Мак».
Я посмотрел наверх. Тряпица исчезла. Вместо нее было зеркало. Они из своей бойницы не могли смотреть вниз, поэтому воспользовались этим примитивным перископом. Я помахал рукой – мол, все понял – и повернулся к Хильде:
– Принесите бензин из машины, а я пойду сразу в часовню.
Я поспешил в уже знакомую мне трапезную, а оттуда - в часовню. Отыскать плиту было и вовсе нетрудно. Я как раз поднимал ее, когда прибежала Хильда. Каменные ступени вели в холодный коридор. Я включил фонарик. Стены были из черного камня с металлическим блеском. Мы наконец вышли к лестнице и стали подниматься наверх.
Башня была ветхая. Деревянные двери источены паучком, а некоторые – обиты железом. Очевидно, эта башня служила местом заточения провинившихся послушников.
Мы поднялись на самый верх винтовой лестницы, и фонарик высветил очень прочную и совершенно новую дубовую дверь. Неподалеку находилась лестница, ведущая на крышу. Здесь, наверху, запах серы ощущался сильнее, а площадка перед дверью была завалена пеплом.
Я постучал в дверь:
– Вы здесь, Мак?
– Да. – Голос его звучал глухо, но вполне внятно. – Мы все здесь.
– А мой отец? – шепотом спросила Хильда. Нервный спазм перехватил голос. Видимо, она боялась услышать в ответ «нет». Я взял у нее из рук канистру с бензином и стал отвинчивать пробку.
– Тучек здесь? – спросил я.
– Да, он здесь.
Хильда облегченно вздохнула.
– Поднимитесь на крышу, – приказал я, опасаясь, что она упадет в обморок. – А вы все отойдите от двери. Я оболью ее бензином.
Я облил бензином дверь, израсходовав добрую половину канистры, оттащил канистру к лестнице и отдал Хильде. '
– Отошли от дверей? – спросил я.
– Да, можешь поджигать. Я забрался на крышу.
– Вытяните стремянку наверх, – сказал я Хильде.
Я обмакнул свой носовой платок в бензин и, держа его за один конец, поджег. Когда пламя охватило платок, я швырнул его через люк вниз. Мгновенно вспыхнуло огромное пламя, и я отскочил от люка.
– Вес в порядке, – сказал я и, подойдя к краю крыши, крикнул: – У вас все в порядке?
Мне ответил Хэкет:
– Все в порядке, спасибо. – Голос его звучал невнятно.
Я посмотрел на каменные крыши монастыря. Половины монастырских построек уже не было. Лава неумолимо приближалась к нам. Над вершиной Везувия клубился дым. Сквозь него пробивался тусклый луч солнца, напоминая о наступлении дня. Хильда коснулась моей руки. Ее взгляд тоже был обращен к Везувию, и в нем таился страх.
– О Боже, вы думаете, мы успеем?
– Конечно, – бодро ответил я, совсем не веря в такую возможность.
Лава, казалось, стала двигаться быстрее. Она уже достигла сада, поглотив цветы, виноградник, деревья – все, что там находилось. Очередная часть строений рушилась с треском и исчезала в тучах пыли. Скоро лава достигнет часовни. Мы должны успеть раньше или…
Я заглянул в люк. Пламя гасло, а дверь оставалась целехонькой.
– Нужно добавить бензина, – сказал я.
Но я не хотел спускаться вниз. Мне требовался какой-то сосуд, в который можно было бы налить бензин.
– Дайте-ка мне свою сумочку, – сказал я.
Я открыл ее, налил в нее бензин и швырнул вниз. Раздался звук, похожий на хлопок, и пламя вспыхнуло с новой силой.
Я смотрел на пламя в надежде, что дверь наконец рухнет. Тем временем рухнула еще одна монастырская постройка. Почти вся деревня оказалась погребенной под лавой.
– Дитя Роланд в темный Тауэр пришел.
– Что вы сказали? – спросила Хильда. Оказывается, я произнес это вслух.
Она, наверное, прочла мои мысли, потому что спросила:
– Что происходило с вами до того, как я вас нашла? Вы поймали этого человека?
– Нет, он поймал меня.
– И что? Вы выглядели просто ужасно.
– Ничего.
Ей хотелось поговорить, чтобы скоротать томительное ожидание. Но сейчас я не мог об этом ей рассказать. Все было слишком похоже на то, что происходило сейчас. Наконец пламя опять погасло. Я наклонился вниз и крикнул:
– А теперь вы можете выбраться? Ответа я не услышал из-за рева лавы.
– Они ломают дверь. Я думаю, они сейчас выберутся, – крикнула мне Хильда.
Послышался треск ломающегося дерева. Потом голос Максвелла:
– Мы уже выбрались. Где вы?
– Здесь! – крикнул я.
Мы с Хильдой проворно опустили стремянку вниз.
– Спускайтесь, – велел я ей.
Она стала спускаться, а я, стоя на крыше, увидел, как рушатся последние монастырские постройки, находящиеся непосредственно перед часовней. Лава уже достигла монастырских виноградников, которые подступали вплотную к башне. Я оглянулся назад, туда, где находился Авин, открывавший путь к спасению, и у меня душа ушла в пятки. Два потока лавы по обе стороны Санто-Франциско у входа в деревню устремлялись навстречу друг другу, как бы беря останки деревни в клеши.
– Дик, поторопитесь!
– Иду, – ответил я.
Мы поспешили к остальным, которые ждали нас в коридоре, ведущем в часовню. Пройдя сумрачную часовню, мы увидели Мака, выходившего из трапезной. Его глаза казались белыми на почерневшем лице. Мы невольно остановились, глядя на его неузнаваемую физиономию. Джина в грязном разорванном платье была совершенно не похожа на себя. А Хэкет в пиджаке, надетом на голос тело, поддерживал двух мужчин. Хильда бросилась к одному из них:
– Папа, что с тобой?
Хэкет и я почти одновременно устремились к двери и выглянули наружу, заслоняя лицо руками от обжигающего жара лавы. Снаружи ничего не было: ни трапезной, ни коридора, ни двора, ни арки главного входа. Ничего, кроме груды камней. Лава была от нас примерно в двадцати-тридцати футах.
– В келье священника есть окно, – крикнул Максвелл.
Мы бросились туда. Там действительно было окно, узкое, высокое, с витражными стеклами и забранное решеткой. Хэкет схватил епископский посох. Джина в ужасе закричала при виде такого святотатства, но другого выхода не было, а Хэкет оказался практичным человеком. Мак и я притащили стулья и составили их у окна, пока американец выбивал стекло и выгибал решетку.
– Забирайтесь, графиня. И вы, мисс Тучек.
Они вскарабкались. Джина уже стояла на подоконнике, но, посмотрев вниз, в ужасе прижалась к проему окна.
– Прыгайте! – рявкнул Максвелл.
– Не могу, – завопила она. – Слишком высоко…
Но стоявшая рядом Хильда, которая имела возможность воочию видеть губительную силу лавы, осторожно, но вместе с тем решительно толкнула ее с подоконника. Тучека и Лемлина мы просто передали с рук на руки.
– Они под действием наркотиков, – пояснил Мак. – Этот ублюдок приковал их.
