и лошади, были изнурены; здесь скалы состояли из белого меловатого кряжа, отражение солнца было ослепительно, тут же мы нашли обширную пещеру и возле нее высеченный в скале четверосторонний ров, вероятно для дождевой воды. Эта пещера, где после обитали отшельники, принадлежит Ветхому Завету; в ней укрывался Давид
во узинах или
дефилеях Энгадди, сюда же был завлечен Саул, и здесь Давид, имея во власти жизнь цареву, не хотел, внимая внушению сердца своего, и прещению совести, посягнуть на помазанника Божия, но отрезал только полу одежды. Здесь же совершилось их примирение. Эта знаменитая пещера укрыла и нас под своею сению. По кратком отдохновении, мы продолжали путь.
Отсюда по труднейшим горным стезям, на которых лошади наши беспрепятственно обрывались, мы спустились в долину, называемую в простонародии: монаший базар: Уади-ель-рагиб. В первые века христианства, когда эти дебри были населены многочисленными отшельниками, эта долина была в положенные дни сборным местом. Мы поднялись отсюда опять на горы; тут открывается ужасное ущелье, называемое Расуль-Уади; это не что иное, как русло потока Кедрского. Вскоре, обогнув скалу, является пустынная обитель или Лавра Св. Саввы.
С первого взгляда, здания этой обители составляют одно целое с дикою горою, из которой они образованы, — по одинаковому цвету камней. Четверосторонняя башня венчает темя главной скалы; другая башня, подобная ей, стоит ниже. Обитель обнесена высокими стенами; прочия здания, с плоскими террасами, сходят уступами в дикое ущелье. Здесь увидел я впервые в Палестине, на куполе, утешительное знамение креста, — оно укрыто пустынею! Единственный вход в обитель находится всегда под крепким затвором, по причине частых набегов бедуинов. Никого из братии не было видно на стенах; мой передовой наездник подал сигнал пистолетным выстрелом; тогда один из отшельников появился на высоте башни, и звоном колокола возвестил прибытие странников. В обители были предупреждены о моем прибытии, чрез иерусалимскую братию. Меня встретил настоятель и препроводил прямо в главную церковь, где я отслушал молебен. Иконостас и стены украшены очень древним византийским письмом. Все очень ветхо и бедно; несколько древних греческих рукописей, творений церковных учителей, расставлены тут же по полкам, но большая часть их находится в келье смежной с церковию. Из церкви мы прошли на паперть или в притвор, где в кругу братии я был угощаем кофеем, пока для меня приготовили комнату. Я не ожидал в таком грозном уединении найти спокойный приют, украшенный кругом широкими диванами; это было для меня истинная нега после утомительного пути, но зато эта комната, определенная для путешественников, есть единственная роскошь строгой обители.
Св. Савва процветал в конце V и в начале VI века при Юстиниане. При нем не было здесь ничего кроме нескольких вертепов, где сначала он жил со Св-м Ксенофонтом, а потом обитало малое число его сподвижников. Сюда же уединились от мира и здесь были погребены преподобные Евтимий, Кирилл Монах и Иоанн Дамаскин; доселе показывают их кельи. Святой Кирилл, современник Святого Саввы, передал нам его жизнь. Император Юстиниан защитил впоследствии пустынную обитель стенами и башнями, узнав о святой добродетели Саввы. Чрез несколько времени, все пространство безжизненных горных ущелий, от Мертвого моря до Вифлеема, где даже не обитали звери, — заселилось сонмом отшельников; их существование не было даже подозреваемо свирепыми властелинами Палестины.
Рассказывают, что когда Селим II-й Император Турецкий завоевал Палестину, монахи Лавры Св-го Саввы, узнав о назначении новаго Сангиака в Иерусалим, пришли к нему, для приобретения себе его покровительства, с бедными дарами состоящими из овощей и плодов; удивление властителя Иерусалима было чрезмерно, когда он увидел перед собою облаченных в одинаковую одежду до тысячи смиренных пустынников, о которых он никогда не слыхал. Этот варвар, приняв дары, выбрал из всего числа братий только двадцать, которым дозволил возвратиться в пустыню, а все остальные, были тут же умерщвлены его стражею. Игумен Даниил упоминает об одной пустынной обители, называемой Рува и находившейся на полдень от Лавры С. Саввы, близ Мертвого моря; об этой обители: Ρουβἄ έρὴμου, — говорит Фока и ставит ее на русле потока Кедрского по близости от Мертвого моря; он же говорит о находившемся близ Рувы монастыре Св. Харисона (Харитона). Этот монастырь едва ли не тот самый, о котором пишет Даниил, помещая его на берегу Иордана; должно понимать: в пустыне Иорданской, которой принадлежат и северные берега Мертвого моря.
Главное место обители есть небольшая площадка, посреди которой устроена осмиугольная часовня с куполом, на том месте, где в недрах скалы, покоились мощи Св. Саввы; они были перенесены, по сказанию некоторых писателей, в Венецию, — но здесь мне сказывали, что они находятся теперь в Антиохии. Во внутренности часовни, весь купол занят изображением нерукотворного образа Спасителя. Под этою каменною площадкою иссечены погребальныя пещеры для монастырской братии. Вход туда обозначен подъемным камнем с отверстиями. По ту сторону площадки есть еще другая церковь о двух приделах. Она древнее той, о которой я говорил, как по своему построению, так и по письму образов. Там, за железною решеткою, показывают груды костей и черепов убитых пустынников. Три чудотворные черепа лежат особо, снаружи. По некоторым преданиям здесь также хранилась рука от мощей. Св. Иоанна Крестителя. Вправо от площадки, когда стоишь лицом к оврагу, виден скромный садик с одною пальмою и несколькими кустарниками, разведенный на нанесенной сюда земле; он примыкает к отвесной скале, на которой возвышается полуразрушившаяся третья башня, при которой устроена церковь Св. Симеона Столпника. В этой скале показывают молитвенный вертеп Св. Саввы и другой, где была его опочивальня; далее, иныя пещеры, где некогда были сожжены и задушены дымом здешние отшельники от неверных. На каждом шагу грустные воспоминания о мученичестве малого числа из тех избранных, которыми держится мир, стесняют здесь сердце.
Возвратимся мимо часовни. Св. Саввы в притвор главной церкви. Оттуда, как из центра, идут пути в разные подразделения обители, следуя уступам скал, вдоль, вверх и вниз. Эти пути ведут с крылец на крыльца, то по коридорам, то по террасам мимо пещерных людей. Тут же на двух или трех террасах, встречаются рассадники нескольких лекарственных растений или овощей; земля туда также нанесена. В угловом рассаднике, примыкающем к ограде, рисуется одинокая пальма, которая, по преданиям, растет от корня пальмы посаженной самим основателем этой удивительной обители. В среднем коридоре сохранилась очень древняя часовня или церковь, посвященная Святому Иоанну, остатки ее альфресков, в особенности при входе, замечательны по хорошей живописи; они состоят из нескольких круглых образов Спасителя, Богоматери и святых, в малом размере. Тут же,
