В 67 г. до н. э. римский цезарь Помпей был вынужден начать настоящую войну против пиратов. В кампании участвовали почти все военные галеры, а также родосский флот. Было уничтожено 1500 пиратских кораблей и взято в плен свыше 30 тысяч пиратов. По этим двум цифрам видно, какую силу представляли пираты античной эпохи!
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА…В старом царском флоте месячный пищевой рацион рядового матроса, оцененный в пять рублей, служил основой для исчисления всего продовольствия, потребляемого личным составом, начиная от юнги до генерал-адмирала включительно. И если матрос был сыт одним рационом, то уже столовые расходы для унтер-офицеров, кондукторов, гардемаринов, кадетов, юнкеров достигали пятнадцати рублей, то есть стоимости питания трех рядовых. Четыре порциона отпускалось, конечно, в денежном исчислении, на нужды всех обер-офицеров, к которым причислен был и корабельный священник, шесть полагалось капитан-лейтенантам и лейтенанту, командовавшему отдельным кораблем. Стоимость восьми матросских порций шла на каждого капитана второго ранга, независимо от занимаемых должностей, и по двенадцати — капитанам первого ранга. Двадцать порций полагалось контр-адмиралу, тридцать — вице-адмиралу и пятьдесят две — полному адмиралу. Стоящий на самой верхней ступени иерархической лестницы генерал-адмирал «довольствовался» шестьюдесятью рационами, то есть потреблял столько, сколько съедала за один присест целая рота!
БОРЬБА ЗА ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДАПетр Первый всегда много работал сам, других работать заставлял, но бестолково организованных работ не терпел. Однажды в гавани он случайно увидел, как около сотни солдат и матросов вытаскивали из воды на берег небольшое суденышко. Руководивших ими офицеров он велел судить, а прокурору Адмиралтейства объяснил:
«Такие работы нужно выполнять только двадцати человекам — при помощи талей и шпилей, а ежели он, прокурор, не будет следить за этим, то его самого посадят в острог…»
В последнее время наш электромеханик Юрий Сергеевич Вилков стал загадочно молчаливым, а свои мысли выражает только афоризмами.
«Главное в жизни — это не суетиться и не торопить события», — по каждому поводу советует он своим подчиненным. Или: «спеши не торопясь…»
А предшествовала этой перемене в характере электромеханика такая история. В прошлый рейс, когда теплоход держал курс в родной порт и команда с нетерпением ожидала встречи с семьями, Вилкову неожиданно принесли радиограмму:
«Готовьтесь сдаче дел зпт идете отпуск зпт ждите подмену тчк».
На одном дыхании прочитал он скупой текст и чуть не потерял сознание от счастья. «За бортом август, в разгаре арктическая навигация, хроническая нехватка людей в пароходстве, в порту еще десятки тысяч тонн неперевезенных грузов, — пронеслось у него в голове, — а я — в отпуск!» И Юрий Сергеевич, не раздумывая, рванул в машинное отделение готовить к сдаче свое хозяйство.
Не успело судно пришвартоваться, как экипаж дружно сыпанул по домам, а старший механик, поспешно спускаясь по трапу, бросил Вилкову:
— У-у, баловень судьбы! В отпуск идешь… Тогда неси вахту до прихода подмены…
На теплоходе наступила тишина. Вилков предупредил вахтенного матроса у трапа, чтобы тот бдительно следил за приходом подмены и немедленно сообщил ему о ней, а сам уложил чемоданы, аккуратно собрал судовые документы и накрыл у себя в каюте стол. Ради такого торжественного момента он расщедрился на бутылку армянского коньяка и стал с нетерпением ждать.
Поздно вечером, когда ожидание достигло, предела, в каюту всунулся матрос и голосом конспиратора, как пароль, шепнул:
— Подмена!
Электромеханик выскочил на палубу. По причалу шел «рекламный» мужчина — высокий, затянутый в коричневое кожаное полупальто. В одной руке мерно покачивался роскошный чемодан на «молниях», в другой — портфель-«дипломат». На голове гордо сидела шикарная морская фуражка с огромным золотистым «крабом». Подмена шла неторопливо, как и подобает идти морскому волку и знающему себе цену специалисту.
В этот момент и совершил Вилков роковую ошибку: он засуетился, поспешил навстречу подмене, сердечно поздоровался и, выхватив у того чемодан, шустро поволок к себе в каюту. Увидев накрытый стол, гость торопливо разделся и сел.
