– Будут. Завтра с утра Яша Пас должен все загрузить на корабль. А сейчас подожди немного, пока девчонки подумают и посоветуются, затем бери пару наших ребят в помощники, и начинайте запаковывать лабораторию. Остальные ребята знают, что делать. Готовьте к отправке оборудование мастерской, оснастку кузни и литейки. Все. Только помогите нашим девчонкам сделать правильный выбор. И еще, если кто-то хотел кого-то умыкнуть, так не затягивайте!
– Уже, – сказал Васюня, – даже как-то неинтересно, родители их подготовили, даже кое-какое приданое дали. Но все равно, завтра перед падре они будут делать вид, что мы их украли.
– Это точно. Ну а падре, в свою очередь, будет делать вид, что им поверил, и предавать нас всяческим анафемам.
В конечном итоге, учиться согласились двадцать семь девчонок. Мария, Анна и Оксана Кривошапко, невеста Арсена Кульчицкого, даже обсуждать вопрос без ведома своих любимых, которые находились сейчас на Ла Пальме, категорически отказались.
Можно было отправляться сразу, но Рози предложила вначале написать в институт письмо. И вот через восемь дней пришел ответ. Оказалось, что доне Августе, герцогине Астурийской, даже интересно поработать с подобным контингентом.
А за день до их убытия в Мадрид мы сидели на заднем дворе замка в крохотном саду.
– А отец ребенка – кто? – спросила Танька, увидев вдали Луизу с крохой-дочуркой на руках. Мы назвали девочку Елена.
– Какая разница. Чей бы бычок ни скакал, а теленок – наш.
– Когда гляжу на разрез глаз и очертание губ ребенка, мне кажется, я знаю этого бычка. И еще, мы были в гостях у Изабель, видела ее деток. Так вот мальчики не похожи ни на нее, ни на этого дедушку, ее мужа! А Любка говорит, что они похожи на меня и нашего покойного отца, вот я и думаю…
– Придержи-ка эти измышления при себе, дорогая сестричка! И не болтай лишнего о том, что тебя не касается.
– Да, не касается меня, но ты, дорогой братик, не думай, что твоя Любка – дура набитая. Просто жены, дочери и сестры воинов привыкли к тому, что у вас после каждого удачного набега появляется куча полюбовниц, понимают, что вам нужно сбросить напряжение, поэтому на такие вещи особого внимания не обращают. Вот и Любка все прекрасно видит и молчит.
– Танюшка, послушай меня. Представь себе, что по земле прошла война. Под мечами победителей погибли воины и мужики поверженной стороны. И что дальше? Хочу сразу сказать, фортуна изменчива, сегодня ты на коне, а завтра может быть и наоборот. Так вот Господь решение этого вопроса предвидел, Он создал вас, женщин. Отец когда-то учил меня, что нельзя разграбить побежденный город полностью и бросить его вымирать. Нужно хлеба немного оставить, а также оставить свое семя – для возрождения новой жизни. Женщина не может просто так ходить и небо коптить, она должна исполнять свое предназначение, должна рожать. Может быть, это не совсем христианская позиция, больше языческая, но я так воспитан и точно так же буду воспитывать своих детей. Что же касается жен, то мы их любим. Они – хозяйки нашего дома, хранители домашнего очага, семьи и детей – берегини.
Как раз в это время в сад вернулась Любка, которая на некоторое время отлучалась по своим делам.
– А о чем вы здесь шушукаетесь? – Она приблизила свою рожицу, заглянула мне в глаза. Я ухватил ее за руки, потянул к себе и усадил на коленки.
– Говорим о том, Любовь моя, что я очень люблю тебя.
– Да?! Правда-правда?!
– Правда. Ты моя королева, а я твой король на всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас. И никогда не сомневайся в этом.
Два голландца – восемнадцатипушечный флейт и шестнадцатипушечная бригантина – шли следом за моим «Алекто» от самого порта Малаги. После прохождения Гибралтара они отпустили нас на дистанцию в три мили и держались так все время.
Вначале особого внимания не обращал, думал, мало ли, идут, как и мы, на Канары или американский континент. Затем понял, что обогнать нас даже не пытаются, а могли давным-давно, ведь мой корабль, честно говоря, был перегружен сверх всякой меры. И вот когда дал команду изменить курс на тридцать румбов[3], они четко повторили маневр. Стало ясно, что купцы решили срубить «капусты» по-легкому, возомнили себя волками, а мою богиню мщения «Алекто» – овцой обыкновенной. Вероятно, были наслышаны о наших неказистых пушечках.
