Рене де Баржи - В стране минувшего

— Видите ли, любезнейший коллега, ни один мамонт не достигает таких необъятных размеров, как их рисует мой молодой соотечественник. Мамонт по своей величине равен — самое большее — двум нашим большим слонам. И я уверен, что господин Леон Беран встретил более отдаленного предка слона, встретил elephas antiquus. Какая счастливая случайность.

— Почему же? — спросил исследователь. — Разве это животное очень свирепо?

— Нет, травоядное, оно убивает только для самозащиты. Но я завидую вашему счастью, потому что из наших разведок, произведенных здесь после нашего прибытия, явствует, что этот вид, почти исчезнувший из леса, встречается крайне редко.

— А ведь я, господа, до сих пор не знаю, — сказал, в свою очередь, исследователь, — каким образом вы-то попали в руки наших нынешних хозяев. Вы ничего не имеете против того, чтобы посвятить меня в эту историю?

— Конечно, нет, — в один голос воскликнули оба ученых. — Напротив. Слушайте.

Исследователь набил свою трубку, не замечая завистливого взгляда, каким следил за его жестами француз. А Леопольд Мессен начал свой рассказ.

— Наше путешествие по болоту продолжалось долго. Мы часто измеряли его глубину, доставали со дна моллюсков, раковин, водоросли, образчики минералов. И после нескольких недель плавания мы вошли в скалистый коридор, заканчивающийся тупиком у подножия гранитного массива. Один из наших негров с помощью веревок вскарабкался вверх и установил для нас лестницу, по которой мы без особых усилий также могли подняться.

— Я не ошибся в своих выводах, — заметил вполголоса исследователь.

— Ах, и вы проходили там же? — спросил Жан Норе.

— Да, я видел красный крест, обозначавший ваш проход.

— Тогда, — воскликнул Леопольд Мессен, — вы видели и наши лодки?

— Ваши лодки? Нет… Вы их там оставили?

— Да, две лодки, крепко привязанные к дереву.

— Не осталось ни одной… Впрочем, одна из них прибыла в Инонго.

— С Шифтом и Беккетом? Нет, она следовала за нами. Речь идет о двух других.

— Вы как-нибудь скрыли их?

— Нет, только привязали, как я уже говорил вам, к дереву.

— Буря могла снести то небольшое пространство земли, на котором держалось дерево. Оно могло упасть на лодки… Или какой-нибудь обвал потопил их.

— А я лелеял себя надеждой, что по крайней мере хоть эта часть наших коллекций — остальное погибло при нашем пленении, — сохранится в надежном месте, — печально сказал ученый. — Теперь приходится от нее отказаться.

После недолгого молчания он продолжал:

— Достигши вершины, мы решили направиться сначала к западу. Наше движение было, конечно, очень медленным, потому что разнообразные образчики флоры и фауны, встречавшиеся на каждом шагу, вынуждали нас к частым остановкам.

— Приходилось вам сталкиваться с дикими животными?

— Нам — нет, но двое из наших негров стали их жертвой. Беккет, ярый охотник, рискнул отойти с четырьмя неграми далеко от нашей стоянки. Он встретил гигантского медведя, ursus spelaeus, которого он и свалил выстрелами из своего карабина; но зверь все-таки успел растерзать двух из его спутников.

Бельгийский ученый продолжал:

— После двух недель ходьбы мы натолкнулись на поток воды. Мы решили по нему спуститься, потому что таким образом мы продвигались бы вперед скорее, чем по суше. Двое из наших негров были поэтому отправлены под руководством Беккета назад к бухте; они вынули из одной из лодок весь багаж, подняли ее и доставили ее нам на своих плечах. Мы все четверо в состоянии были в ней устроиться; мы двинулись по течению потока, собирали образчики — исключительно интересные — водной фауны и флоры.

— А ваши негры?

— Они следовали пешком по берегу реки; каждый вечер мы причаливали и в хорошо выбранном месте раскидывали наш лагерь. Часто, впрочем, мы оставались на суше двадцать четыре, а то и сорок восемь часов, чтобы привести в порядок наши заметки и наклеить ярлычки на нашу добычу. Беккет пользовался этим временем, чтоб снабдить нас свежей дичью. Благодаря этому нам удалось сберечь наши консервы.

Рассказ подходил к ужасной катастрофе. На минуту Леопольд Мессен умолк. Он переживал в своей памяти дни, проведенные в компании с двумя отсутствующими теперь коллегами и задушевно помянул в своих мыслях этих своих товарищей по научным трудам.

Он продолжал:

— Ни я, ни мой коллега Норе, мы не присутствовали при начале столкновения между пещерными людьми и нашими товарищами. Но мы достаточно слышали и видели, чтобы установить несомненно факты. Поистине печальный это был день, и он дорого обошелся науке, не только потому, что пропали все наши коллекции, собиравшиеся в течение нескольких месяцев, но и потому, что погибли два самых выдающихся палеонтолога нашего времени.

Немного утомленный своим повествованием, ученый поднялся и стаканом из древесной коры зачерпнул воду в резервуаре, находившемся в углу, помещения.

Утолив жажду, Леопольд Мессен сел на свое место и продолжал рассказ:

— Однажды вечером мы расположились стоянкой посреди довольно обширной лужайки с широко протоптанными следами. Ночью мы не могли заснуть. Большой огонь, разведенный неграми, без сомнения, смущал постоянных хозяев этого единственного водопоя. Они не осмеливались пробираться к речке. Их досада выражалась рычанием, воем, и это все, вместе взятое, создавало совершенно невообразимый концерт…

— Я знаю эту музыку, — со смехом подтвердил исследователь.

— На рассвете нам — моему коллеге Норе и мне — показалось, что мы видим гигантское животное с очень удлиненной шеей и с сильными, когтистыми лапами. Оно просунуло шею через деревья, но пламя его отпугивало, и оно обратилось вспять. Ни один из нас не обладает душой охотника. Но если наши глаза нас не обманывали, это животное было мегатерий, предшественник — но гораздо более мощный и страшно вооруженный — современных ленивцев.

— Ах, да, животное, которое может с корнем вырвать дерево, чтобы погрызть его корни.

— Совершенно верно. И вы знаете, с какими деревьями оно справляется. В одну минуту сговорившись, мы схватили наши карабины и бросились за зверем, в надежде его свалить. Но, несмотря на свой рост, он скрылся в чаще, не дав нам приблизиться на нужное расстояние. Мы упорно продолжали его преследовать, но тщетно, а сами тем временем значительно отдалились от стоянки.

Мы возвращались немного сконфуженные, предвкушая те сарказмы, которыми Беккет, сей «великий ловец перед Всевышним», не преминул бы нас осыпать со свойственной ему язвительной британской иронией, как вдруг послышались страшные крики, несшиеся в направлении от нашей стоянки. Эти хриплые крики не походили ни на какие звериные звуки, до сих пор нами слышанные…