— Я бы тоже не отказался, — Жак хоть и не понял причин празднества, но поводу расслабиться обрадовался. — Джоан, ma cherie [150], давай и правда отдохнем, а?
Джоанна обреченно махнула рукой:
— Кто про что, а Ксави про выпивку!
Мари опять обиделась:
— Да вы вообще должны мне Звезду Героя дать за то, что я который месяц без попоек тружусь!
— Жак! — воззвала Джоанна. — Возьми этого инвалида труда и отправляйтесь в погреб за вином.
— Что-что, а это — с удовольствием! — подмигнул Ренар Ксави и подхватил ее под руку. — Пошли, страдалица!
— Не ценят, Жак, — горько жаловалась та, приклоняя голову на плечо друга, — не ценят! А ведь самые безумные идеи меня посещают именно подшофе́…
— Вот именно — безумные, — хмыкнула Джоанна. — Умные предпочитают тебе в это время не попадаться.
* * *
— «И скушно, и грустно, и некому морду набить!..», — Ксави душераздирающе вздохнула, рассматривая на свет бокал канарского. — Нет, братцы, для хорошей расслабухи необходимы минимум три условия: хорошая выпивка, хорошая компания и хорошая потасовка. Первые два выполняются в меру возможностей, а вот третье…
— Кто мешает? — пожала плечами Джоанна, дожевывая кусок бараньей грудинки.
— Отсутствие наличия, — снова вздохнула Мари. — Вам зубы крошить — себе дороже, а больше некому. Разве что этим консервным банкам, — она кивнула на рыцарские доспехи у дверей.
— А что? — хихикнул Жак. — Грохоту будет!
Ксави смерила его уничтожающим взглядом.
— Товарищ не понимает! Весь кайф данного мероприятия заключается в том, чтобы количество нанесенных и полученных ударов было обратно пропорциональным, а к. п. д. — высоким и эффективным. Понял? Нет? Ну и не надо! Объясняю для дефективных — дать в харю и не получить в свою. Теперь понял? А лупить эту бездушную груду металлолома — все равно, что читать доклад о вреде алкоголя грудным младенцам: пустая трата сил и времени. Ладно, если гора не идет к Магомету, то Магомет…
— Идет к черту! — закончила Джоанна.
— Тоже вариант! — беззлобно согласилась Ксави. — Боюсь, правда, квалификация черта будет повыше моей, но попробовать можно! — и она встала.
— Ты куда? — удивленно спросила Джоанна.
— Как куда? К Магомету… то есть, к черту… Ну, в общем, в голубую даль… — и Мари, слегка пошатываясь, двинулась к дверям.
— Постой! — хихикая, окликнул ее Жак. — Я тоже прогуляюсь в эту… даль!
— Ну-ну, искатели приключений на свою голову, — поудобнее устроилась в своем кресле Джоанна и подняла бокал, — благополучного возвращения!
* * *
По темному коридору, пошатываясь, брели в обнимку две личности. Одна личность разглагольствовала, подчеркивая смысл рассуждений энергичными взмахами крепко зажатой в руке бутылки:
— Вот я не понимаю, Жак. Ведь не может же быть приличного населенного пункта, где не было бы с кем подраться. А если такой пункт и есть, то его быть не должно. Тебе понятна моя мысль? — остановилась она, уткнув для убедительности горлышко заветной емкости в грудь собеседнику.
— Угу, — Ренар пальцем отвел горлышко в сторону и смахнул с рубашки остатки канарского. — Ты совершенно права, Ксави! — убежденно сказал он. — Поэтому, давай выпьем…
— Давай! — с готовностью согласилась та.
Приткнувшись в уголке, приятели дружно допили вино. Посмотрев сквозь стекло на свет, Ксави изрекла:
— Бросать бутылки на пол нельзя.
— Точно. Это неприлично, — не возражал Жак.
— Поэтому надо пойти во двор и бросить ее там, — развивала свою мысль Мари.
— Кому-нибудь в голову, — закончил напарник, и они внимательно посмотрели друг на друга.
— Нет. Бросать в голову нельзя, — доверительно сообщила Ренару Ксави. — Можно промахнуться.
— Поэтому надо подойти поближе, прицелиться и стукнуть! — нашел выход Жак.
Придя к согласию, приятели целенаправленно, хотя и не совсем твердо побрели к выходу.
