в этом мире. Я напряг зрение вдаль и увидел ее там с ними – она смеялась и оттягивала двумя пальцами своенравный песочный локон. Рядом с ней были ноги Лонни. Может, в этой жизни мы правда можем знать только часть истории.
Когда я снова опустил взгляд, то заметил, что пес смотрит на снег туда же, куда только что смотрел я, и прищуривал глаза от ветра до тех пор, пока снова не повернулся ко мне. Я был прав все это время – он тоже их видел.
Я слушал канадских казарок, пока они гоготали по пути на юг. Птицы летели всего в десяти метрах от земли, и я слышал свист их крыльев над головой. Затем меня накрыло мое символическое пиво, и я уснул.
Я проснулся от дребезжащего звука, с которым кто-то хлопнул ненавистной, но знакомой дверью машины, и он вошел в незапертую хижину. Судя по звукам, он расставлял вещи на стойке и в холодильнике. Это потребовало несколько заходов, и холодный вечерний ветер смешался с запахом индейки и приправ из открытого кухонного окна.
В облаках появился крошечный просвет, и тонкая полоска стала темно-красной, пока солнце опускалось за горы. Я надвинул шляпу еще ниже, когда пес посмотрел на рассеивающихся снежных ангелов, образовавшихся на веранде и на мне. Он положил голову на край веранды, и в его темных глазах светилось желание уйти, но я не двигался. Слишком устал. Генри мог бы просто оставить еду и уйти, но я начинал беситься, потому он так и остался на моей кухне, расставляя все необходимое для переносного пира. Я ждал, но Генри не уходил.
Через некоторое время он вышел на веранду из задней части хижины, и зверь предупреждающе и звучно рыкнул.
– Wahampi.
Все снова стихло; очевидно, у пса была родня среди сиу. Я не двигался, надеясь, что Генри уйдет, но надежда угасла, когда крышка холодильника заскрипела от того, что на нее легло больше ста килограммов. Проклятые индейцы, от них невозможно избавиться в День благодарения.
Я слышал, как пролетело еще больше казарок, когда Генри открыл крышки двух банок охлажденного чая и протянул мне одну. Сначала я не взял, но он просто держал банку у моей руки, пока я не сдался. Гогот продолжался, и казалось, что в такт бьющимся крыльям улетали все казарки высоких равнин.
– Знаешь, Лонни как-то сказал мне кое-что о гусях…
Я немного подождал, но наконец-то ответил:
– Что?
– Ты же знаешь, что они всегда летят в форме буквы V?
– Да.
– И одна сторона этой галки всегда длиннее.
Генри молчал целую вечность, и у меня не осталось выбора.
– Почему?
– Потому что… с одной стороны гусей больше, чем с другой. Мгм, да, так и есть…
Баронами-разбойниками называли американских капиталистов XIX века периода «дикого капитализма», олигархов, пути обогащения которых были не всегда полностью законными. В тексте имеется в виду Эндрю Карнеги (1835–1919), крупный промышленник, мультимиллионер и филантроп (здесь и далее примечания редактора).
Судя по всему, Лонгмайр ездит на машине Plymouth GTX Silver Bullet, знаменитом американском автомобиле, вид которого стал одним из определяющих для автопрома США.
В США и Великобритании этот юридический термин означает окружной отряд, то есть группу гражданских, призванную шерифом для помощи в пресечении противоправных действий.
