Небесный Лев, Огнеспин и остальные лесные и театральные птицы вспомнили все истории о нем, которые Гленаг рассказывал им раньше. Трудно было поверить, что Меч-птица — чудесная, святая Меч-птица из тех сказок — действительно была здесь. Сыграв интерлюдию, Коди и певцы начали второй куплет песни.
Там, где мир — там любовь,
Там, где мир — дружба там,
Там, где свобода — счастья работа,
Там, где свобода — веселье есть.
Мир и свобода! Мир и свобода!
Чтобы радовались мы,
Будем благодарны мы,
Если расцветут цветы.
Борцы за свободу в стыде не умрут,
Злодеев всех они накажут.
О, Птица-меч, удачу нам дай,
От нас в мраке не отставай.
Пусть будет Камнебег снова прекрасен.
Злодеев мечом своим ударь.
Турнатт, скорчившийся в пещере, чуть не потерял сознание от страха. Это был второй раз в его жизни, когда он видел Меч-птицу. Он попытался отступить, но его ноги не слушались. Поэтому он прислонился ко входу в пещеру, вглядываясь в небо. Ага! Он увидел голубую сойку на одном из деревьев лагеря с блестящей штукой в клюве. Должно быть, это та штука, из-за которой появилась Меч-птица! «Если я вырву эту штуку, Меч-птица исчезнет», — подумал Турнатт. Он как раз собирался броситься к Эске, но испугался. «Меч-птица, вероятно, убьет меня, если я выйду. Мне лучше прятаться здесь». В темноте Турнатт не мог видеть других птиц в пещере, но они могли видеть его силуэт на фоне света от входа. Они затаили дыхание. Некоторые из птиц, которые не испугались, осторожно подобрали несколько копий, ожидая подходящего момента, чтобы бросить их в Турнатта.
Меч-птица еще шире расправил крылья и направился к пещере. Турнатт отпрянул назад. Как раз в этот момент он услышал позади себя свистящий звук, звук чего-то брошенного. Следующее, что он осознал, — острое копье ударило его в зад, и несколько других пронеслись мимо. Не раздумывая, он прыгнул вперед, чуть не налетев на Меч-птицу. Меч-птица взмахнул своим мечом и направил его на Турнатта. Турнатт опустил голову, чтобы избежать его блестящих лучей. Он слышал, как Меч-птица разговаривает с ним в его сознании.
— Ты, ястреб! В последний раз, когда я видел тебя, ты порабощал птиц из племени Островодных. Я ослепил твой левый глаз и дал тебе шанс отказаться от порока. Но ты этого не сделал. Вы пришли в Камнебег, построили Мрачную Крепость, украли больше яиц и поймали больше лесных птиц. Теперь ваш судный день настал!
— Нет! Нет! Пощади, Меч-птица! — взмолился Турнатт, склоняясь перед ужасающей белой птицей. Но его единственный желтый глаз хитро метался по сторонам. Меч-птица нахмурился и покачал головой, но немного опустил меч. Турнатт воспользовался этим шансом. Он вскочил с земли и, яростно хлопая крыльями, бросился на Эску. Эска не боялась. Она подняла Листодрев повыше, вынула саблю и направила ее на Турнатта. Коди прыгнул вперед, чтобы защитить ее.
Но прежде чем Турнатт приблизился, меч Меч-птицы сверкнул ослепительным блеском. Турнатт мгновенно вспыхнул пламенем. Визг ужаса вырвался из огненного шара, когда он упал на землю. «Турнатт мертв! Турнатт мертв!» — радостно закричали лесные птицы. Меч-птица низко опустился, зависнув над их головами. Он улыбнулся и заговорил с ними в их мыслях.
— Турнатта больше нет. Можете снова наслаждаться свободой и миром. Мир прекрасен; свобода священна. Пока есть мир и свобода, есть и завтрашний день. Прощайте, друзья. Я всегда буду присматривать за вами.
Меч-птица взмахнул своими огромными крыльями, взлетая все выше и выше, пока не превратился в белое пятно в сером небе. Лесные и театральные птицы некоторое время летали за ним, махая крыльями и крича на прощание.
Постепенно небо стало голубым, и в воздухе повисла радуга, обещавшая покой.
Никакая радость не может сравниться с радостью быть свободным.
ИЗ СТАРОГО ПИСАНИЯ.
Глава 22. Освобождение рабов
Когда наступил вечер, группа птиц — малиновки, голубые сойки, кардиналы и члены театра появилась в небе над Мрачной Крепостью. «Освободите рабов! Освободите рабов!» — скандировали они, ритмично размахивая оружием. Услышав это, солдаты, оставшиеся в крепости, испугались и почувствовали неуверенность.
