и вездесущего Степаныча… Уж Бараш нашел бы способ подать весть о себе. Значит, что-то случилось…* * *
Автоколонна в составе семи десятков машин двигалась со скоростью велосипедиста. Измученные полубессонными ночами, переправами, налетами, обстрелами штабисты 10-й подавленно молчали и ждали только одной команды: «Привал!»
Привал сделали после полудня в лесочке, что в семи километрах юго-западнее Молчади. По великому счастью за всю первую половину дня над дорогой не появилось ни одного немецкого самолета. Редчайший случай! Скольким людям была дарована сегодня жизнь!
В этот придорожный лесок колонна дотянула на остатках горючего. Ехать дальше не могли ни грузовики, ни танки. Голубцов послал группу командиров во главе с подполковником Маркушевичем в местечко.
– Найдете нефтебазу в Молчади, доставьте горючее прямо сюда. Здесь будем заправляться. Сделаете все, как надо – представлю к правительственным наградам. С Богом!
Но и безо всяких обещанных наград Маркушевич понимал – горючее сейчас на вес крови. Он умчался в местечко.
Теперь надо было сделать второе важнейшее дело: провести разведку на коротких направлениях – на Слоним, на Барановичи и на Полонку. Всё еще верилось, что где-то поблизости накапливаются свежие войска второго эшелона, и они, соединившись с отступающими частями 10-й армии, пойдут на Зельву и освободят запертые там полки.
Однако разведчики привезли удручающие новости: как ни искали, не высматривали, не вслушивались – ни одного боеспособного батальона не обнаружили. Прибились новые командиры рассеявшихся подразделений, а куда разошлись бойцы, можно было ответить лишь одним словом – на восток.
– Значит, говоришь, бродячие группы? – мрачно уточнил Голубцов.
– Полная деморализация, – отвечал Барсуков. – Бредут, как ватаги ушкуйников. На глаза не попадись, объявят шпионом и расстреляют в два счета. Озверел народ.
В этот день – 30 июня – генерал-майор Голубцов окончательно понял, что штаб остался без армии, а армия – без штаба. Оставалось только надеяться, что за линией фронта удастся переформировать 10-ю и возродить ее уже во втором составе.
* * *
При попытке перейти шоссе Барановичи-Минск «мозг армии» перестал существовать как единый организм. Бесконечное везение однажды должно было закончиться. Советская колонна наткнулась на немецкую колонну, нашла коса на камень: завязался классический бой с танками и пехотой, метанием гранат и штыковыми атаками… Ни одна машина из семи десятков не смогла пересечь роковое шоссе. Все остались гореть либо при въезде на дорогу, либо на проезжей части, либо при съезде… В лес уходили большими и малыми группами. Генералов прикрывали солдаты в зеленых фуражках. Почти батальон прорвался в лес. У пограничников был тайный приказ – при угрозе попадания в плен маршала, генералов – расстрелять их якобы в пылу боя, но чтоб ни один не оказался у немцев. Кто мог передать им такой приказ? Об этом полковой комиссар Лось молчал всю жизнь.
Итак, шоссе Барановичи-Минск подвело роковую черту под существованием не только штаба 10-й армии, но и всех ее пяти корпусов. На скрижалях истории остались даты: «10-я армия: 1939-30 июня 1941 г.г.» Всего два года, два мгновенья в истории.
* * *
Вместе со всеми перебегал роковое шоссе и Бутон. Втянув от страха кудлатую кудрявую голову, он то и дело оглядывался на хозяина, который бежал с непостижимой для такого массивного тела скоростью. Генерала Голубцова прикрывали справа и слева, словно верные телохранители, бойцы-пограничники, пришедшие вместе с ним из Белостокского выступа. И только оказавшись под сенью очередного спасительного леса, Бутон, как и все, кто бежал рядом с ним, стали приходить понемногу в себя, умеряя одышку и пережитые страхи.
Передовой отряд, в котором находились маршал Кулик, генерал-лейтенант Карбышев, начальник штаба генерал Ляпин, а также командир 1-го стрелкового корпуса генерал-майор Рубцов пошел на восток своим путем.
В остальной, весьма поредевшей части штаба оказались генерал-майор Голубцов и начарт генерал-майор Барсуков, прочие штабные чины.
Рубцовский отряд раздробился потом еще на несколько частей. С одной из них ушел генерал-лейтенант Карбышев. Он полагал, что небольшой группой легче выйти к своим. Но тут сработал принцип неопределенности в теории вероятности. Группа Карбышева была обнаружена, обстреляна, и генерал-лейтенант Карбышев попал в плен. Генералу Рубцову, командиру 1-го корпуса вопреки теории больших чисел, удалось пробиться к своим…
ОТВЕТ В КОНЦЕ ЗАДАЧНИКА
Маршал Кулик, разумеется, прекрасно сознавал, какой фурор в стане врага произвело бы его пленение или хотя бы даже его мертвое тело, попади оно в руки немцев. Шутка ли, захватить в первые дни войны самого заместителя наркома обороны СССР?! Именно поэтому он сделал все, чтобы никто не заподозрил в нем военачальника столь высокого ранга. В одной из деревень он переоделся в крестьянскую одежду, надел соломенный брыль, взял старую косу и под видом косаря двинулся на восток. Ему не надо было притворяться крестьянином, он был им с рождения и даже в своем маршальстве не утратил ничего из того, что свойственно простому хлеборобу. Его сопровождали такие же липовые «косари», как и он. Маскарад помог. Не привлекая ничьего внимания, «артель косарей» сумела благополучно выйти к своим. Вышел вместе с ним и полковой комиссар Семен Лось, который не был бы чекистом, если бы не написал потом свой «отчет»:
«Непонятно поведение Зам. Наркома Обороны маршала КУЛИКА. Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду и сам переоделся в крестьянскую одежду. Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы. Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако кроме его адъютанта, майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил. Мотивировал он это тем, что если попадемся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит.
Перед самым переходом фронта т. КУЛИК ехал на крестьянской подводе по той самой дороге, по которой двигались немецкие танки, и только счастливая случайность спасла нас от встречи с немцами. Маршал т. КУЛИК говорил, что хорошо умеет плавать, однако переплывать реку не стал, а ждал, пока сколотят плот.
Начальник 3-го отдела 10-й армии
