Он стоял на плоском холме. Шестиугольный – в виде конверта, у которого обрезали острый угол и расположили в этой самой короткой стороне ворота в прямоугольной надворотной башней. Ворота были закрыты, а мост поднят. Замок окружал ров, скорее всего, сухой, и серо-желтые каменные стены высотой метров шесть с круглыми башнями по четырем углам, которые были выше метра на три. В центре замка – каменное здание одной высоты с башнями. На донжон не похоже. Окна верхнего этажа большие и закрытые вроде бы деревянными ставнями. Деревня располагалась примерно в километре от замка. Обнесена стеной метра три высотой, сложенной из такого же серо-желтого камня. Из-за стен выглядывали дома с плоскими крышами. Между ней и замком находились светло-желтые, скошенные поля. Что там за деревней – не было видно. И замок, и деревня казалась вымершими, хотя до начала сиесты еще пара часов.
Мы вернулись к реке, где все трофеи уже были собраны и погружены в ял. Я отправил часть экипажа на яле к шхуне, чтобы разгрузили трофеи, а вместе с остальными спустился на лошадях по берегу реки метров на двести ниже и там устроил привал. Три человека остались у дороги вести наблюдение. Примерно через час прибежал один из них и доложил, что от деревни к реке движутся две груженые арбы, запряженные волами. Значит, нас не заметили ни в замке, ни в деревне. Я приказал не трогать крестьян и сообщать мне, если появится кто-нибудь побогаче. К сожалению, до вечера мимо нас ездили и ходили только бедняки.
Вернулся выгруженный ял. На нем привезли три «кошки». Ял опять замаскировали в кустах, рядом оставили пастись стреноженных лошадей с двумя караульными, а остальные с наступлением темноты выдвинулись к дороге.
На юге ночи темнее и звезды кажутся ярче и ближе. Звуки здесь тоже слышатся четче и громче. Стук копят разбудит не только обитателей замка, но и жителей деревни, поэтому я повел отряд пешком. По обе стороны дороги рос лес. В нем постоянно что-то шуршало, трещало, скрипело, ухало, пищало. Многие звуки были незнакомы валлицам. Мы часто спотыкались в темноте. Преодолев половину пути до замка, я сделал привал. Южане высыпаются во время сиесты, и многие первую часть ночи бодрствуют, ждут, когда земля отдаст накопленное за день тепло, и только потом ложатся спать.
Вскоре на небе появилась молодая луна. Она тоже казалась ярче и ближе. Всё вокруг словно посеребрили. Такое впечатление, будто смотрю старый черно-белый фильм в темном кинотеатре. Рядом сидели или лежали другие зрители. Большинство смотрели на небо и прислушивались к непривычным ночным звукам. И, само собой, к гудению комаров, которые слетелись к нам, как мне показалось, со всего полуострова, чтобы подхарчиться заморской кровкой.
К замку подкрались с дальней от ворот стороны. Я опасался собак, но то ли их вообще не держали, то ли слишком хорошо накормили на ночь. Ров был глубиной всего метра три, сухой и с обсыпавшимися, пологими склонами. Видимо, давно не приводили в порядок. Кое-где в дно рва были воткнуты заостренные колья, но большая их часть упала. Все три «кошки» зацепились за стену с первой попытки. Мне каждый раз чудится, что они производят столько шума, что обязательно должны разбудить охрану. Поэтому с нетерпением жду, когда на стену поднимутся первые мои матросы. Или их там ждут, или охрану ждут неприятности. В этот раз пошло по второму варианту. Следом поднялся я с двумя своими рыцарями. Подождали третью тройку, после чего одну Умфра повел по стене налево, а вторую Джон – направо. Я остался ждать, когда поднимутся все члены отряда. Трех человек оставил возле «кошек», а остальных повел по стене к правой башне, потому что луна освещала ее внешнюю сторону, а внутренняя была затемнена. Верхнюю площадку башни должны были зачистить люди Джона, если там был кто-нибудь, в чем я сомневался. Вниз вела винтовая каменная лестница. Она привела нас в высокое душное помещение, заполненное чужими, непривычными запахами. Я долго стоял, привыкая к темноте, слушал дыхание спящих людей. Их было четверо, спали по двое на низких помостах. Я положил руку на плечо стоявшего за мной матроса и повернул его к ближнему помосту и легонько подтолкнул. Сам пошел к дальнему. От спящего там тучного человека исходил жар. Даже через рубаху тело его казалось горячим. Он никак не хотел просыпаться, что-то бормотал во сне. Я подумал, что разбудил его, и резанул толстую шею. Мавр издал звук, похожий на вскрик и хрипение одновременно, и разбудил соседа. Тот что-то спросил. Я не понял, но ответил на арабском:
– Ляа (Нет).
Сосед еще что-то спросил уже более тревожным голосом. Наверное, почувствовал запах крови.
– Ляа, – тихо повторил я, закрыл его рот рукой и перерезал глотку.
Мавр успел издать несколько негромких звуков, однако разбудить никого не смог, потому что все на этом этаже были уже мертвы.
Уровнем ниже спали мужчина и женщина. Наверное, перед сном позанимались сексом: спали, как убитые. К ним подошли двое матросов. Первой убили женщину, потому что они обычно спят более чутко, а вторым – мужчину. Ниже был выход во двор. Здесь располагался небольшой садик с круглым фонтаном в центре. Я попил воды и помыл руки. Попили воды и остальные. Я разослал три тройки в остальные круглые башни. Сам с четырьмя матросами подошел к зданию. Оно было четырехэтажным, с большими окнами на всех этажах, закрытыми деревянными ставнями-жалюзи. Дверь была на первом этаже. Закрытая изнутри. Так понимаю, это не донжон, а жилой дом. С другой стороны была еще одна дверь, более широкая и с навесом над ней, тоже закрытая. В этой, большей, части двора вдоль крепостных стен располагались двухэтажные пристройки, скорее всего, хозяйственного назначения. На наше счастье, собак здесь не жаловали. Зато кур держали. Петух прокукарекал так неожиданно и громко, что я испуганно вздрогнул и схватился за рукоять сабли, которую нацепил на ремень вместо палаша. Ему ответил второй, а потом еле слышно отозвались несколько петухов в той стороне, где деревня.
Вскоре к зданию начали тихо подходить отряды и докладывать, что порученную им территорию зачистили. Последними бесшумно вынырнули из темноты Умфра и Джон со своими подчиненными.
– Только один человек был на стене, остальные спали, – шепотом доложил Умфра.
Видимо, жизнь у них тут была слишком сытая и спокойная.
– С той стороны фонтан, пойдите попейте, умойтесь, а потом ты, Джон, разместишь своих людей на стенах, чтобы держали под прицелом этот двор, а ты, Умфра, будешь ждать у двери, что с той стороны здания, – шепотом сказал я.
Нам ни к чему лишний шум. Подождем, когда проснутся обитатели здания и сами откроют нам двери. Скоро уже рассветет. Мы присели у стены здания по обе стороны от двери. Стена была шершавая и теплая. Откуда-то доносился аромат роз, который с трудом пробивался через ядреный запах навоза. Я вдруг почувствовал, что устал. Дрема накатила и накрыла меня.
