вернулся к винтовке. – Он выживет?
– Наверное. – Казалось, мы молчали очень долго. – Нужно отвезти тебя в город…
– Уолтер, не надо.
Мы подождали.
– Ладно, – сказал я и брезгливо огляделся. – Почему мы здесь?
– А почему нет? Здесь все и случается. – Я смотрел на нее, надеясь, что она не растворится, если я не буду отводить взгляд. Вонни слабо улыбнулась, начала смеяться, но затем одернула себя. Ее взгляд не встречался с моим. – Он сам тут все построил. Хотя больше ничего, у него это не получалось. Но на нас работал старый ковбой, который помог ему…
– Жюль Белден? – улыбнулся я.
Вонни посмотрела на меня, но не шевельнула головой.
– Да, – взгляд так и не переместился. – Он все еще жив?
– Да, жив. – Я начал придумывать план, чтобы она продолжала говорить. Если это продлится достаточно долго, может, у меня был шанс.
Вонни все так и смотрела на меня, когда я снова сфокусировался.
– Он давал мне четвертаки.
– Мне тоже.
Вонни снова глухо рассмеялась.
– Он много здесь пил, поэтому отец его и уволил, но Жюль был хорошим плотником.
– Так они с твоим отцом построили это помещение? – оглянулся я.
– Да, – посмотрела она на стены. – Когда я решила построить арену, то не могла тут все снести, поэтому оставила сбоку.
Мы помолчали.
– Я до сих пор иногда вижу его… – Ее взгляд немного потух.
– Своего отца?
– Да, иногда я его вижу. Езжу верхом по арене, оглядываюсь, а он стоит у двери, ждет меня.
Я не смог сдержать смех.
– Последнее время у меня похожие проблемы.
– Я не шучу, – сузила она глаза.
– Я тоже.
Вонни продолжала на меня смотреть, но потом отвела взгляд, чтобы оглядеться.
– Ты тоже его видишь?
– Нет, я видел индейцев, – пожал я плечами, а потом сунул руки в карманы, чтобы она поняла, что я не нападу на нее. Пока что.
Вонни показала на мою винтовку.
– Разве это не их оружие? – Она продолжала его рассматривать. – Это им ты меня подстрелил?
Казалось, Вонни вообще не становилась слабее, и я уже начал думать, что так просто не отделаюсь.
– Красиво. Как ты ее назвал?
– Что?
– Винтовку, – не отводила она взгляд.
– А. – Дуло ее Шарпса немного опустилось. – Шайеннская винтовка мертвых. – Вонни кивнула, и я улыбнулся. – Вокруг нее витают призраки.
– Индейцев?
– Древних шайеннов.
– Почему?
Я наблюдал за Вонни и думал, стоит ли переводить наш разговор на эту тему.
– Древние шайенны остаются рядом с винтовкой и иногда забирают кого-то к себе в лагерь мертвых.
– Лагерь мертвых. – У меня появилась возможность заглянуть ей в глаза. Зрачки были расширены, но сложно судить, из-за травмы, плохого освещения или всего вместе. Я внимательно следил за ней во время разговора и заметил непрекращающийся тремор пальцев. – Значит, за мной пришли древние шайенны?
– Я уже хотел оставить их в дверях, но ты сказала, что не терпишь оружия в доме.
Интересно, сколько времени ей потребуется, чтобы осознать тот факт, что ее отец, наверное, покончил с собой прямо здесь. Я посмотрел на деревянную стену за ее головой, но доски заменили. Наверняка это произошло здесь, но я не хотел обсуждать самоубийство ее отца, когда она сама сидела с заряженной и взведенной винтовкой. Я ничего не говорил и не шевелился. Вонни мягко указала на Шарпс.
– Из нее он и застрелился. – Я по-прежнему молчал. – Это такое изысканное оружие, правда?
– Хорошо сделанное, – думаю, это безопасная тема.
– Да, хорошо сделанное. – Вонни снова подняла взгляд с дула. – Мне было тринадцать.
Она ненадолго задумалась, кивнула, а затем уставилась в никуда, пока с другой стороны ее лица продолжала течь кровь.
– Ты никогда не задумывался, почему он так поступил?
– Нет, – соврал я.
– Врешь, – снова посмотрела она на меня. – Ты просто боишься, что я застрелюсь.
– Такая мысль у меня правда возникала.
– А ты не думал, почему он сделал это здесь?
Это был странный вопрос, но я пойду на все, лишь бы она не замолкала.
– Ты же сказала, что он не хотел пачкать дом.
– Да, но это место было для него особенным, – снова оглянулась Вонни.
– Потому что он его построил?..
– Не только. – Она застыла словно статуя.
Я смотрел на нее, и частички истории стали складываться воедино.
– Что случилось, Вонни?
– Ты умный, Уолтер. Уверена, ты догадаешься и без отвратительных подробностей, – она глубоко вдохнула. – Маленькая папина дочка… Мне было девять, в смысле, когда произошел сам акт. Но все началось намного раньше.
Вонни снова посмотрела на меня.
– Ты представляешь? – Ее глаза наполнились слезами. – Хотя вряд ли.
Я возвышался там, как груда развалин, и смотрел, как текут слезы из ее потухших глаз, разбавляя кровь на лице. Я чувствовал их тепло даже со своего места.
– Я его ненавидела. А как можно иначе относиться к тому, кто вытворяет такое с тобой? К человеку, которому ты доверяешь, который должен тебя защищать. Кто должен тебя любить. – Она помолчала, и тепло начало угасать. – Я пыталась. Я правда пыталась завести семью: муж, дети, собаки… Я пыталась так долго и усиленно… ходила к психологу… но все напрасно. Какой бы сильной я ни была, я его помнила. Помнила это место и то, что он сделал.
У нее с шипением закончился воздух, и я слушал, как дышит Вонни. Я ждал, а она продолжала смотреть на винтовку у стены.
– Он застрелился не из-за меня… Я даже не смогла порадоваться. – Вонни шмыгнула носом и поморщилась от боли. – Он застрелился, потому что мама собиралась всем рассказать… Я вернулась после стольких лет, чтобы заботиться о ней и попытаться забрать свою жизнь от него, от этого места… – что-то в этом казалось ей смешным. – Я вернулась, чтобы ненавидеть его вместе с ней.
– Вонни…
– А потом, когда Мелисса… Когда это случилось с ней? Она ребенок, Уолт, как и я тогда… Я думала, что хоть сейчас их точно накажут, и правосудие восторжествует. Для нее и для меня. Но их отпустили. Почти безнаказанными. – Вонни повернулась ко мне. – Я не могла их отпустить… Так нельзя.
Я пошел вперед, но дуло винтовки все еще указывало на меня, и мне пришлось ждать и считать про себя. Спустя какое-то время Вонни снова заговорила:
– Как думаешь, древние шайенны смогут меня здесь найти?
Я прокашлялся.
– Вряд ли им нужна ты.
Вонни едва заметно кивнула.
– Жаль, я надеялась, что они меня заберут. Но, видимо, я им не подхожу.
Я сделал глубокий вдох и задумался, что теряют женщины, если их не принимают мужчины.
– Лучше никого и не найдешь.
– Спасибо, – ее голос казался
