яхтах можно встретить флаги государств половины планеты.
На Гибралтарской скале много обезьян. Когда я впервые поднималась на скалу, одна мартышка прониклась к человеку братскими чувствами, ласково посмотрела на меня, а потом протянула свою ручку с детскими пальчиками к моей руке, и уже через пару секунд она обнимала меня крепкими обезьяньими объятьями. Я слышала, что они любят попрошайничать еду. Но у меня ничего с собой не было. Обезьяна и не просила ничего. Она просто обняла меня на несколько секунд, потом отняла свое тело от моего, заглянула мне в глаза исподлобья и запрыгнула на плечо. Какое-то время мы шли вместе, пока ей не надоело. Но некоторым туристам везло меньше. Я слышала истории о том, как зеваки возвращались со скалы без мобильников и с разбитыми фотоаппаратами.
На скалу можно забраться по фуникулеру, а можно пешком. Если идти пешком, будешь наблюдать огромные кактусы, иногда закрывающие обзор, встретишь на скале мемориальные таблички, посвященные скалолазам, которые в поисках приключений не удержались на этом свете. Если будешь вовремя, сможешь увидеть, как кормят обезьян из большого пикапа, и обезьяны будут пролезать прямо в багажник и забирать бананы и орехи из рук работников. Когда поднимаешься на скалу пешком, выше вероятность побыть в одиночестве. Если сесть на вершине скалы и смотреть в сторону Атлантики, то океан заполнит все существо синью воды до горизонта и обратно. Когда захочется спуститься со скалы, океан будет уже внутри тебя. Он, словно оттиск, оставляет след на сетчатке глаз, на коре мозга и в глубине сердца.
В Гибралтаре живет особый народ. Они не испанцы, не англичане, не марокканцы, не португальцы. Они гибралтарцы и очень этим гордятся. Они ни за что не присоединятся к Испании, даже если все юридические формальности будут соблюдены, эти гордецы ни за какие экономические преференции не откажутся от своей вольности и инаковости.
Утром в Гибралтар тянется вереница работников из Испании, а вечером они, пересекая взлетную полосу, возвращаются обратно, меняют гибралтарские фунты на евро, закупаются в испанских супермаркетах, которые значительно дешевле английских, на следующий день готовят завтрак и снова отправляются в Гибралтар. Замкнутый круг.
Гибралтар был щедрым на совпадения и необычные знакомства. Однажды я задумчиво шла по центральной площади Гибралтара, погруженная в мысли, пока передо мной не вырос огромный мыльный пузырь. Я огляделась вокруг, чтобы понять, кто мог сотворить такое, и увидела крепко сложенного высокого парня с ведром мыльной пены. Его кожа на лице и руках потемнела от долгого пребывания на солнце, а волосы выгорели до цвета молодых колосьев. Я сразу запомнила этого парня, пускающего пузыри. И не зря. Он еще появится в моей жизни.
Я пришла в порт, чтобы осмотреться и понять правила местного мироустройства. Был безлюдный вечер. Яхты стояли в бензиновых разводах, лодки качались на волнах, и натянутые канаты, привязывавшие их к пирсу, пели минорными скрипками. Лодкам хотелось на волю, в океан, раскрыться своими парусами навстречу ветрам, а в итоге они стояли здесь пленниками прихотей капитанов, истосковавшихся по земной жизни. Ну такая уж у лодок судьба: без капитанов им никуда.
Я была в длинной юбке, развевающейся от ветра, и с распущенными волосами. Очень непрактичный вид для человека, который хочет стать моряком. Я прогуливалась по цементному полу пирсов, смотрела на гибралтарский закат и провожала глазами улетающие самолеты, пока не услышала мужской голос, говорящий явно обо мне. Я обернулась и увидела импозантного пожилого мужчину на борту яхты. Крупный, грузный, но при этом подвижный и сильный, он нарочито громко говорил с кем-то по телефону. Я мысленно прозвала его Позером. Разговор был примерно следующего содержания: «На краю пирса стоит потрясающе красивая молодая женщина с шикарными рыжими волосами. Что мне делать? Как думаешь, она согласится ступить на борт яхты?». И престарелый франт лукаво улыбнулся мне. Я от души рассмеялась. Он быстро распрощался со своим собеседником и пригласил меня на борт.
Он начал расспрашивать меня, что я здесь делаю одна. Я рассказала ему о своей мечте пересечь Атлантику, о том, как я ради этого добралась до Гибралтара из Барселоны, о моем первом вечере поисков яхты. Он был явно заинтересован, чтобы я задержалась чуточку дольше, попросил своего помощника принести мне сока и, в общем, был очень мил. Его помощник был примерно такого же возраста, как и он, с белыми волосами с пробором посередине, молчаливый, крепкий, подтянутый, бодрый, хоть и пожилой, но в нем чувствовалась внутренняя энергия веселья, которую он сдерживал до поры до времени. Потом из машинного отделения на палубу пришел третий яхтсмен, источая аромат машинного масла и оттирая руки от него. Невысокого роста, седовласый, с добрыми-добрыми глазами. Он был самый молодой из всех. Позер представил его как суперкапитана. Они устроили мне экскурсию по яхте. А она была хороша. Трехпалубная, обшитая красным деревом, с просторными каютами и оснащенной кухней. Я стала расспрашивать их о путешествии. Позер был владельцем яхты, весельчак – его компаньоном, суперкапитан делал так, чтобы эта сумасшедшая тройка в целости и сохранности добралась до Карибских островов.
Они миллионеры, владельцы компаний в разных частях света. Один занимается самолетами, другой – недвижимостью, третий – ветряными мельницами. Каждому из них глубоко за шестьдесят. Они втроем выполняют bucketlist. Написали список того, что они должны сделать, пока не сыграют в ящик, и ездят по миру в поисках приключений, удаленно контролируя свои компании. Они напиваются в ресторанах, громко смеются, много курят, флиртуют с молодыми девушками, пересекают моря и океаны, прыгают с парашютом, погружаются с аквалангом. Делают все то, что не успели сделать в молодости. Не знаю, входило ли в программу bucketlist отправиться в ресторан с рыжеволосой русской девушкой, но они пригласили меня поужинать с ними, и я согласилась.
В этом путешествии я училась говорить «да».
Суперкапитан почему-то проникся ко мне. Может быть, потому что у него нет детей, а я по возрасту как раз могла бы быть его дочерью, то ли ему понравилась моя смелость относительно перехода Атлантики, но он очень тепло, по-отечески беседовал со мной. Я спросила его о жизни, которую он прожил, о том, почему сейчас он делает этот bucketlist, и попросила простого мудрого житейского совета, как найти свое призвание. Он рассказал о том, как начал работать в собственном бизнесе. Он