* * *
Конюх Сэм заканчивал чистить белого жеребца, когда у конюшни появились два странных субъекта. Почти одинакового роста, оба лохматые, только один — черный, а другой — белый. Сэм покосился на непрошенных гостей. Это, должно быть, те господа, что приехали утром. Похоже, пьяные вдребезги, но, вроде, мирные. Сэм снова занялся своим делом.
А субъекты, между тем, придерживаясь друг за друга, обсуждали животрепещущий вопрос:
— Вот этот, по-моему, подходит, — оценил конюха Жак.
Ксави вгляделась.
— Не, — мотнула она головой и, в результате этого движения оказавшись у коновязи, удивилась: — Ты смотри! Баллов шесть, не меньше!
Добравшись вновь до приятеля, Мари продолжила мысль:
— Этот не подходит. У него на голове шапка.
Жак попытался сосредоточиться:
— Ну и что?
— Как?! — откинув голову, укоризненно взглянула на него Ксави. — Звону же не будет!
— Будет. Но меньше! — авторитетно возразил Ренар. Подумав, он добавил: — Но можно попросить его снять шапку.
— Да? — с интересом воззрилась на потенциальную жертву Мари. Потом сунула в руки Жака бутылку и, прицелившись, побрела к Сэму.
Строго придерживаясь радиуса, она обошла вокруг предмета обсуждения. Сэм настороженно следил за странными действиями Ксави. Наконец, удовлетворенная осмотром, та остановилась.
— Слышь, парень, скинь сомбреру!
У конюха отвисла челюсть. Он опасливо оглянулся:
— Чего-о?
— У тебя пробки в ушах? — участливо поинтересовалась Мари. — Я говорю: цилиндр сними.
Сэм попятился.
Ксави оглянулась на Жака:
— Слушай, он, кажется, по-английски не понимает.
— А может, и в шапке сойдет? — Ренар в раздумье прислонился к столбику.
Ксави подумала.
— Нет, — твердо сказала она, сочувственно вздохнула, глядя на Сэма. — Надо — значит, надо! — и, ухватившись для равновесия одной рукой за Сэмово плечо, другой стащила с него шапку.
Не решив еще, сумасшедшие перед ним или просто чудаки, Сэм на всякий случай попятился. Мари, не ожидавшая такого вероломства, взмахнула руками и рухнула ему вослед. С воплем: «Наших бьют!!!» Жак размахнулся бутылкой и ударил ею поднимавшуюся Ксави по плечу. Не услыхав ожидаемого звукового эффекта, он в недоумении оглядел сосуд, потом нетвердо шагнул вперед и инспектирующе ощупал голову уже всерьез напуганного Сэма. Мари, которую непредусмотренный сценарием удар вновь уложил на солому, с некоторым усилием воздвиглась, всего пару раз шатнувшись, решительно развернула Жака за плечо и молча послала его в нокаут. Потом подняла бутылку, свободной рукой закрыла отвисшую челюсть Сэма и со звоном довершила начатое.
Когда на вопль конюха сбежалось достаточно много людей, Ксави поустойчивее расставила ноги и, назидательно поведя перед носом пальцем, сказала:
— Ребята, искусство боя требует крепких нервов и самолобо… самоолбо… обладания! А теперь: соблюдайте очередь!
Глава 80
Надпись на обложке телефонной книги:
«В моей смерти прошу винить…»
Утром по улице Вдов к мосту направлялись две молодые дамы.
— Может, вон тот? Как тебе, Ксави? — сказала одна, указывая на аккуратный двухэтажный домик.
— Нет, — категорически качнула головой ее спутница, — полпенни против твоего ефимка — вон тот кусок пасхального пирога, что затесался между двух серых гробов.
— Почему ты так думаешь? — удивилась Джоанна.
— Печенкой чувствую! — лаконично ответила Ксави.
Пожав плечами, Джоанна остановила какую-то женщину:
— Вы не знаете, где живет Бетси Горидж?
— Бетси? — охотно отозвалась та. — Конечно, знаю! Вон тот узкий белый домик. Во-он, видите — между серыми домами.
— Что я тебе говорила? — гордо подбоченилась Ксави.
— Ну, ты — Вольф Мессинг! — с уважением взглянула на нее Джоанна.
На стук из глубины дома отозвался грудной женский голос:
