Кид спустил курок, и грянул оглушительный выстрел.
12
– Ни следа, – сообщил Эдисон, хмуро осматривая Холидея. – Даже царапины не осталось.
– Ты что-нибудь почувствовал? – спросил Бантлайн.
Холидей покачал головой.
– Я тощ как жердь. Даже если пуля срикошетила бы от меня, я отлетел бы к стене.
Он, голый по пояс, стоял посреди лаборатории Эдисона. Изобретатель и механик тщательно осмотрели костлявый торс дантиста. В кабинете имелся старый исцарапанный стол, верстак, обожженный химикатами и электричеством, два стула и книги – книги были везде: на полках, подоконниках, они стопками громоздились у стены… Всюду на полу валялись скомканные листы с заметками.
– Пуля не срикошетила? – спросил Эдисон.
– Вряд ли, – ответил Холидей. – В борделе собралось прилично народу – кого-нибудь да задело бы.
– От Кида твои пули тоже не отскочили?
– Нет. Он их вроде как… не знаю даже… всосал, что ли.
– Так, хорошо, можешь надеть рубашку и сюртук, – произнес Эдисон.
Бантлайн нажал кнопку на столе.
– Бесси, три пива, пожалуйста.
– Бесси? – удивился Холидей.
– Это одна из тех роботов-проституток, которых я год назад смастерил для твоей подружки, – пояснил Бантлайн. – Когда вы с Кейт отчалили из города, я забрал ее – то есть его – из борделя и перепрограммировал, сделал себе прислугу.
– Проблема, что и говорить, занятная, – вслух подумал Эдисон.
– Я неуязвим, – заметил Холидей. – Должен быть способ применить мое новое качество для нашей же выгоды.
– Думаешь?
– Я просто уверен.
– Ну-ка подойди и вытяни руку.
Ничего не подозревая, Холидей приблизился к Эдисону, а тот взял с верстака булавку и кольнул друга в палец.
– Ай, черт! – прорычал Холидей. – Больно же!
– Выходит, не так уж ты неуязвим, – улыбнулся Эдисон.
– Ты знал, что мне будет больно?! – накинулся на изобретателя Холидей. – Хотя пули Кида от меня рикошетят?
– Скажем так, предчувствовал, – заявил тот в свое оправдание. – И, кстати, пули не срикошетили от тебя, так же как они не прошли сквозь тебя, не расплющились о тебя. Они просто исчезли.
– Я чего-то не понимаю, Том? – сказал Бантлайн. – Как ты узнал, что можешь уколоть Дока в руку?
– Включи воображение, Нед, – ответил Эдисон. – Зачем мы здесь вообще? Док не сумел никак повредить станцию в заговоренной долине: ее стены неуязвимы для пуль, ядер, огня да и, пожалуй, для всего, чем только можно в нее запустить. Опять-таки, почему? На ней лежит заклятие шамана, и если учесть уровень защиты, это, скорее всего, дело рук Римского Носа. Насколько нам известно, лишь он и Джеронимо владеют магией подобной силы.
– Это понятно, – ответил Бантлайн, – но как – как?! – ты узнал, что можешь поранить Дока, если ему даже пули Кида нипочем?
– Док, – обернулся к Холидею Эдисон, – почему ты согласился разрушить заговоренную железнодорожную станцию?
– Билли Кида опекает некий шаман, – ответил Холидей, – а Джеронимо не позволит мне сразиться с ним на равных, пока я первым не выполню условия договора. Баш на баш, так сказать.
– Ну и?
– Я так ничего и не понял, – признался Бантлайн.
– Думай, Нед, думай!
В этот момент вошла Бесси: в бесформенной одежде, прикрывающей экзотические изгибы латунного тела, с тремя бокалами пива на подносе. Оставив напитки на столе, робот вернулась в дом Бантлайна через бронированный тоннель.
– Кида защищает Римский Нос или другой шаман, равный Носу по силе. Джеронимо просит Дока разрушить станцию, защищенную от апачей, но не факт, что от Дока. Джеронимо знал: Кид где-то поблизости и отправится с нами в Тумстоун, если туда поедем мы трое. Не мог не знать, с его-то талантами. Дальше, Кид – чертовски опасный убийца, о нем все знают, рано или поздно Док должен был схлестнуться с ним… Черт подери, да Джеронимо просто обязан был знать, что они вдвоем поедут в Тумстоун! Ну, – не сдерживая улыбки, произнес Эдисон, – теперь-то все ясно?
– Док под опекой Джеронимо, – нахмурившись, произнес Бантлайн. – Это очевидно, но при этом все равно непонятно, как ты сумел уколоть Дока.
Эдисон улыбнулся еще шире.
– Просто я – не малыш Билли Кид.
– Чтоб тебя, Том! – в сердцах воскликнул Холидей. – Я разобрался в происходящем не лучше Неда!
