В ненастные дни, когда следы животных в чаще теряли запах и заплывали от дождя, тоже всегда находилось дело. Нужно было починить силки, подправить или сделать заново луки и колчаны для стрел, выточить новые наконечники для копий. Женщины шили одежду из мягкой оленьей замши, которая так приятно прилегает к телу, или вымачивали шкуры, подготавливая их для дубления.
Глубокая осень, когда северо-западный ветер пригонял из Страны Снегов стаи серых холодных туч, была порой торговли и шумных встреч друзей и добрых соседей.
Тогда в поселения шауни приходили охотники оттава, виандоты, гордые ирокезы, и даже чироки, живущие на краю земли — у Большой Соленой Воды.
Они обменивали высоких тонконогих мустангов на дорогие плащи из шкур бизонов или на кожаные одеяла, подбитые мехом, предлагали комья священной красной глины, из которой делались курительные трубки — калюметы, в обмен на шкурки бобров, менялись томагавками, перьями горных орлов и боевыми ножами.
Вечера проходили в песнях и плясках. Молодые певцы восхваляли удачные охоты и красоту девушек. Старики рассказывали о военных подвигах давних лет.
Ни одно из племен не испытывало недостатка в лесах для охоты, тропах для кочевья, широких равнинах, где паслись большие стада бизонов. Когда одно племя сталкивалось с другим, когда они боролись за места лучшей охоты, борьба шла без лжи и предательства. Войны почти никогда не кончались большой кровью. Иногда достаточно было сделать противнику «ку», то есть прикоснуться к нему рукой или острием оружия, чтобы он признал себя побежденным.
То было золотое время больших охот, веселых праздников и всеобщего благоденствия.
Зимой все с удовольствием вспоминали о том, что узнали осенью: о новом способе стрельбы из лука, о землях, виденных в далеких походах, о повадках бобров, об убитых козах и лосях, о сражениях с медведями, рассказывали интересные случаи, происшедшие с товарищами.
Так проводили вечера взрослые воины и охотники.
Девочки познавали другое. Они учились у матерей готовить пищу, выделывать шкуры и кожи для одежды, украшать готовую одежду красивой вышивкой, в которой каждая фигура орнамента означала тотемные знаки рода или сценки из жизни того, кому одежда предназначалась.
Для мальчиков существовали особые школы, так называемые лагеря Молодых Волков — Мугикоонс-сит. Лагеря находились далеко от главной стоянки племени, иногда в трех-четырех днях быстрой езды на мустанге. Мальчиков отправляли туда, как только им исполнялось пять лет, и матери встречали их уже семнадцатилетними юношами, готовыми к посвящению в звание воина. Это делалось для того, чтобы материнская мягкость и нежность не испортили будущего мужчину, не превратили его в слабого человека с маленьким сердцем и ленивой душой.
В лагерях Мугикоонс-сит мальчики узнавали у старых учителей, что думают о жизни их отцы, как они относятся к работе, к войне, к своим товарищам, к своей семье и женам. Они познавали важность обычаев и запретов. Они запоминали и учились рассказывать предания об истории своего народа, легенды и старинные сказания.
Мальчик должен научиться всему, что знали старшие. Он должен развить в себе те качества, которые необходимы храброму человеку. Его не должны останавливать опасности и трудности. Уже с шести лет он получал от учителя охотничий лук и привыкал бродить по лесам один, и одиночество в чаще не должно было пугать его.
Все Молодые Волки обязаны безропотно переносить тягости далекого пути, неудобства и лишения. Охотничья жизнь требовала от юноши атлетической силы и выносливости. Настоящий охотник должен два-три дня обходиться без пищи и воды, не показывая следа усталости. Юноша должен уметь бежать целые сутки, не делая перерывов для отдыха. Он учился ходить по лесной стране без дорог и тропинок и ни днем ни ночью не терять направления. Так было сто лет назад.
Если бы человек обрел крылья орла и поднялся в то время над Отцом Вод, он увидел бы. дикие чащи на востоке и бескрайние голубые прерии на западе. По этим прериям, поросшим сочной травой, проходила Великая Дорога Бизонов. Она тянулась через весь материк от Большого Невольничьего озера через канадские провинции Альберта и Саскачеван, через обе Дакоты, через Небраску, Канзас и Оклахому до желтых каменистых степей Техаса. Два раза в год, весной и осенью, по ней двигались неисчислимые стада могучих бурых быков и таких же могучих, но более светлых маток бизонов. Весной бизоны шли на север, на сочные пастбища рек Пис-Ривер, Атабаски и Фрейзер, а осенью спускались на юг, к Бразесу, Колорадо и Рио-Гранде-дель-Норте. Их было так много, что иногда одному только стаду требовалось несколько суток, чтобы переправиться через какую-нибудь реку. Шауни называли бизонов Косматыми Братьями, а индейцы ивахо считали священными и носили на головах вместо шлемов бизоньи черепа с тонко отточенными рогами.
Бизоны давали жителям прерий и лесов мясо, шкуры, для типи и для плащей и кости для боевых дубинок и наконечников копий. Из рогов делали кубки и ложки, из кожи — мокасины, снежные лыжи и сани-тоббоганы; сухожилия шли на нитки и на тетиву для луков.
Но не только красные охотники интересовались бизонами. Вскоре на них обратили внимание белые. И, как всегда, белым потребовалось много шкур. Намного больше, чем красным.
И тогда ЭТО началось.
В тихие прерии хлынули толпы колонистов, несших с собою гром ружей и смерть. Как будто прорвало плотину во время половодья. Трапперы[*], золотоискатели и авантюристы устремились к Великой Дороге Бизонов.
Красные охотники, привыкшие убивать столько, сколько им было нужно для жизни, с ужасом смотрели на то, что делали пришельцы. Те били, не разбирая, старых быков и благородных маток, и даже полугодовалых телят. Часто убивали лишь для того, чтобы из туши быка вырезать небольшой кусок мяса для бифштекса на завтрак.
Сначала скупщики ценили лишь шкуры маток из-за их мягкости и нежности теплого подшерстка. Телята и быки шли за бесценок — по полтора — два доллара за штуку, а иногда даже по пятьдесят центов. Но через несколько лет, когда выбили почти всех маток, поднялись в цене «старики».
Рассказывали, что один белый, по имени Вильям Коди, застрелил за день шестьдесят девять быков. После этого он получил прозвище Буйвол-Билл и слава его прокатилась до Индианы, Огайо и Коннектикута. Среди белых — слава удачливого охотника, и черная слава мясника — среди индейцев.
