Не задумываясь об этом более ни на секунду, царевич проткнул мечом сердце предателя.
Одиссей сразу же повернулся к матери, обнял ее и прижался щекой к ее щеке. Они какое-то время так и стояли, потом Антиклея разрыдалась и оттолкнула сына.
— Найди свою жену, Одиссей! Я займусь Ментором. Ты должен идти, поторопись!
Одиссею очень не хотелось оставлять мать без охраны, но его гнала вперед мысль о том, что Пенелопе прямо сейчас грозит опасность. Он поцеловал мать в щеку, затем выбежал из комнаты и вниз по ступеням на первый этаж. За коридором, где лежали трупы тафиан, царевич расслышал звон ударов бронзы о бронзу во дворе. Люди кричали, и хотя он не различал слов, какофония боя прорезалась криками умирающих.
Не останавливаясь, Одиссей свернул направо и побежал по коридору, пока не добрался до входа в большой зал. Там не стояло ни одного стражника, поэтому он поднял меч и смело зашел внутрь, чтобы встретиться с любой опасностью, которая только могла его ждать.
Очаг слабо горел в центре зала, как и в тот день, когда он с отрядом отправлялся в Спарту. В прошлом черные от дыма стены теперь стали яркими после побелки. На них были выведены смутные очертания настенных росписей, которые еще предстояло сделать. От всего этого знакомый зал казался странно чужим. Огромные двери, из которых открывался выход во двор, оказались заперты, а это значило, что ничто не помешает Одиссею и людям, которые захватили трон его отца.
Они стояли с другой стороны очага, и их фигуры частично скрывали языки пламени. Тафианские воины были вооружены луками, и каждый из них направлял стрелу на единственного посетителя. Между ними стоял Политерс, обнимая Пенелопу за талию и прижимая к себе. Свободной рукой он держал кинжал у ее горла.
Из ворот вышел тафианский воин. Его лицо было покрыто кровью, по мечу, который он держал в руке, стекали ручьи крови. Эперит подумал, что это вполне может быть кровь Одиссея, Ментора и Антифия. Тафианин тем временем поманил итакийцев к себе.
Эперит достал меч из-за пояса и двинулся к тафианину, намереваясь зарубить его, но рядом с наемником появился Антифий и крикнул им, чтобы заходили. Внезапно итакийцы услышали звуки битвы во дворе и поняли, что у ворот стоит Мент, просто его черты лица скрывает кровавая маска. Тогда Эперит приказал Аркесию помочь Галитерсу, наполовину развернулся корпусом к оставшимся итакийцам и показал мечом на ворота.
Никаких слов и не потребовались. Как единое целое, они побежали ко дворцу, радостно крича. Итакийцев обуревало страстное желание встретиться с тафианами в сражении. Большинство атаковавших слишком долго жили под их жестоким правлением и хотели отмщения. Стражники, которые сопровождали Одиссея в Спарту, много месяцев мечтали об этом моменте, им очень хотелось удовлетворить жажду крови. Через несколько минут они уже пробежали сквозь ворота во двор.
Диокл со спартанцами отчаянно сдерживали натиск большой группы тафиан. Но когда к спартанцам присоединились итакийцы, противник утратил преимущество и отступил. Наемники оказались в смятении из-за потери позиции у ворот, к тому же, через них вбегали люди. Поэтому захватчики стали отступать во дворе и перестроились перед украшенным колоннами входом в большой зал, готовые отразить атаку. Последним в ворота зашел кузнец, который оставил Эвмая у кого-то из горожан и вернулся, чтобы сражаться. Его сопровождала дюжина новых ополченцев из города, которые набрались смелости на рассвете и решили рискнуть всем ради истинного царя.
Они выстроились, чтобы сразиться с вражеской ордой. В их ряды влились Мент, Антифий и спартанцы. Эперит с удивлением огляделся и увидел результаты бойни во дворе. Можно было подумать, что тафиане все еще спят. Затем он заметил их перерезанные глотки и понял, что Одиссей с товарищами, скорее всего, хорошо поработали кинжалами, пока хозяева видели сны. Это объясняло не такое уж большое количество наемников, стоявших теперь против итакийцев. Их оказалось примерно столько же. Однако Эперита беспокоило местонахождение друга, чей окровавленный труп мог оказаться среди тел, о которые атакующие спотыкались, вбегая во двор.
— Я слышал, что Галитерс ранен, и теперь нами командуешь ты…
Эперит повернул голову и увидел Антифия. Его едва ли было можно узнать — лицо и одежду покрывала кровь, а в руках он держал странное оружие тафианского воина.
— Да, если только с вами нет Одиссея, — ответил Эперит, надеясь, что царевич внезапно появится среди толпы.
— Они с Ментором во дворце, ищут Пенелопу, — объяснил Антифий и быстро рассказал о том, что произошло с тех пор, как они расстались прошлым вечером. Казалось, что планы Одиссея воплотились более успешно, чем ожидалось, хотя его и его схватили, когда они собирались открыть ворота. Афина оказалась верна своему любимому смертному.
Пока они разговаривали, около воинов упало несколько стрел. У большинства горожан щитов не было, и они быстро скрылись за спинами стражников, которые инстинктивно шагнули вперед, чтобы сформировать стену против вражеских лучников. Антифий взял несколько человек, чтобы забрать луки и стрелы у мертвых тафиан около ворот. Затем этот отряд скрылся за спинами своих товарищей и тоже начал стрелять по врагу.
Обмен стрелами привел к потерям с обеих сторон. Но тафианских лучников было больше, чем итакийских, а большинство павших оказались простыми островитянами без щитов. Увидев это, наемники обрадовались и остались стоять группой у дверей большого зала, ожидая, когда количественный перевес даст им преимущество. Затем они начали бы схватки один на один, тогда горожане окажутся легкой добычей для полностью вооруженных вражеских наемников с длинными копьями. Поняв это, Эперит поднял отброшенное копье и встал между двумя противоборствующими армиями.
Захватчики прекратили стрелять, их стрелы сменились насмешками и оскорблениями. Происходящее напомнило Эпериту тот день, когда он впервые встретился с Одиссеем в предгорьях Парнаса и убил дезертира из Фив. Юноша поцеловал древко копья, как сделал тогда, и запустил его в группу тафиан перед собой. Один человек отлетел назад с криком, копье застряло у него внизу живота. Внезапно насмешки наемников сменились победными криками итакийцев. Эперит достал меч и повел их в атаку.
До того, как итакийцы оказались среди них, вражеским лучникам хватило времени только выпустить половину обычной партии стрел. Эперит столкнулся щитами с копьеносцем в переднем ряду, отбросил противника в сторону благодаря инерции движущегося тела, а потом резанул мечом по открывшейся спине. Враг заорал и рухнул в пыль. Молодой воин оставил его там. Итакийцы, следующие за ним, его прикончат.
