице не допустить. Ребята, пошли!
Иван и активисты скрываются в колокольне. Пионер Павлик бежит за ними.
293. (Натурная съемка.) КОЛОКОЛЬНЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.
Все дружно навалились на рычаги.
Иван. Давай, ребята! Еще давай…
Он тяжело дышит, толкает на разрыв жил, рубашка взмокла. Колокол медленно, со скрипом начинает двигаться к пролому. Иван смотрит через плечо вниз. Толпа стоит, охватив полукругом Герасима.
Иван. Разойдись! Кому жизнь мила!..
294. (Натурная съемка.) У КОЛОКОЛЬНИ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.
Мужик в жилете смотрит наверх, потом оборачивается к Герасиму.
Мужик в жилете. Герасим, не доводи до краю. Бог ведь проклянет!
Герасим. А и хорошо! Я и так уж проклятый, а живу себе! (Задирает голову.) Давай, Ваня!
295. (Натурная съемка.) ЗВОННИЦА. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.
Иван с помощниками наваливается — колокол нехотя, со скрежетом ползет к краю колокольни. Вот край его бронзового купола медленно показывается над проломом. Люди на земле начинают пятиться, Герасим машет рукой, пританцовывая.
Герасим. Давай, Ваня! Толкай! Сколько ненужного металлу на пользу народного счастья пойдет!
Иван (сверху). Герасим! Отойди в сторону!..
Герасим. Давай, Ваня! Покажи темноте косопузой!
Колокол почти наполовину выступает из провала. Народ уже весь отступил, кроме Герасима.
Иван. Герасим! Я кому приказываю, уйди!
Но Герасим словно не слышит, он в каком-то восторженном исступлении.
Рябая баба. Герасим! Тебя ведь прибьет!
Герасим. А и хорошо! Меня давно пора! Давай, Ваня! (Он в запале стреляет в воздух.) Мало крови пролито! Надо остатню спущать. Покончить со старой Расеей! Толкай!
Люди в толпе переглядываются — колокол вот-вот опрокинется.
Священник. Отойди, Герасим!
Рябая баба. Мужики, да чего вы смотрите! Оттащите ж его!
Мужик в жилете с Рыжим кидаются к Герасиму с двух сторон, но он сопротивляется. Они пытаются скрутить его и падают все трое в пыль. Герасим мотает головой, хрипит.
Герасим. Меня не возьмешь! Я при исполнении служебных обязанностей хочу помереть!
Мужики, рыча и матерясь, катаются в пыли.
Голос Ивана. Побереги-и-ись!..
В это же время колокол вдруг накреняется и медленно валится вниз. Толпа вновь отшатывается. Колокол с низким глубоким звоном ударяется о выступ колокольни, отлетает в сторону и, перевернувшись два раза в воздухе, шмякается на взгор метрах в десяти от колокольни. Герасим освобождается от мужиков, поднимается из пыли. Из церкви, шатаясь, выходит Иван. Его встречает ошеломленная тишина. Подолом рубашки Иван утирает мокрое лицо.
Иван. Тебя, Герасим, Бог спас.
Герасим. А ведь это он назло мне! Когда в церкву ходил поклоны бил — хрен от него допросился, а теперь…
Истошный бабий крик перебивает Герасима. Колокол, будто ожив, перекатывается и заваливается с взгорка вниз. Иван хватает Герасима за руку и отдергивает в сторону. Выбегающий из церкви пионер Павлик оказывается прямо на пути колокола. Иван кидается к нему.
Иван (отчаянно). Павлик!..
Но уже поздно — бронзовая масса наваливается на мальчика и вдавливает его в стену церкви. Снаружи остается только красный галстук. Изменив направление, колокол накатывается прямо на Ивана. Тот кидается бежать. Кричат дурным голосом молодайки, причитают старухи.
Юродивый (пронзительно). Чудо!.. Чудо!..
Иван, прихрамывая, сигает с дороги в овраг, колокол, подпрыгивая, перекатываясь, преследует его. Со стороны сельчан кажется, что он настигает Ивана. Иван оступается, в падении оглядывается, и последнее, что он видит… огромная масса колокола с размаху раскалывает валун, попавшийся на пути, и надвигается на Ивана неумолимой громадой…
ЗАТЕМНЕНИЕ. ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ. 296. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. БЛИЗ ЦЕРКВИ. ПОЗЖЕ.
Иван открывает глаза и видит склонившееся над ним лицо Марины. Его голова лежит в ее добрых руках.
Марина. Живой?
Иван. Не знаю. Если ты живая, значит, и я живой.
Марина. Что мне сделается?.. А ты, горе мое, весь в крови.
Она достает платок и вытирает ему лицо.
Иван. Откуда ты взялась?
Марина. Приехала. Люди сказали, где тебя искать. Ах, Иван, когда ты только остепенишься?
Иван. Ты надолго приехала?
Марина. Не знаю, надолго ли. Знаю, что навсегда.
Иван приподнимается и видит, обмерев душой, как изменилась Марина. От нее половина осталась, за ушами провалы, голова будто выдвинулась вперед, глаза ушли в глубокие ямы глазниц.
Иван (с тоской). Что с тобой? Ты больна?
Марина. Все к лучшему. Жить с тобой я все равно не смогла бы, а помереть могу.
Возникает трагическая тема смерти из симфонической поэмы «Колокола». Иван вглядывается в лицо Марины, и губы его начинают дрожать.
297. (Съемка в помещении.) КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
Рахманинов — за дирижерским пультом. Оркестр с хором исполняет «Колокола». Похороны героя.
298. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. СЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.
Под желтыми березами — свежий могильный холм. Деревянный крест. Иван стоит, опустив голову. Подходит Герасим, кладет на могилу букетик полевых цветов. Иван не поднимает головы.
299. (Натурная съемка.) МОСКВА. БУЛЬВАР. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.
Иван, небритый, с тощей котомкой за спиной, проходит оживленный перекресток, где толпа окружила грузовик, с которого на воздушных шарах, расправляясь в воздухе, поднимается вверх гигантский портрет Сталина с надписью: «Привет ударникам выполнений указаний товарища Сталина!». Иван смотрит некоторое время и, пересекая площадь, направляется к дому, где до революции жил Рахманинов.
300. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.
Иван входит в квартиру. Сбрасывает котомку. Озирается. Взгляд его падает на пыльное зеркало. С зеркальной глади на него глядит печальный старый человек с увядшими волосами. Он идет по коридору, отпирает дверь Марининого чуланчика. Заходит.
301. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.
Иван сдувает пыль с фотографии молодой Марины. Долго смотрит на ее смеющееся лицо, ставит карточку на место. Из глубины квартиры доносится какой-то шум. Иван прислушивается, затем идет на шум. Он подходит к столовой, рывком распахивает дверь и входит.
