Размахнувшись, он запустил пустой стакан в генерала. Штерн увернулся, и «снаряд» угодил прямо в грудь Бергеру. Унтер-офицер охнул и вскинул карабин.
– Опусти оружие, – приказал Штерн. – Видишь, он пропил свой разум и сам не ведает, что вытворяет.
– Я его… – начал Бергер и запнулся на полуслове. – Он мне так надоел за эти годы, господин генерал, что я его…
– Все, остынь, скоро уходим, – перебил Штерн. – Сейчас в его башке бушуют самогонные пары, и разум дремлет. Будь он трезв, он не причинил бы тебе зла.
– Это точно! Зла я на него не держу! – пробубнил Васька, вставая. – Я только хочу убить вас всех насмерть!
– Мразь! – взвизгнула истерично Бригитта, потеряв самообладание. – И почему я раньше не пристрелила тебя?
Унтер-офицер Бергер, повинуясь едва уловимому кивку Штерна, быстро подошел к Носову и сбил его с ног, ударив кулаком в грудь. Схватив карабин, он замахнулся им, целя прикладом в голову Васьки, но генерал властным окриком снова остановил его.
– Оставь, не трогай, – сказал Штерн. – Он мне еще нужен. Сейчас найди где-нибудь большой мешок, и будь готов вынести труп на улицу.
Бригитта, успев взять себя в руки, провела ладонями по лицу и, взглянув на мужа, спросила:
– Долго еще будет продолжаться вся эта нервотрепка? Чего мы еще выжидаем, скажи? Я не могу больше находиться здесь!
Штерн нежно обнял ее за плечи и прижал к груди.
– Придется потерпеть еще немного, дорогая, – сказал он ласково и нежно. – осталось совсем немного.
Он посмотрел на наручные часы, затем на Бергера, который, пыхтя, натягивал мешок на тело гестаповца.
– Закончишь с этим, – сказал он, – освежи полицая. Только поторапливайся, скоро будем сниматься и уходить.
Прошло еще четверть часа. Унтер-офицер привел в чувство Носова и хлопотал с ним рядом, прикладывая к его голове мокрое полотенце. Бригитта сидела молча у окна, нервничая и куря одну сигарету за другой, а Штерн расхаживал взад и вперед по избе, то и дело поглядывая на часы. Он тоже был на взоде, и это его состояние заражало всех.
Наконец от реки послышалось громкое и надрывное гудение. Штерн сразу же воспрял, встрепенулся и громко скомандовал:
– Вперед, господа, с Богом!
Первым на улицу выбрался Васька. Яркие солнечные лучи ударили ему в глаза, и он поморщился от острого приступа головной боли. Следом за ним Бергер вынес тяжелый мешок с трупом Ганса Курта. Третьей вышла Бригитта, а за ней – Вилли Штерн, с ракетницей в руке.
В это время неожиданно грохнул оглушительный взрыв. Все невольно присели и повернули головы в ту сторону, откуда он прогремел. Над местом, где только что располагался фундамент от бывшего особняка Карла Урбаха, они увидели огромное облако пыли и черного дыма.
– Черт подери! – выругался Штерн, пришедший в себя первым. – Какая-то сволочь успела забраться в подвал и угодить в мою ловушку! – Он бросил быстрый взгляд на своих спутников и распорядился: – Бергер, Бригитта, хватайте Носова, бегите к машине и ждите в ней меня. Да… Фридрих, труп Курта усади за руль в его машину, сдерни с него мешок – пусть он тоже «ожидает» меня.
Проводив их взглядом, Штерн поднял руку с ракетницей вверх над головой и ухмыльнулся.
– А сейчас мы устроим маленькую войнушку, – прошептал он, злобно глядя в сторону рудника. – Первыми, как задумал гениальный Ганс Курт, начинают «партизаны».
Штерн нажал пальцем на курок, прогремел выстрел, и в воздух взлетела красная ракета.
– Прекрасно! – усмехнулся он, увидев, как прятавшиеся за отвалами гипса переодетые полицаи пришли в движение и с оружием в руках ринулись в атаку на поселок.
Не теряя времени, Штерн поспешил к машине, попутно перезаряжая ракетницу другим патроном. Остановившись, он снова поднял вверх руку и, злорадствуя, воскликнул:
– А теперь черед германской армии! Немцы, вперед!
Он выстрелил, и на этот раз в воздух взлетела зеленая ракета, дающая приказ к атаке ожидавшим своей очереди немецким солдатам.
Отбросив ракетницу, Штерн сел за руль, запустил двигатель и отъехал от двора Носова метров на двадцать. Остановив машину, он вытащил из-под сиденья противотанковую гранату.
– А это вам всем на размышление! – крикнул он громко и с силой швырнул гранату в машину, в которой за рулем восседал мертвый обер-лейтенант Ганс Курт.
Грохнул взрыв…
Вернувшись за руль и ничего не объясняя спутникам, он погнал машину вперед. Уже в конце улицы он притормозил, обернулся, увидел горящую машину гестаповца, услышал грохот завязавшейся перестрелки и залихватски пропел:
Три танкиста выпили по триста —
И конец машине боевой!..
* * *
Степан пришел в себя, почувствовав резкую боль в спине и пояснице. Кто-то склонился над ним и хлестал по щекам, стараясь привести в чувство.
– Где я? – спросил он едва слышно.
– Ты здесь, в чертовом подземелье, рядом со мною, – услышал он взволнованный шепот. – Двигаться можешь?
– Не знаю, – ответил Степан, пытаясь привстать и осмотреться, но стреляющая боль в спине не позволяла шевельнуть ни одной частью тела.
– Не знаешь, это плохо, – произнес голос, и Калачев узнал Стрельца. – Уходить нам надо, Степаха… Уносить ноги, пока еще возможность такая есть.
– Обожди, а что случилось? – спросил Степан, морщась от боли. – Ты можешь мне объяснить, где мы и что происходит?
– Происходит то, что не должно было произойти, – ответил Яшка, вздыхая. – Ты помнишь ту чертову веревочку в обнаруженном тайнике?
– Ну? – ответил Калачев, напрягая память.
– Это хорошо, значит, память не отшибло, – хмыкнул Яшка.
– Так ты что о веревочке сказать хотел?
– Хотел сказать: она всему виною. Второй ее конец был к гранате или мине привязан.
– И ты за нее потянул?
– Не я, а Леший, Царство ему Небесное.
– Он что, погиб?!
– Наверное… Куча камней, на которой ты сейчас лежишь, вся на него осыпалась.
Невзирая на боль, Калачев оживился:
– Постой, скажи, как все случилось? Почему Леший потянул за веревку? Я же…
Степан попытался присесть, но острая боль так пронзила спину, что он только мучительно застонал, так и не сумев пошевелиться.
– Лежи уж и не дергайся, – прошептал Яшка тревожно. – Что-то ты… не нравишься мне, товарищ Калачев, ей-богу.
– Нравлюсь, не нравлюсь – дело десятое, – огрызнулся Степан. – Ты расскажи мне, о чем спрашиваю.
– Да глупо все вышло, – пробубнил виновато Яшка. – Я Свириду про веревочку ту сказал, но чтоб он за нее не тянул, не обмолвился. Затем мы стали ножами пол прощупывать, проход искать. Я отвлекся чуток, а тут… Леший, видать, за веревочку и дернул… Меня стол от камней и взрывной волны спас, а Лешему не позавидуешь…
