сидела на той же скамье в том же зале, где мы познакомились. Увидев меня, она хитро улыбнулась. Я подошла к ней и крепко обняла как старого друга. Рядом с ней на скамье лежала пара отличных новых треккинговых ботинок. О таких я даже не мечтала. Она протянула их мне со словами: «У тебя же тридцать восьмой, верно?» У меня действительно тридцать восьмой размер ноги. «Саша, но они же совсем новые, ты могла бы еще один раз путь в них пройти», – пролепетала я. «Слушай, я возвращаюсь домой, к работе, у меня будет куча вариантов, чтобы купить себе новые, а тебе еще идти к океану. Тебе они нужнее». Я расплакалась от радости. Тут же скинула свои измученные ботинки, спрятала их в рюкзак. Новые ботинки сели идеально, словно для моих ног были сшиты. Саша проводила меня до выхода из города. Я прозвала ее моим белокурым ангелом пути. На прощанье она мне сказала: «Светлые притягивают светлых, и наоборот».
«Теперь у тебя всегда будут сухие ноги!» – крикнула Сашка вдогонку. Ботинки, кстати, за все время путешествия ни разу не натерли.
Японка. По дороге в Финистерру
В день, когда я дошла до Сантьяго-де-Компостела, я впервые за время похода вышла в социальные сети. Среди вороха других сообщений я меньше всего ожидала увидеть смс от японской девчонки, с которой мы по воле случая познакомились в Лиссабоне в квартире на последнем этаже. Она написала мне, что ее изнасиловал хозяин квартиры, где мы останавливались. Тот самый, который возил меня на мотоцикле за забытым паспортом и готовил нам суп. Девчонка рассказала, что написала заявление в полицию, сдала анализы, также дала интервью в местную лиссабонскую газету, которая работает с криминальной хроникой. Девчонке было скверно, но она никому не решалась об этом рассказать. Поскольку изнасилование произошло во время путешествия, а она иностранка, никто из португальских полицейских всерьез не воспринял ее заявление. Психолог, которого она нашла, начал спрашивать ее довольно формальные вещи о том, была ли она еще когда-то изнасилована, были ли у нее в детстве проблемы с родителями и прочую нечеловеческую ересь, в которой не было ни грамма сочувствия. Я не знала, как ей помочь. Я до сих пор не знаю. Меня не было в квартире в то время, когда это случилось, потому я знаю только ее вариант истории, у меня нет полной картины. Я не знаю, почему девчонка выбрала меня в качестве собеседника. Я чувствовала, что не могу помочь ей психологически вылечить ее травму. При этом я не могла закрыться от нее, сказав, что это не моя проблема. Мы нашли одну правозащитную организацию в Лиссабоне, которая занимается защитой женщин, но и они не восприняли историю всерьез. Порочный круг. Парень по-прежнему принимает гостей на каучсерфе и иногда маячит онлайн в социальных сетях.
Я советовалась с несколькими людьми относительно этой ситуации. Несколько парней сказали, что в этом нет ничего удивительного: если ты едешь путешествовать одна и останавливаешься по каучсерфингу, нужно быть готовой к возможному изнасилованию. Я ушам своим не верила, негодовала и злилась на друзей, которые высказывали такие равнодушные фразы. Давно ли насилие стало чем-то будничным? Что значит – я должна быть готова к изнасилованию, если я путешествую одна? В тот момент я поняла Ницше: «Неужели нужно сперва разодрать им уши, чтобы научились они слушать глазами? Неужели надо греметь, как литавры и как проповедники покаяния? Или верят они только заикающемуся?»
Общее движение в сторону неприятия насилия и дискриминации женщин давным-давно начало свое шествие по планете. Даже в Египте и Индии, где женщинам исторически отводятся вторые роли в социуме, активная часть населения стала работать с жителями больших городов, распространяя идею нулевой терпимости к уличным приставаниям и насилию над женщинами. Если общество не остается равнодушно к насилию, показывает резко негативное отношение через законы и их применение, через общественное порицание и предотвращение дискриминации, есть шанс изменить ситуацию в сознании склонных к насилию людей. Вода камень точит.
Когда-то в Испании мужья поколачивали женщин. И женщины терпели. Потом стали обращаться в полицию, а полиция говорила: «Ну закрою я в тюрьме твоего мужа, кто же тебя еще будет бить тогда?». Мол, терпи, женщина. Мужиков нынче дефицит. А что бьет, так ты лед приложи.
А сейчас, если женщину бьет муж, у нее куча защитников: некоммерческие организации, полиция, психотерапевтические общества, бесплатные адвокаты, спонсируемые государством. Лишь бы женщины не боялись и не молчали. Потому что закон наказанием красен. Ситуация с неприятием насилия в Испании поменялась, потому что в СМИ долго про это говорили, и феминистки поработали хорошо, проводя акции, и мужчин стали наказывать по суду. И все это вместе заставило общество изменить парадигму мышления. Кнут подействовал. Но в начале было слово. Слово женщины с синяком, стыдом и скелетами в шкафу, которые она боялась показать, но решилась.
И в Бразилии девчонки продавили эту идею неприятия насилия. Сейчас в Бразилии есть отдельная полиция и закон, защищающий права женщин, а также разные проекты против мачизма.
В России по официальной статистике МВД совершается плюс-минус сто изнасилований в день. Это сто порванных юбок, сто зажатых ртов. Это то, о чем не принято говорить, об этом плачут в одиночку, боясь просить помощи. От этого не заводятся отношения, не создаются семьи, жизни заканчиваются самоубийством.
Наверное, нам, девчонкам, нужно восстать. Смести к чертям эту власть предрассудков, засевшую в головах людей. Поднять бунт против тех, кто возлагает ответственность за изнасилование на самих женщин, ставит на жертвах социальное клеймо. Красивые, сильные и смелые. Такими я нас, девчонок, хочу видеть всегда.
Девчонка из Японии не бросила путешествовать, не перестала доверять людям, даже не удалилась из системы каучсерфа. Она написала книгу и издала ее в одном экземпляре. Для себя самой. Другие не смогут прочесть эту книгу, не разорвав страниц: листы скреплены между собой то сверху, то снизу. Чтобы прочесть эту книгу, самому автору не нужно открывать ее. Она и так помнит слишком много из того, что хотелось бы забыть.
Из города Сантьяго-де-Компостела я отправилась в Финистерру. До эпохи великих географических открытий люди думали, что там заканчивается земля, а корабли, пересекая линию горизонта, падают прямо в геенну огненную. Отсюда и название города, что в переводе означает «конец земли».
Первый день по пути в Финистерру был одиноким. Я шла по лесу полдня и к вечеру вышла в город.
