Но нам не повезло. С утра город затянуло густой пеленой тумана. Нам сказали, что «так бывает, и через час туман рассеется». Мы стали терпеливо ждать, но туман не рассеялся и через два часа. Решили ехать в тумане. Шофер вел машину осторожно, с зажженными фарами. Конечно, мы ничего не видели по дороге.
Ла-Плата напомнила мне город Пушкин, что вблизи Ленинграда: и тут много крупных научных учреждений, и улицы изобилуют зеленью. Только наш Пушкин кажется мне поэтичнее. И, конечно, ни с чем не сравнима прелесть пушкинских дворцов и парков. Отличие Ла-Платы и в том, что аргентинский город стоит на реке и является крупным портом.
Естественно-исторический музей в Ла-Плате занимает большое здание с величественной лестницей, окруженное парком. По первому впечатлению здание напоминает Русский музей в Ленинграде, если смотреть на него со стороны Михайловского сада.
В двух этажах музея в больших и светлых залах выставлены экспонаты по всем разделам естественных наук (геологии, зоологии, ботанике, палеонтологии, антропологии и т. д.), а также по археологии, этнографии и истории страны.
Косентино обратил наше внимание на огромного осьминога с распростертыми на несколько метров щупальцами, подвешенного в одном из залов к потолку. Тут же находилась большая коллекция броненосцев. Эта группа животных — типично южноамериканская. Броненосцы распространены от Патагонии до Мексики. Особенно много их в Пампе и Чако. В Аргентине эти животные известны под индейским названием тату.
Тату (броненосец).
Косентино рассказал, что мясо тату съедобно и даже очень вкусно и что в Байресе есть ресторан, где можно заказать броненосца. Угощение броненосцем — особый национальный аргентинский «шик». Гурманы сами разделывают тушу тату. Броненосца подают на стол в его собственном панцыре. Но мы так и не успели отведать жаркое из тату.
Нас, понятно, больше всего заинтересовал ботанический отдел музея. Но он оказался очень небольшим, хотя музей Ла-Платы — крупнейший в стране.
Нас провели в ботаническую лабораторию, которая занимает всего четыре комнаты в низком, со сводчатыми потолками, полуподвальном этаже. В одной из этих комнат с 1895 по 1897 год работал наш соотечественник — ботаник Н. М. Альбов. Он сделал очень много для изучения растительности Аргентины. Особенную ценность представляют работы Альбова на Огненной Земле, которая в те годы была совсем мало исследована.
Сотрудники лаборатории встретили нас очень сердечно и подарили на прощание последнюю фотографию Альбова. Русского ученого здесь высоко ценят; его портрет украшает стену кабинета, где он работал.
Осмотрев музей, мы совершили прогулку по городу. Среди деревьев здесь преобладали эвкалипты, которые в Ла-Плате растут лучше, чем в Байресе, хотя расстояние между этими городами и незначительно.
Такие великолепные эвкалипты я видел на Черноморском побережье близ Батуми.
На Кавказе и в Крыму эвкалипты должны занять большое место. Это одна из наиболее быстрорастущих древесных пород на земле. В возрасте 10–12 лет эвкалипты достигают высоты 15–20 метров и более. Родина эвкалиптов — Австралия, где они представлены 160 видами: от низкорослых кустарников до деревьев, достигающих 150 метров высоты при 12 метрах в поперечнике.
Эвкалипты испаряют очень много влаги. Деревья эти способствуют осушению заболоченных низменностей, тем самым облегчая борьбу с малярией. Один из видов эвкалипта за эти свойства получил даже название «лихорадочного дерева».
Древесина эвкалиптов очень ценится. Из коры дерева добывают дубильный экстракт. Листья содержат эфирное масло, которое применяют в медицине, особенно при болезнях дыхательных путей, нервной системы, а также в парфюмерии, кондитерском деле.
В Ла-Плате одинаково успешно произрастают деревья четырех континентов: наши европейские дуб и ясень, североамериканская белая акация, австралийские эвкалипты и казуарины и, наконец, южноамериканский инсьенсо (Schinus polygamus из семейства анакардиевых) из области Чако в Аргентине. Темнозеленые, блестящие, будто только что покрытые лаком, листья инсьенсо очень украшают это дерево и выделяют его среди других растений.
Мы посетили агрономический факультет Ла-Платы, входящий в состав университета Буэнос-Айреса. Здесь нам продемонстрировали любопытный макет, показывающий процесс обработки йербы — парагвайского чая.
Свежесрезанные тонкие ветви йербы вместе с листьями загружают в сетчатый металлический цилиндр, который вращается над огнем. Листья подвергают короткому воздействию очень высокой температуры: в 250°. При этом они теряют влагу, но не должны почернеть.
Спустя сутки после этой первой операции йербу подвергают сушке или поджариванию. Существует несколько способов сушки. Она продолжается 10–20 часов.
Затем йербу измельчают, отделяя листья от веток. Это делается вручную или с помощью простейших машин. Следующая стадия обработки — ферментация. Измельченный чайный лист складывают в особое хранилище с двухскатной крышей, которое строят обычно в лесу. Здесь йерба вылеживается в течение 5–6 месяцев и приобретает те качества, которые так ценятся знатоками.
Но это еще не конец. После ферментации йерба проходит пятую, последнюю стадию обработки — перемалывание. Листочки измельчаются так, чтобы частицы были в поперечнике около миллиметра. Только после этого йербу расфасовывают в пакеты, деревянные коробки или жестянки, и она поступает в продажу.
Таким образом, приготовление парагвайского чая занимает около полугода.
На чайных фабриках Китая, Индии, Цейлона обработка чая занимает несколько недель. На наших же чайных фабриках применяются более совершенные способы обработки чайного листа. И времени идет на это в десятки раз меньше; если утром на завод поступил свежий чайный лист, то к ночи из цехов вывозят уже готовый чай…
Колоритны уголки старого Буэнос-Айреса…
Возвратившись в Байрес, мы посвятили еще некоторое время знакомству со столицей.
В Байресе нет таких законченных, строгих архитектурных ансамблей, какими славится, например, Ленинград. Облик площадей и улиц портит пестрота архитектуры, смешение стилей. Некоторые площади аргентинской столицы хороши, но главным образом потому, что здесь очень умело пользуются зеленью, которая скрадывает недостатки архитектуры.
В Буэнос-Айресе есть несколько красивых памятников. По-видимому, к их выполнению привлекались большие мастера ваяния. Мне особенно понравился памятник «Труженикам камня»: группа мужчин и женщин с усилием тащит огромную глыбу. Памятник относится к эпохе революционного подъема и развития демократических настроений в конце прошлого столетия.