Думаю, начнут пробовать нас «на зуб» сразу же после сиесты. Ну и ладно, блажен тот, кто верует.
Все три месяца, пока не вернулся мой корабль, пришлось неслабо побегать.
Девчонок отправили в Мадрид с почтовым сопровождением и личной охраной семьи доны Розарии. Именно она будет представлять их при дворе вдовствующей герцогини Астурийской. Большую часть дороги мы женщин сопровождали, но в Толедо распрощались, и их почтовый поезд двинулся дальше.
Решили, что трое моих лыцарей и молодой парень Алехандро, новый работник компании, задержатся здесь месяца на два с половиной. В мастерских, где ребята целый год проходили обучение, они разместят заказы и начнут продвигать изготовление отвальных плугов на колесах, культиваторов, простых кос и сеялок. Все изделия в единичном экземпляре мы привезли с собой. Сенокосилки решили пока не заказывать, в Африке они не актуальны, подножный корм для лошадей и скота имеется круглый год. Снега-то нет. Вот в северной части Америки, начиная от Монтаны и выше, там да, сено на зиму нужно косить.
Эти изделия мастеров меня изрядно заинтересовали, поэтому, определившись с ценами, провел переговоры о получении доли прибыли с новинок. Нет, возражений по договору о сотрудничестве не было вообще, речь шла о процентной ставке. В конце концов остановились на десятине и вызвали стряпчего.
Сам, лично, выплатил стоимость заказов и занялся закупкой разных материалов через нашу компанию. В литейных мастерских оформил изготовление и поставку двадцати тысяч испанских фунтов (девять тонн) отличной толедской стали в отливках, которую планировал пустить исключительно на изготовление стволов и ответственных деталей. Больше стали брать не стал, так как и сам вскоре начну отливать не хуже.
Взял и латунь, правда, немного, всего пять тысяч фунтов, так как надеялся на добычу собственной меди. Рядом с медными рудниками должны быть и залежи цинка, по крайней мере, припоминаю, где в той жизни стоял этот меткомбинат. Но пока мы его отыщем, пройдет немало времени, поэтому еще в Малаге дал задание нашей компании закупить тонн сорок цинковой руды мелкими партиями через разных посредников здесь, в Испании. Закупать через лишние звенья цепочки гораздо дороже, зато привлечем меньше внимания.
А вот с оловом для литья бронзы напряга быть не должно. Знаю точно, что на реке Оранжевой в районе города Прииска, рядом с еще одним медным рудником, есть довольно солидные залежи. Но опять же на этом месте сейчас бегают антилопы, буйволы, львы да гиены. Пока отыщем руду и начнем разработку, времени пройдет немало. Поэтому дал команду закупить десять тысяч фунтов олова.
Знаю еще одно место, где находятся огромные запасы оловянных руд. Это Берег Скелетов в районе пустыни Намиб. Но местность эта название заслужила по праву. Здесь большую часть года стоят плотные туманы, которые создаются холодным течением, а в совокупности с постоянным мощным прибоем судоходство у этого побережья невозможно даже для куда более технически совершенных кораблей. Чего уж говорить о парусниках, которых в тех краях погибло бессчетное множество. Ну и ладно, нам туда пока не надо.
Артем Чайка и Момчило Петкович остались в Малаге, где курировали изготовление оборудования для трех водяных лесопилен, двух водяных и шести ветровых мельниц по голландскому образцу. Редукторы к ним мы в будущем, конечно, переделаем. Вообще-то как мельницы для хлеба и прессы для масла будут работать всего три ветряка, а все остальное оборудование используем для литейного и кузнечно-прессового производства.
В Толедо пробыл две недели и вернулся домой. Здесь меня ожидал ответ Марсельского банка на запрос о судьбе сертификатов князя Вишневецкого. Предлагали приехать с оригиналами документов для дальнейших переговоров. Поэтому пробыл у себя два дня и посмотрел, как идет реконструкция приобретенного дома. Затем взял сопровождение – Артема и Момчила, с коими отправились в путь на каботажнике по слегка штормящему морю.
В здании офиса работы оказались почти закончены. Наружная, каменная часть была очищена от многовековой пыли и отмыта, крышу перекрыли новой черепичной кровлей, все окна заковали в железные решетки и застеклили. Появились новые резные ставни и еще две массивные дубовые двери, рядом с которыми висели точно такие же большие полированные латунные щиты, как и на первой двери, но уже с другими гравированными надписями. На одной было написано: «El banco de la reconstrucción y el desarrollo»[4], а на второй: «Compañia de seguros «via Lejana» La seguridad de mar, la seguridad contra fuego»[5].
