Ознакомительная версия.
Придирчиво оценив безопасность лагеря, он не обнаружил никаких упущений. Повсюду самураи занимались боевой подготовкой – учения мушкетного полка и стрельбы до отъезда Цукку-сана были запрещены, – и это ему понравилось. Блестели на солнце двадцать пушек, спасенных с таким трудом. Вот Андзин-сан – он сидит, сосредоточенный, на земле со скрещенными ногами за низким маленьким столиком – работает. Ниже, на берегу, виднеется остов судна. Торанага понял, что сдвинуть его не удалось, и подумал: как же Андзин-сан вытащит его на берег, если и с места не стронул.
«И все же, Андзин-сан, я верю: вы сумеете вытащить его на берег, – подумал Торанага. – Вы построите ваш корабль, и я покончу с ним так же, как погубил тот, или дам его угнать, в угоду христианам, которые мне важнее, мой друг, чем ваши корабли. И ваши, и те, что ждут вас на родине. Ваши соотечественники еще приплывут ко мне с договором вашей королевы. Но не вы… Вы нужны мне здесь…
В нужное время, Андзин-сан, я расскажу вам, почему должен был поджечь ваш корабль, и вы не будете возражать – ваши мысли будут заняты другим. Вы поймете: то, что я вам сказал, все еще верно – нужно было выбирать между вашим кораблем и вами. Я выбрал вас. Это правильно. Тогда мы вместе посмеемся по поводу этой „случайности“. О, это было так легко… Поставить стражу из надежных людей с тайными приказами рассыпать повсюду порох. В назначенную ночь, предупредив Нагу – в это время Оми уже сообщил о заговоре Ябу, – так расставить всех заговорщиков, чтобы на берегу и на корабле в карауле стояли только люди из Идзу – те пятьдесят три заговорщика. Потом один ниндзя с кресалом пробрался туда в темноте – и ваш корабль превратился в факел. Конечно, ни Оми, ни Нага в этой истории не замешаны.
Прошу прощения, Андзин-сан, но это было необходимо. Я спас вам жизнь – вы хотели этого больше, чем своего корабля. Раз пятьдесят или даже больше я решал, не лишить ли вас жизни, но каждый раз мне удавалось этого избежать. Надеюсь, удастся и дальше. Почему? Сегодня день правды… Ответ такой: вам удается заставить меня расхохотаться, и я нуждаюсь в друге. Я не осмеливаюсь заводить друзей среди соотечественников или среди португальцев. Да, я говорю об этом только в полночь, когда я наверняка один, я нуждаюсь в друге. А также и в ваших знаниях. Марико-сама еще раз оказалась права. Прежде чем вы нас покинете, я хочу узнать все, что знаете вы. Я сказал вам, что у нас море времени – у вас и у меня.
Я хочу знать, как вести корабль вокруг земли, и понять, как маленькая островная нация может отражать натиск огромной империи. Может быть, ответ применим к нам и Китаю… Тайко во многом был прав.
Первый раз, увидев вас, я сказал: „Для мятежа нет оправдания!“ – а вы сказали: „Есть, если вы выиграли!“ Да, Андзин-сан, я полюбил вас с того раза. Все правильно, если вы выиграли. Проигрывать глупо! Непростительно! Вы не проиграли и будете жить благополучно и счастливо на своей земле в Андзиро, где Мура-рыбак будет охранять вас от христиан и продолжать пичкать их всякой ерундой по моей подсказке. Как наивен был Цукку-сан – поверил, что один из моих людей, пусть и христианин, украл ваши руттеры и тайно отдал их священникам, не сообщив об этом мне и не получив моего разрешения. Ах, Мура, ты тридцать или даже больше лет честно служил мне и скоро получишь свою награду! Что скажут священники, когда узнают, что твое настоящее имя – Акира Тономото, ты самурай и мой шпион, а не рыбак, староста и христианин?
Не беспокойтесь, Андзин-сан, я думаю о вашем будущем. Вы в хороших, сильных руках, и я готовлю вам чудесное будущее».
– Я буду наложницей чужеземца? О-хо-хо! – громко застонала Кику.
– Да, через месяц. Фудзико-сан официально согласилась. – Он изложил свой план Кику и Гёко, не обращая внимания на огорчение девушки. – И тысячу коку в год после рождения первого сына Андзин-сан.
– О, что вы сказали?
Он повторил обещание и добродушно добавил:
– В конце концов, самурай есть самурай, и два меча есть два меча. Его сыновья будут самураями. Он хатамото, один из моих самых важных вассалов, адмирал всех моих судов, близкий мне личный советник, даже друг.
– Прошу прощения, но господин…
– Сначала вы будете просто его наложницей.
– Простите – сначала, господин?
– Может быть, вы станете его женой. Фудзико-сан сказала мне, что она не хочет выходить замуж еще раз, но я думаю, что ему следует жениться. Почему не на вас? Если вы ему понравитесь, а я думаю, что вы ему понравитесь, и спокойно, старательно будете помогать ему строить корабль… Да, я думаю, вам следует стать его женой…
– О, да-да! – Она обняла его и извинилась за свою порывистость и плохие манеры, за то, что прерывала и не слушала. Она прошла в четырех шагах от того места, где только что хотела броситься с ближайшего утеса.
«Вот вам – женщины! – подумал Торанага, удивившись и обрадовавшись. – Теперь она получила все, чего хочет, как и Гёко, – если корабль будет построен вовремя. А он будет построен. Да и священники…»
– Господин!
Кто-то из охотников показал на кусты у дороги. Он натянул поводья и приготовился пустить Кого, освободив ее от пут, которыми она была привязана к руке.
– Ну! – негромко подал он команду. Тут же вперед пустили собаку.
Заяц выскочил из кустов и бросился вперед, ища укрытия. В этот же момент Торанага выпустил Кого. Мощные крылья несли птицу к цели, она набрала скорость и бросилась в погоню за зайцем, прямая как стрела. В ста шагах впереди на неровной местности виднелись заросли куманики, и заяц стремился туда, молниеносно петляя. Кого сокращала расстояние, срезая углы, рассекая воздух в нескольких футах от земли. Вот она оказалась над своей добычей, ударила – заяц вскрикнул, кинулся назад и снова, стрелой, вперед. Кого мчалась вдогонку, крича свое «ёк-ёк-ёк», недовольная, что промахнулась. Заяц еще раз крутанулся в последнем броске к спасению и заверещал – Кого ударила и уцепилась когтями за шею и голову. Она сложила крылья, держа зайца за шею и не обращая внимания на неистовые дерганья и кувыркания. Последний вскрик зайца… Кого отпустила его, на мгновение взмыла в воздух, одним резким движением расправила взъерошенные перья – и снова упала на теплое дергающееся тело, сжав когти в смертельной хватке. И только потом издала свой победный клич и довольно засвистела, посматривая на хозяина.
Торанага рысью подъехал ближе и спешился, показывая ей приманку. Ястреб оставил свою добычу и, когда он ловко спрятал приманку, послушно уселся на протянутую перчатку. Торанага ухватился пальцами за ремешки на ногах у птицы и через кожу, в которой были проложены стальные полосы, почувствовал, как она сжала ему руку.
Ознакомительная версия.
