Заодно продал и хоругвь. За символическую серебряную монетку, потому что ее не хотели брать даром. Ко мне в каюту зашел чиновник, собиравший налоги, и увидел ее.
– Откуда она у тебя? – спросил он.
– Отбил у мавров, – ответил я, – вместе с лошадьми.
– Она принадлежала Луису де Аламейда, который погиб в сражении с маврами пять лет назад, – рассказал чиновник.
– Готов вернуть хоругвь наследникам, – предложил я.
– Я им передам, – пообещал чиновник.
Часа через три после его ухода, когда я продал лошадей и собрался отшвартоваться, на судно прибыл богато одетый рыцарь на вороном коне в сопровождении четверых слуг. Шлем его украшали сразу три белых страусиных пера, но в остальном чувство меры сработало. Звали его Педру де Аламейда, приходился старшим сыном погибшему. Я пригласил в каюту, угостил вином, сразу положив хоругвь на стол перед ним.
– Сколько ты за нее хочешь? – спросил Педру де Аламейда прежде, чем пригубил вино.
– Нисколько, – ответил я.
– Я не могу взять даром, – заупрямился португалец.
– Хорошо, дай мне за него мелкую монету, – предложил я.
– Этого будет мало, – возразил он.
– Я не купец, чтобы за такое брать много, – в свою очередь заупрямился я.
Поскольку Педру де Аламейда уже знал, что я – английский барон. Он не решился настаивать, чтобы не оскорбить, достал из толстого кожаного кошелька серебряную монету в один динейро, который равнялся одному пенсу, положил на стол рядом с хоругвью.
– Надеюсь, у меня будет возможность отблагодарить, – произнес он тост и выпил вино.
Я тоже выпил и сказал:
– Если окажешься в Англии.
– Разве ты не на службе у короля Афонсу? – удивился он.
– Я на службе у своего сеньора графа Честерского, а он в свою очередь служит Матильде, королеве Англии, – ответил я.
– А как ты добыл хоругвь? – поинтересовался он.
– Захватил маврский замок южнее Лиссабона, а там на стене висела она, – рассказал я.
– У тебя большой отряд? – поинтересовался он.
– Тридцать человек, – ответил я.
– С тридцатью человеками ты захватил замок?! – не поверил Педру де Аламейда.
– Днем устроил засаду на отряд владельца замка, перебил его, а ночью захватил и сам замок, – ответил я. – Можешь спросить у христиан, которых я там освободил из рабства. Они недавно сошли на берег.
– Нет-нет, я тебе верю, – быстро произнес он, хотя видно было, что не очень-то и верит, но все-таки спросил: – Ты не хочешь послужить моему королю?
– А чем привлекательна служба у него? – задал я встречный вопрос.
– Он платит рыцарю по восемь динейро в день и отличившихся в бою награждает землей, отбитой у сарацинов – ответил Педру ди Аламейда.
– Что ж, это интересно, – сказал я, хотя земля в Португалии меня пока абсолютно не интересовала. – Я сейчас строю новый замок. Когда закончу, приплыву сюда на зиму. Вы зимой воюете?
– Мы стараемся не воевать летом, когда слишком жарко, – ответил он, улыбаясь.
– Где мне тогда найти короля? – спросил я.
– Король, если не в походе, большую часть года находится в столице Коимбре, – ответил португалец. – Но тебе хватит сообщить мне о прибытии. Остальное я сделаю сам.
Я проводил его на берег и приказал отдавать швартовы. Пора возвращаться в более прохладный климат. Отвык я от жары за последние два года.
До Британии добирались почти две недели. Во-первых, дул сильный северо-западный ветер. Во-вторых, я не рискнул идти напрямую, потому что могло не хватить воды людям и лошадям. Поэтому сперва пошли на северо-восток, к берегам будущей Франции. Через неделю оказались у южной части Бретани. Там зашли в какую-то реку, довольно широкую и глубокую, и набрали полные бочки воды и нарвали травы лошадям. Дальше пошли галсами на северо-запад, а потом, миновав широту мыса Лендс-Энд, стали держать на север. Здесь нас встретили западный ветер и привычные нудные дожди, благодаря которым наполнили опустевшие бочки, вволю напились сами и напоили лошадей. Животные тяжело переносили переход. Для одной кобылы пришлось сделать помочи, которые держали ее на весу, не давали лечь. Видимо, от долгого стояния на одном месте у нее отказывали ноги.
Все жители деревни вышли на берег встречать нас. Так долго мы еще ни разу не отсутствовали, и кое-кто уже начал высказывать мрачные предположения. Зато радости было больше обычного. Мои матросы расхаживали так богато одетыми, что им завидовал рыцарь Гилберт. Кузнец Йоро пожаловался мне на него. Рыцарь слишком не уважал всех, кто не принадлежал к его касте. В деревне стали недолюбливать Гилберта.
– Мало ли что может случиться… – неопределенно сказал кузнец.
То есть, на охоте случайно получит стрелу. Здесь это распространенный способ убирать неугодных. Даже с королями так иногда поступают.
– Он мне очень нужен, пока не построю замок, – сказал я и пообещал: – А потом что-нибудь придумаем.
– Да нам чего, потерпим, – произнес старик.
Стены замка и башни до их уровня были уже возведены. Заканчивали и последний этаж главного здания. До холодов, конечно, все не сделают, но зимовать в нем уже можно будет. Я с головой ушел в строительство. Не знаю, как без меня справлялся Гилберт, но мне явно не хватало светового дня. Уставал больше, чем во время зимнего перехода в Линкольн.
В конце сентября решил немного отдохнуть – сходить в Честер, продать часть трофеев и купить бычков и свиней на питание рабочим, потому что Джек не успевал подвозить.
Ранульф де Жернон, граф Честерский, и Вильгельм де Румар, граф Линкольнский находились в Честере проездом из Бристоля. Они мне рассказали много новостей, причем неприятных. Начала императрица Мод правильно – раздала земли всем, кто убедил ее, что помог ей победить, и даже придумала шесть новых графских титулов. Потом какой-то доброжелатель посоветовал ей подзаработать немного – обложить Лондон тальей – налогом, отмененным королем Стефаном, что очень не понравилось горожанам. В придачу она попыталась восстановить светскую инвеституру епископов – право назначать их, отмененное королем Генрихом Первым, в следствие чего стала врагом церкви. То есть, она решила купить грабителей, но обобрать попрошаек и работяг. Только грабители оказались слишком продажными. Многие сразу перебежали на сторону другой Матильды, жены Стефана, которая пообещала щедро заплатить. А попрошайки и работяги – слишком решительными. Когда небольшая армия сторонников Стефана по командованием Вильгельма Ипрского подошла к столице, горожане взбунтовались. Императрице Мод пришлось бежать. Она решила отомстить папскому легату, осадила его замок в Винчестере. Там ее и прихватила армия под командованием Вильгельма Ипрского. Императрица струсила и приказала отступать. Вильгельм Ипрский ударил им в тыл – и отступление превратилось в паническое бегство. Только Роберт, граф Глостерский попытался задержать наступавших и попал в плен. Опять свершился божий суд и наказал неправого.