– Подумай хорошенько, Док, – посоветовал Эдисон. – Ты здесь, потому что не можешь разрушить станцию, пока мы не найдем способ помочь тебе. Все ордера на твой арест аннулированы, с тебя сняли все обвинения, связанные с перестрелкой у кораля «О-Кей». Ковбои либо мертвы, либо разбежались, и единственный, кто затаил на тебя злобу – Фин Клэнтон, калека, который не вылазит с ранчо… Так кто действительно может навредить тебе в Тумстоуне? Один только Билли Кид.
Холидей и Бантлайн, все еще ничего не понимая, продолжали тупо пялиться на Эдисона.
– Док, ты ведь сражаешься не во славу племени апачей. Точно так же Киду плевать на дела южных шайенов, – продолжил изобретатель. – Есть причина, по которой тебе дарована неуязвимость, и заключается она в том, что Джеронимо не может разрушить станцию без твоей – или нашей с Недом – помощи. Зато он оберегает тебя от козней Римского Носа, точнее, от пуль Кида, ставшего – по неизвестным пока причинам – подопечным Римского Носа. Если Джеронимо защитит тебя от всего на свете, зачем тебе тогда выполнять условия сделки? И как ему тогда избавиться от тебя, если ты в одностороннем порядке разорвешь договор?
– Он может просто снять заклятие неуязвимости или что он там на меня наложил, – ответил Холидей.
– Нет, не может.
– С чего ты взял? – удивился Холидей.
– Эмпирическим путем выяснил.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Если я не прав, то Джеронимо защитил тебя от всех напастей, не только от магии Римского Носа, однако тогда я не сумел бы уколоть тебя в палец. Похоже, что обратное подтверждает мою правоту. А значит, – улыбнулся он, – если выйдешь против кого-то кроме Кида, постарайся выстрелить первым.
– В гробу я этого Джеронимо видал! – рассердился Холидей. – Шило на мыло я не менять не намерен. Джеронимо просит уничтожить станцию, что оскверняет его племенное кладбище, в обмен на возможность пристрелить малыша Билли. Но сделать так, чтобы ни один из нас не мог убить другого – это же надувательство. Мне деньги нужны за голову мальца, а не шанс вытянуть револьвер и не схлопотать при этом пулю. Пошла эта станция к такой-то матери!
Эдисон тяжело вздохнул и покачал головой.
– Ты не так смотришь на вопрос, Док.
– Чего же я не замечаю?
– Тебе придется разрушить станцию, равно как и нам – изыскать способ помочь тебе. Едва Джеронимо поймет, что ты не желаешь исполнять свою часть сделки, он перестанет защищать тебя от Билли Кида. Вряд ли ты тогда захочешь дуэли с этим неуязвимым юношей.
– Дьявол! – пробормотал Холидей. – Я об этом не думал.
– То есть нам предстоит и дальше искать выход, – подвел итог Бантлайн. – Ничего не изменилось.
– Вот тут ты не прав, – возразил Эдисон.
– Да? Почему?
– Мы еще не знаем, защищен Кид от одного только Дока или от всех. Если учесть, что покровительство Римский Нос начал оказывать ему до приезда Дока в Нью-Мексико, можно предположить, что защищен малец от всех. Заодно мы выяснили, что Док защищен только от Кида. Значит, – обернулся он к Холидею, – если малыш Билли тебя серьезно невзлюбил, ему надо лишь заплатить какому-нибудь конфедерату, и тот выстрелит тебе в спину.
– Как-то все это запутанно, – проворчал Холидей. – Идея просто отправиться на юг, отыскать Билли Кида и убить его нравилась мне куда больше.
– Надо еще кое-что обдумать, – сказал Эдисон.
– Еще кое-что?! – возмутился Холидей.
– Я не знаю, какую сделку заключил – если заключил вообще – Кид с Римским Носом, – ответил Эдисон. – Однако, раз уж Римский Нос знает, кто мы и чего ради обследовали станцию, нам с Недом может грозить смертельная опасность.
– Сомневаюсь, – возразил Холидей. – Он мог сто раз убить вас по пути сюда, в поезде.
– Будем надеяться, что ты прав, потому что, если Кид и правда неуязвим для любых атак, остановить его мы не сумеем.
– Таким он стал совсем недавно, – заметил Бантлайн. – Черт возьми, он ведь из тюрьмы бежал всего пару месяцев как!
– Резонно, – согласился Холидей. – Год назад Римский Нос и Джеронимо заключили союз.
– Как бы там ни было, – произнес Эдисон, – ломать над этим голову сейчас бесполезно. Надо искать решение насущной проблемы.
– Вот бы прихватить со станции кусок стены, окна или хоть чего-то, с чем – или над чем – можно поработать, – посетовал Бантлайн.
