Собственно, Уиллоу-Блафф представлял собой скопление нескольких утесов, которые на самом деле были высокими берегами, поросшими ивами. В зарослях кустарника с парой торчащих из него сосен я спешился. Не знаю почему, но я был близок к панике. Молчание леса просто подавляло, я боролся с желанием вспрыгнуть в седло и скакать отсюда как можно дальше.
Освободив подпругу, я уселся рядом с лошадью на корточки и раскурил трубку, прислушиваясь и присматриваясь. Земля пахла прелыми листьями и деревом. Вдоль упавшего бревна полз крупный рыжий муравей, среди диких цветов лениво жужжал шмель — других звуков я не слышал.
Подо мною справа находился Уиллоу-Блафф. Там стояла покосившаяся бревенчатая хижина, чем-то похожая на жалкого старого пьяницу. Неподалеку от берега Серной реки был источник, остатки корраля, сооруженного из жердей, и незаконченная изгородь. Я слышал, как бежала вода по ветвям огромного старого дерева, упавшего с берега в реку.
Внизу лежали открытые луга, и отсюда, сверху, сидя на корточках, я мог видеть все, что происходило там, не будучи замеченным. На солнечном припеке зажужжала муха, моя лошадь мирно щипала траву, внизу лениво плеснула рыба. Поправив револьверы на поясе, я выбил трубку о ладонь. По-прежнему ничего подозрительного, однако я чувствовал себя, как медведь с больным зубом. Кейти скоро будет здесь.
Когда они появились, я не ожидал, что все будет так. С Кейти были Лейси Петрейн и Джон Тауэр, они вели запасную лошадь. Тауэр спешился и помог сойти обеим девушкам, но я продолжал сидеть, как сидел.
Подавив свое нетерпение, я сидел и слушал. Если их преследовали, я должен был это увидеть. Через десять минут мое терпение иссякло и я направился вниз по склону.
— Каллен! — Кейти побежала ко мне. — Мы слышали, что тебя убили! Уоррен сказал, что застрелил тебя!
Это звучало так дико. Вначале. Но потом появились подробности. Оказывается, по дороге к ним подскакал всадник, оказавшийся Уорреном, который вне себя от радости кричал:
— Я убил его! Я убил его!
— Кого убил? — требовательно спросил Тауэр.
— Я убил этого преступника! — Уоррен был настолько возбужден, что его глаза остекленели. — Я убил Каллена Бейкера!
— Ты убил Каллена Бейкера? — спросил Тауэр. — Такой щенок, как ты?
— Не смей со мной так разговаривать! — визгливо закричал Уоррен. — Не смей! Я убил Каллена Бейкера!
— Ты врешь, — сказал Тауэр. — Ты сошел с ума.
Уоррен засмеялся, а Кейти просто была шокирована его поведением. Он вел себя как пьяный. В нем была какая-то странная, почти садистская, отталкивающая сила.
— О, я точно убил его! Он считал себя таким великим! Он сидел в кустах с каким-то другим парнем. Я пристрелил их обоих. Каллен лежал в своей клетчатой рубашке, которую носил почти всегда, и он даже не понял, что с ним случилось. Тот, второй, которого звали Кирби, он начал было подниматься и…
— Ты убил его спящим? — лицо Тауэра побледнело от гнева. — Ах ты, маленькая подлая…
— Он не убил его, мистер Тауэр, — сказала Кейти. — Я чувствую, что Каллен жив.
Уоррен, покраснев, повернулся к ней.
— Дурочка! Разве ты не видишь? Он мертв! Он теперь ничто — кусок мертвой плоти! И это я убил его! Я! Нечего хныкать о нем! Теперь обо мне все будут говорить. Я стану чело веком, который убил Каллена Бейкера!
— Кажется, — сказал Тауэр, — кажется, сейчас я его убью.
— Нет, — остановила его Кейти. — Он не понимает. — Она обратилась к Уоррену. — Здесь человеком восхищаются за то, что он смело смотрит в лицо другому вооруженному человеку, выясняя с ним отношения. Восхищаются не убийством, а храбростью в драке. Вами не будут восхищаться как убийцей Каллена Бейкера, вас будут презирать как человека, поднявшего руку на спящего.
Затем они повернулись и уехали, а Уоррен смотрел им вслед. Последнее, что они слышали, был гаденький смешок.
— Не верю, — сказала Кейти. — Я еду к Уиллоу-Блафф.
В конце концов они приехали.
И вот мы стояли в нежном солнечном свете, наши ноги утопали в сочной луговой траве, над головой расстилалось голубое небо и проплывал белый тополиный пух. Мы слышали журчание воды, и я смотрел на Кейти, а она смотрела на меня. Я знал, что мой дом будет там, где она, что не нужна мне земля, которой владел отец, не нужно вообще ничего, кроме нее.
Тауэр повернулся к Лейси:
— Мне нужно кое-что сказать тебе, Лейси. Я люблю тебя. Я приехал в Техас, разыскивая тебя. По-моему, я полюбил тебя с тех пор, как ты стала женой Терри. Но, Лейси, я не хотел его убивать, вовсе не хотел.
И вдруг Кейти очутилась у меня в объятьях, я не думал ни о чем, только услышал слова:
— Джон, кажется, нам тоже следует уехать на Запад.
Кейти тоже что-то говорила мне, но я, взглянув вверх, отбросил ее от себя.
На краю леса, сразу же за источником стояли Чэнс Торн и Сэм Барлоу. С ними еще двое.
Они стояли редкой цепью и держали нас на мушке.
В пятнадцати футах от меня стоял Джон Тауэр, развернувшись к ним лицом.
— Джон, — сказал я тихо, — похоже, нам придется пострелять. Мы оба понимали, что случится с девушками, если мы не убьем бандитов. — Я беру Барлоу и Торна, — сказал я ему тихо. — Ты — остальных.
— Согласен, но ты берешь себе лучших.
Сэм Барлоу ухмылялся:
— Жаль, что мы не у той могилы, что вы тогда выкопали для меня. А то бы уложили в нее вас.
— Джон. — Бандиты подходили ближе. — Я кое-что изобрел: мгновенно достаю и нацеливаю револьвер. Испробовал это на Даде Батлере в Форт-Уорте.
— Я видел.
— Это дает мне маленькое преимущество.
— Точно.
Они приблизились уже на тридцать футов, Чэнс уставился на Кейти, взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Ты всегда презирала меня, — хохотнул Чэнс. — Но что бы ни случилось здесь, этого не узнает никто, учти. Никто никогда не узнает…
— Мне бы хотелось поджарить тебя, Каллен, — цедил Барлоу, — но не хочется заставлять дам долго ждать. Им не терпится принять настоящих джентльменов, поэтому мне придется просто убить тебя.
— Сэм, — начал я, — Сэм, хочу сказать тебе одну вещь. — Я тянул слова.
— Да? Какого дья…
И тут блеснула короткая молния выстрела, грянул гром. В эту секунду был реализован труд упорных тренировок, помноженных на цену жизни. С абсолютным спокойствием я всадил две пули в Барлоу, затем чуть переместив дуло, пристрелил Чэнса Торна. Моя четвертая пуля прошла сквозь шею Чэнса, залив его кровью.
Я направился вдоль источника к Барлоу. Тауэр тоже сделал все, что мог.
Барлоу пытался встать. Он знал, что ему крышка. Две пули сидели у него в животе. Он умирал и хотел только одного: сделать мне больно и утащить с собой.