— Турнатт, должно быть, проиграл битву, — рассуждали они, — иначе как могли бы лесные птицы прилететь сюда?
— Если лорд Турнатт мертв, тогда какая цель оставаться здесь? Ждать смерти? Я лучше убегу! — закричал один из солдат. Все еще не зная о судьбе Турнатта, оставшиеся вороны перелетели через крепостные стены и направились к горам. Когда лесные птицы приземлились на территории крепости, они услышали голоса. «Сюда! Сюда!» — кричали рабы из поселения. Птицы взломали дверь комплекса и ворвались внутрь. Было много объятий и слез. Когда Реймарш увидел рабов, он крикнул своим соплеменникам:
— Быстро, снимите с них цепи!
В то время как их кандалы были разорваны, рабы не могли не морщиться и не кричать от боли. Куски металла въелись в их плоть, почти въевшись в кожу. Но они были так рады.
Рабовладельцы были свободны; они больше не были рабовладельцами. Во время своего празднования они, казалось, что-то вспомнили.
— Пойдем с нами! — сказали они и повели лесных птиц в хижину снаружи. Лесные птицы ворвались в хижину и зашли внутрь, чтобы осмотреть ее. Еда, представшая перед их глазами, потрясла их.
— Разве эти яблоки, сосновые семечки, изюм и коренья не наши? — Быстрохвост ахнул.
— Эти грецкие орехи, мед, грибы и малина из моего племени!— сказал Бронте в гневе.
— Это яйца, украденные у голубых соек! — воскликнул Коди.
— Смотрите, это яйца наших кардиналов! Мы должны отнести их обратно. Может быть, они все-таки вылупятся, — сказал кардинал. Все птицы перенесли еду в зал собраний крепости, готовясь к пиршеству. Хрустальная люстра в зале была прекрасна, когда на ней зажгли свечи. Когда птицы театра Ивового листа заиграли музыку, все начали танцевать и раскачиваться. Их сердца трепетали в такт нотам. В воздухе и на земле грациозно танцевали птицы, наконец-то обретя покой. На одной стороне танцпола Небесный Лев, Огнеспин, Гленаг, Реймарш, Дилби и Тилосс стояли вместе и разговаривали.
— Мои соплеменники и я уезжаем завтра, — сказал Реймарш.
— Так скоро? Огнеспин был удивлен. — Ну, ты можешь отдохнуть день или два в нашем лесу.
— Нет, когда я уходил, я спешил. Есть еще много вещей, которые необходимо уладить, — твердо ответил Реймарш.
— Мы тоже едем на юг, — вмешался Дилби. — Наш театральный воздушный шар только что починили, так что мы можем путешествовать вместе. Гленаг выглядел встревоженным.
— А как насчет освобожденных рабов? Они не могут улететь так скоро. Дилби улыбнулся.
— Не волнуйся, — сказал он. — Некоторые из них могут путешествовать на нашем воздушном шаре.
— Кроме того, птицы-рабы, которые не могут летать, могут остаться в Камнебеге, чтобы отдохнуть и залечить свои раны, — предложил Огнеспин. — Они могут улететь, когда захотят, или поселиться здесь. Небесный Лев кивнул в знак согласия.
— Верно. Камнебег большой, там найдется место для каждой птицы.
— Спасибо вам всем за вашу помощь и великодушие. Наш долг за то, что вы спасли наши жизни, никогда не может быть выплачен, — воскликнул Тилосс.
Остальные пятеро улыбнулись ему.
— Давайте поблагодарим Меч-птицу, — сказал Гленаг, указывая обоими крыльями в небо.
Ранним утром следующего дня, когда утреннее зарево окрасило лес Камнебега в красный цвет, театральный шар уже начал подниматься в воздух. В корзине, кроме членов театра, были также освобожденные птицы-рабыни. Реймарш и его малиновки летели по обе стороны воздушного шара. Раздались прощальные крики как сверху, так и снизу.
В Камнебеге начался новый день.
Глава 23. Выдержка из «Хроник Камнебега»
ВЫДЕРЖКА СО СТРАНИЦЫ 312, ТОМ XVIII, ХРОНИКИ КАМНЕБЕГА
Прошло около восьми сезонов с тех пор, как Меч-птица пришел и убрал Турнатта из леса. Всякий раз, когда наши дети видят радугу, они подбегают ко мне и выводят меня на улицу посмотреть на нее. Они спрашивают меня, совпадает ли это с Радугой Меч-птицы, и умоляют меня рассказать им истории о ней. Конечно, Радуга Меч-птицы отличается от любых других: вы можете видеть, как она перемещается с одного конца неба на другой, подобно падающей звезде.