— Может, сначала дела примете? — тактично намекнул ему хозяин.
— Можно, — нехотя согласился тот и представился: — Жора Дымский!
Когда они спустились по крутым трапам в машинное отделение, Дымский, затравленно озираясь, пытался что-то сказать новому знакомому, но тот, охваченный предотпускным угаром, азартно летал от двигателя к двигателю. У главного распределительного щита новичок скис совсем и прошел через электроотделение напряженно-парадным шагом, тревожно косясь на многочисленные кнопки, рубильники и сигнальные лампочки. На приглашение Юрия Сергеевича пройти за щит и посмотреть все изнутри, он категорически отказался.
— Потом, — туманно пообещал Жора.
Выбравшись из машинного отделения, подменный немного успокоился.
— Ток — это сила! — торжественно, как открытие, сообщил он.
— Мудро заметили, — польстил Вилков. — Если это выражение перевести на латынь, то звучать будет еще весомее.
— Я иностранные языки только хорошо слышу, но ни один не понимаю.
— А я читаю, но не перевожу, — поддержал интеллектуальный разговор Юрий Сергеевич.
В каюте Дымский по-хозяйски расположился на диване и любовно посмотрел на бутылку.
— Памир! — ткнув пальцем в этикетку, твердо заявил он.
— Арарат! — разливая коньяк, поправил Вилков.
— Горы! — заключил Жора, тем самым давая понять, что скрытых познаний по географии у него бездна.
Выпив стопку, гость удивительно быстро освоился и разговорился.
— Жестковато мясо, — пропустив вторую стопку, отметил он. — Я готовлю совсем не так. Беру огузок, кострец или оковалок…
В течение часа хозяин каюты с наигранным вниманием слушал лекцию по приготовлению зраз из телятины, чанахи, мяса с айвой, солянки по-грузински. В речи мелькали кухонные премудрости: перец, фритюр, легкий огонь…
Когда Жора кончил говорить, Юрий Сергеевич несколько минут сидел совершенно ошарашенный, а затем поинтересовался:
— Это ваше хобби?
— Что вы, — застенчиво потупился лектор, — я мужик здоровый!..
— Откуда же у вас такая информация?..
— Я учился на повара, а сейчас послан к вам на подмену…
— Вы просто повар?! — растерянно переспросил электромеханик, еще не полностью осознавая случившееся.
— Не-ет! — хвастливо протянул Дымский. — Повар первого разряда!
— А как же «краб»? — совсем упавшим голосом произнес Вилков и зачем-то пощупал свою голову, словно опасаясь, что этот знак отличия мог неожиданно появиться у него на лбу.
— Ну, крабы можно готовить по-разному, — по-своему поняв вопрос, оживился знаток кухни. — Их можно подать в яично-масляном соусе, а еще лучше — запеченными в молочном соусе…
Дымский налил себе коньяка и, не замечая грозно затихшего хозяина, голосом просветителя, уставшего от постоянной борьбы с невежеством, доверительно продолжал:
— Для этого крабы нарезать кусочками…
…Вахтенный матрос потом убеждал весь экипаж, что новый повар — большой специалист по тройным прыжкам. Он был свидетелем, как тот выскочил от электромеханика, одним рывком пересек коридор, вторым — ухнул вниз по трапу, не задевая ступенек, а третьего вполне хватило на то, чтобы, опережая собственный визг, влететь в первую попавшуюся каюту и забаррикадироваться.
На другой день на судне появился инспектор отдела кадров. Юрий Сергеевич молча протянул ему радиограмму и сумрачно поинтересовался, когда будет подмена.
— Кому? — удивленно поднял тот брови.
— Мне! — с нажимом сказал Вилков.
— Вы посмотрите: за бортом август, в разгаре арктическая навигация, у нас хроническая нехватка людей, в порту еще десятки тысяч тонн неперевезенных грузов, — привычно завелся инспектор, — а вы в отпуск! Постыдились бы, а еще сознательный…
— А как же радиограмма? — надрывался электромеханик.
— Так это Волкову — вашему повару! — радостно объяснил инспектор и назидательно посоветовал: — Надо не торопиться, читать внимательно…
С новым поваром у Вилкова некоторое время были натянутые отношения, и он даже несколько дней демонстративно питался через артелку. Но потом уступил: Дымский и в самом деле оказался редким умельцем в своем деле.
