Стратегические таланты Моргана помогли ему оценить, как мудро Лиззи распоряжается его собственностью.
— И во сколько мне обойдется «Поместье Артура»?
— Всего в пять тысяч фунтов — золотом.
— Думаю, я с этим справлюсь, — ответил он, — а как насчет какао? Когда я отплывал, разве у нас не погиб урожай?
— Да, поэтому я планирую заменить эту культуру на индиго или коноплю.
Она сжала его руки.
— Гарри, обещай, что ты больше не уедешь на войну.
Он опустил глаза, и его лицо посуровело.
— Без поддержки королевской власти, нет. Между прочим, если бы не ангелы-хранители, кому ты молилась день и ночь и которым пришлось славно потрудиться в Панаме, ты бы сейчас была вдовой. Нет, Лиззи, я не дурак и не считаю, что фортуна будет вечно улыбаться мне. — Он заговорил серьезно, обдумывая слова: — Мне нужен флот настоящих боевых кораблей и дисциплинированные войска из Англии, и я намерен все это получить. Клянусь Богом, тогда я захвачу Картахену и Гавану!
Мэри Элизабет решительно покачала головой.
— Гарри, я… я боюсь и говорить об этом; но не обманывай себя. У тебя много могущественных врагов. — Она понизила голос. — Скажи, ты действительно не знал, что прошлым июлем был подписан мирный договор с Испанией?
Морган оторвал взгляд от плана Пенкарн-холла.
— Брэдли слышал об этом в Сан-Лоренсо, а я в Панаме, но решил, что это очередная выдумка испанцев. Кроме того, в Европе часто заключают мир, при котором можно вести военные действия в колониях. — Он фыркнул. — Представляю, как сейчас испанский королевский двор оплакивает Панаму.
— Да, Гарри, об этом я и говорю.
— Не расстраивайся, курочка. Я не скоро снова соберусь в поход — здесь слишком много дел, — к примеру, с землей.
Морган прошелся по комнате и остановился перед зарешеченным окном, неподвижно глядя на разбитые внизу клумбы. Он задумчиво стукнул кулаком одной руки по раскрытой ладони другой, а потом резко развернулся.
— Лиззи, — начал он, — я… ну, все эти планы и земля, к чему они?
— Я тебя не понимаю.
Морган рассматривал половицы у себя под ногами.
— Мы должны признать тот печальный факт, дорогая, что у нас не будет наследников; виноват я, а не ты.
Мэри Элизабет взглянула на него с глубоким состраданием; только она — и еще одна женщина — могли понять, чего стоило этому крепкому, полному сил мужчине признаться в этом.
— Поэтому я подумал, что кто-нибудь нашей крови может принять мое имя — Боже Всевышний, Лиззи, я не могу вынести мысли, что имя, за которое я боролся, умрет вместе со мной. Морганы из Лланримни — древний и достойный род, их знают по всему Уэльсу.
Женщина своим быстрым умом мгновенно схватила и оценила его намерение.
— Ты хочешь сделать наследниками детей моей сестры?
— Да, если кто-нибудь из детей мужского пола Биндлоссов или Арчбольдов примет фамилию Морган, то я… я завещаю им свои земли — после твоей смерти.
— О Гарри, дорогой, я уверена, что ты найдешь приемного сына среди детей Арчбольдов или Биндлоссов. Их отцы так уважают и любят тебя, что, конечно, согласятся. — Она подбежала, и ее пальцы мягко коснулись его щеки. — Как ты мудр, у нас появится новый смысл в жизни, и дети будут нашей крови.
— Твоей крови, — мягко поправил он.
Однажды днем доктор Армитедж вышел на улицу и, несмотря на плохо сгибающиеся руки — след его плена, — поскакал к поместью Данке.
Внешне врач держался непринужденно и вежливо, как обычно, но Морган мгновенно распознал в его поведении такую нервозность и тревогу, что как можно скорее увел Армитеджа в свой кабинет.
— Значит, ты скоро уезжаешь учиться в Лондон? Что ж, это неплохо. — Морган улыбнулся. — Бог благословит твои занятия, Дэвид. Я предсказываю тебе, что ты скоро станешь известным врачом.
Армитедж сжал широкую загорелую руку адмирала.
— Спасибо, Гарри, за присланный кошелек с дукатами, но в нем не было необходимости, ты и так был щедр ко мне.
Морган нахмурил брови.
— Что тебя тревожит, старина хирург? У тебя такой вид, словно вот-вот лишишься богатого пациента.
Армитедж стянул с головы платок и пригладил короткие волосы на голове.
— Все гораздо хуже, Гарри. Я могу потерять двух богатых пациентов.
— Ага, значит, снова начинается лихорадка? — Морган закурил трубочку и вопросительно посмотрел на своего гостя. — И кто эти два пациента?
— Ты и сэр Томас Модифорд.
Рука Моргана замерла.
— Я сегодня в хорошем настроении, — сказал он, — продолжай свою шутку.
— Я бы хотел, чтобы это была шутка, — честно признался Армитедж. — Ты знаешь, что из Англии только что прибыл фрегат королевских военных сил под названием «Желанный»?
Морган фыркнул и затянулся трубочкой.
— Что ж, давно пора лордам Торговой палаты послать сюда нам на помощь настоящий военный корабль. И что из этого?
— Тебе это не понравится, — медленно и серьезно сказал Армитедж, — но фрегат прибыл вместе с сэром Томасом Линчем на борту.
— Тьфу! Чума побери этого надоедливого пустомелю! — плюнул Морган, но голове его неожиданно стало холодно. — Мы были так рады избавиться от него в шестьдесят четвертом году.
Армитедж наклонился вперед.
— Лоцман, мой бывший пациент, подслушал разговор на борту, когда он вводил «Желанного» в гавань. Гарри, — он замолчал и взглянул на Моргана своими голубыми глазами, — Линч прибыл, чтобы сменить на посту сэра Томаса Модифорда!
— Что?
— И не только это. У Линча есть ордер на арест губернатора и обвинение в преступлении против мира и достоинства королевской власти.
Морган не верил своим ушам.
— Ты ошибаешься, Дэвид. Существует элементарная благодарность.
— Может, ты слышал о «благодарности королей»? — заметил Армитедж. — Более того, если я не ошибаюсь, то речь идет и о тебе.
Трубка Моргана упала на пол и разбилась.
— Они не посмеют! Гори они адским пламенем, эти благородные рыцари в Лондоне! — С момента захвата Порто-Бельо Армитедж не слышал, чтобы адмирал так ругался.
Виргинец сидел молча, пока не затих поток ругательств.
— Говори что хочешь, но я боюсь, что это правда. Полковника Биндлосса и других уже прошиб холодный пот. Говорят, что испанский посол в Уайтхолле просто бесился от гнева и стыда, когда получил вести из Панамы.
— И пускай бесится, папистский ублюдок. Англия — простые люди — поймут, что я воевал за них. Они поддержат меня!
— Может, и так, но не забывай, что, с другой стороны, Англия сейчас не в том состоянии, чтобы развязывать еще одну большую войну. Казна его величества истощена, правительство недостаточно прочно сидит на своих местах, а сторонники парламента готовы в любой момент попытаться снова взять власть в свои руки. Испанский посол, граф де Молина, потребовал под угрозой войны, чтобы Модифорда и тебя, — он в отчаянии поднял на Моргана глаза, — вернули в Лондон и повесили за нарушение прочного договора о мире.
