Сегодня я пошла одна в Музей Жакмар-Андре. Во время прежних визитов меня сопровождали друзья и аудиогид. На этот раз мне не нужно было ни о ком заботиться — только о собственном удовольствии, и я бродила в тишине по залам. Я очень люблю мраморную статую маленькой девочки, которая ласкает голубя — довольно неправдоподобная ситуация. Она голенькая, волосы аккуратно заплетены в косичку с бантом. Мне нравится ее пухлый животик и пальчики на ногах.
* * *
Алессандро и дети вернулись из Италии. Вчера вечером мы ели не замороженную еду, а суши, и я спала до 6.30, а не до 5. Анна решила, кем хочет стать, когда вырастет, — она будет украшать торты. «Я обожа-а-аю сливочную помадку», — сказала она мне. А потом спросила, нужно ли учиться в колледже, чтобы украшать торты. Разумеется. Разве ты не слышала о таком факультете? Помадка 101.
* * *
Эти идиотские рабочие с этажа над нами только что погрузили в наш крохотный лифт огромный мешок с цементом, и все тросы оборвались. Лифт пролетел пять этажей до самого низа, и теперь его надо полностью восстанавливать. Ремонт запланирован на август. После нашего отъезда. Нам предстоит целых три недели пешком спускаться и подниматься на четвертый этаж. Но одно дело — таскать наверх сумки без лифта, и совсем другое — съезжать с квартиры без лифта. При этой мысли мне хочется ринуться на их этаж и, превратившись в американскую дьяволицу, выкрикивать страшные ругательства — я таких дам видела в зарубежных, а порой и отечественных фильмах. «Дьявол носит французское белье».
* * *
В Париже невыносимая жара. Мой кабинет — маленькая комната, которая находится между нашей спальней и гостиной. Прямо в большие окна светит солнце. Я задергиваю шторы. Теперь в комнате темно и жарко — это «Пещера летучих мышей»[101] плюс сауна. Я только что разделась до лифчика и трусиков, и все равно жарко писать.
* * *
Вернувшись домой из итальянского спортивного лагеря, Лука упорно сопротивляется отправке во французский лагерь. Это ему не поможет, так как за пребывание там уже заплачено, но он все равно яростно спорит. Я знаю, что Лука смертельно напуган, но, глядя на его скулы, напоминаю себе, что француженки — какими бы юными они ни были — тонкие ценители мужской красоты. Ему будет там чудесно.
* * *
К нам в гости приехали наши друзья из Нью-Йорка — Ким, Пол и Саммер. Саммер — очаровательная восьмилетняя девочка с остреньким подбородком, которая смеется, как лесной эльф. Это двойник Анны. Гуляя, они все время держатся за руки или ходят в обнимку. Перед сном Анна сказала мне, что Саммер не похожа на других девочек. «Чем же она отличается?» — спросила я. «Она не делает то, что я говорю». Наверно, с Саммер интереснее играть, потому что у нее собственные идеи. Анна все еще размышляет над этим.
* * *
В мире существуют места, которые не оправдывают свою рекламу. Живерни — место, где Моне писал свои красивые картины, — не из их числа. Мы только что вернулись оттуда в Париж, налюбовавшись водяными лилиями с розовой сердцевиной, маками с полупрозрачными розовыми лепестками и каскадами роз кораллового цвета. Возможно, это кощунство, но я думаю, что сады Моне красивее в действительности, нежели на полотнах.
* * *
Сегодня Анна отправилась в дневной лагерь, так что мы с Ким оставили Саммер в парке с ее папой и пошли по магазинам. Вернувшись за ними, мы увидели веточку, торчавшую из земляного холмика. Бледно-зеленые листики трепетали на ветру, как малюсенькие паруса. «Могильный холм», — пояснила Саммер. Мы с почтением взглянули на могилу, в которой, как оказалось, покоились скончавшиеся часы. РАЗБИТЫ ВДРЕБЕЗГИ.
* * *
Вчера вечером наши гости повели нас в ресторан с двумя мишленовскими звездами — «Карре де Фейан». Мы начали с розового шампанского и белой спаржи. Потом я ела рассыпчатое тюрбо[102] с тонким слоем икры. Черно-белые тона навели на мысль о шикарном свадебном пироге, но это блюдо имело нежный привкус моря, масла и сливок. Это та самая кухня, которая заставила Джулию Чайлд[103] влюбиться во Францию.
* * *
Алессандро дотащил Луку, упиравшегося всю дорогу, до Лионского вокзала, чтобы посадить на поезд, который доставит его во французский спортивный лагерь. В зале, отведенном для отправлявшихся в лагерь, Алессандро случайно услышал, как другой отец что-то сказал своему сыну по-итальянски. Но Лука не позволил познакомиться. «Я думаю, он меня стесняется», — мрачно сказал мне Алессандро. Ты думаешь?
* * *
Мы только что побывали в ювелирной мастерской «Коммелен», в которой в 1880 году начали вручную изготовлять брелоки. Хотя в этом магазине не торгуют в розницу, там приветствуют посетителей. Мы следили за тем, как мастер создает изысканные эмалевые квадратики, из которых в один прекрасный день получится шахматная доска. Я поддалась соблазну и купила браслеты с брелоками в виде крошечной Эйфелевой башни для Анны и моих двух племянниц.
* * *
В Париже такая жара, что белые стены здания напротив окон моего кабинета мерцают и слегка не в фокусе, как будто этот дом находится на острове в Эгейском море. У нас нет кондиционера, да и лифт сломан. Вчера рабочие, угробившие лифт, разбили одно из окон с цветными стеклами на лестнице. Впервые я подумала об отъезде из Парижа без грусти.
* * *
Анна годами мечтала о том, как у нее будет пять детей и она поселится в пригороде в новеньком минифургоне. Упоминая об этом, она всякий раз начинает просить у нас младшего братика или сестричку. Сейчас у нас гостит семья, в которой трое детей в возрасте двух, шести и восьми лет. Анна только что сказала мне, что у нее никогда не будет детей.
* * *
Один из наших гостей, Дамиано, — шестилетний мальчик с синдромом Дауна. Он завоевал сердце Алессандро. На улице Дамиано крепко держится за руку Алессандро. Когда нужно подняться по лестнице, он с сияющей улыбкой протягивает руки, как будто он подсолнух, а Алессандро — солнце. И мой муж каждый раз тает и берет его на руки.
* * *
Лука только что звонил из лагеря во Французских Альпах. В трубке был страшный треск, и он сказал, что видел Лэнса Армстронга![104] По крайней мере, он так думает. Плохо слышно, и такое жужжание, что кажется, будто велосипеды с головокружительной скоростью несутся с гор. Или потревожили осиное гнездо.
* * *
Когда я вышла сегодня на пробежку, сияло солнце. Едва я закрыла дверь, вернувшись домой, как начался дождь. Из моего кабинета видно, как он струится по серым крышам, поливая несчастных пешеходов, и белыми брызгами отскакивает от асфальта.
