В ту минуту, когда она намеревалась войти в хижину, она услышала внутри ее тихие голоса. Это заставило ее остановиться и прислушаться к тому, что говорили.
Донья Клара тихо говорила с каким-то человеком, и этим человеком был сашем корасов. Крайне удивленная этим, Эллен с любопытством стала прислушиваться к разговору, и он вскоре всецело приковал ее внимание.
Покинув обоих мексиканцев, Орлиное Перо в течение нескольких минут прохаживался по лагерю с напускной беспечностью, намереваясь ввести в заблуждение тех, кто пожелал бы сделать попытку следить за ним. Когда он счел, что ему не грозят шпионы, он незаметно подошел к хижине, занимаемой обеими девушками, и вошел в нее, предварительно удостоверившись, что никто за ним не следит. Донья Клара была в эту минуту одна. Мы уже говорили читателю о том, где находилась Эллен, что же до жены скваттера, то, следуя приказаниям мужа ничем не беспокоить молодую пленницу, она заснула у огня на лужайке. Девушка сидела, свесив голову на грудь, предавшись глубоким, печальным размышлениям. Услыхав шум шагов индейца, она подняла голову и при виде его не могла удержаться от движения ужаса. Орлиное Перо тотчас же заметил произведенное им впечатление. Остановившись на пороге хижины, он скрестил руки на груди и почтительно поклонился.
— Пусть сестра моя успокоится, — сказал он вкрадчивым, мягким голосом, — с нею говорит друг.
— Друг! — пробормотала донья Клара, украдкой взглянув на него. — Несчастные не имеют друзей.
Индеец сделал несколько шагов, чтобы приблизиться к ней и, нагнувшись к молодой девушке, продолжал:
— Ягуар должен был надеть на себя кожу хитрой змеи, чтобы прийти к своим врагам и снискать их доверие. Разве сестра моя не узнает меня?
Мексиканка подумала с минуту, потом, внимательно взглянув на него, нерешительно ответила:
— Хотя голос ваш мне знаком, я тщетно стараюсь вспомнить, где и при каких обстоятельствах я видела вас.
— Я помогу сестре моей припомнить, — возразил на это Орлиное Перо. — Два дня тому назад, во время перехода через брод дель-Торо, я сделал попытку спасти ее и почти преуспел в этом. Но и до этого времени сестра моя не раз меня видела.
— Если вы напомните мне, при каких обстоятельствах это случилось, быть может, я и узнаю вас.
— Это будет совершенно лишним, я лучше скажу сестре моей свое имя. Минуты дороги. Я Моокапек, великий сашем корасов с Рио-Браво-дель-Норте. Отец моей сестры и она сама часто приходили на помощь бедным индейцам моего племени.
— Это правда, — сказала девушка с грустью. — О, теперь я припоминаю! Бедные люди! Они были безжалостно перерезаны апачами, а селение их было сожжено. О! Я знаю об этом ужасном происшествии!
При этих словах молодой девушки по губам вождя пробежала насмешливая улыбка.
— Нет, это не были апачи: ягуары не воюют с ягуарами. Не индейцы умертвили корасов, это сделали рейнджеры 18.
— О! — в ужасе воскликнула девушка.
— Пусть сестра моя слушает, — с живостью продолжал корас. — Теперь, после того как я сказал ей свое имя, она должна почувствовать ко мне доверие.
— Да, — ответил она с горячностью, — потому что мне известен ваш благородный характер.
— Благодарю! Я здесь только для того, чтобы спасти мою сестру. Я поклялся возвратить ее отцу.
— Увы! — пробормотала она печально. — Это невозможно: вы один, а мы окружены врагами. Бандиты, с которыми мы имеем дело, во сто крат свирепее диких зверей прерии.
— Я еще не знаю, как я возьмусь за дело, чтобы спасти мою сестру, — твердо сказал на это вождь, — но если она захочет, я это исполню.
— О! Захочу ли я этого? — воскликнула она. — Да что бы ни пришлось мне для этого сделать, я это сделаю без колебания. Энергия моя не ослабнет, будьте спокойны, вождь.
— Хорошо! — сказал радостно индеец. — Сестра моя, я вижу, истинная дочь мексиканских королей, я полагаюсь на нее. Красный Кедр отлучился на несколько дней. Я все приготовлю к бегству моей сестры.
— Идите, вождь! По первому вашему знаку я буду готова следовать за вами.
— Хорошо! Я ухожу. Пусть сестра моя не падает духом — она скоро будет свободна.
Индеец поклонился молодой девушке и намеревался выйти из хижины. Вдруг чья-то рука легла на его плечо. При этом неожиданном прикосновении, несмотря на все свое самообладание, индеец не мог подавить дрожи ужаса.
Он обернулся. Перед ним стояла дочь Красного Кедра. Она улыбалась.
— Я все слышала, — сказала она чистым и приятным голосом.
Вождь бросил на донью Клару взгляд, преисполненный печали.
— Почему на лицах ваших я читаю смущение? Я не хочу выдавать вас, я друг доньи Клары. Успокойтесь. Благодаря случаю, я узнала вашу тайну, но я не злоупотреблю этим. Напротив, я помогу вам бежать.
— Возможно ли! И вы это сделаете, Эллен? — воскликнула донья Клара, бросившись в объятия своей подруги и прижимая ее головку к своей груди.
— Почему же нет, — ответила она просто, — разве вы не друг мне?
— О! Да, я вас люблю, потому что вы добры. Вы сжалились над моими страданиями и плакали вместе со мной. Орлиное Перо взглянул на молодую девушку с восторженным изумлением.
— Слушайте, — продолжала Эллен, — я предоставлю вам случай исполнить ваше намерение: в эту же ночь мы покинем стан.
— Мы? — переспросила донья Клара. — Что вы этим хотите сказать?
— Я хочу этим сказать, — продолжала Эллен, — что я отправлюсь вместе с вами.
— Неужели?
— Да, — ответила она печально, — я больше не могу оставаться здесь.
При этих словах вождь корасов задрожал от радости, мрачный огонек сверкнул в его глазах. Но он тотчас же овладел собой, лицо его приняло прежнее невозмутимое выражение, и девушки не заметили его волнения.
— Но каким образом изыщете вы средства для бегства?
— Это уж мое дело, не заботьтесь об этом. Повторяю вам, в эту же ночь мы уедем отсюда.
— Дай-то Бог! — сказала донья Клара со вздохом облегчения.
Эллен повернулась к сашему корасов.
— Не знает ли брат мой, — спросила она, — какое-нибудь индейское селение неподалеку отсюда, где бы мы могли укрыться от преследователей?
— На расстоянии двух солнц отсюда по направлению к северо-западу есть селение, обитатели которого принадлежат к моему племени — именно туда я и намереваюсь поместить дочь моего бледнолицего отца после ее освобождения из плена.
— И в этом селении мы будем в безопасности?
— Дочь Акамариктцина будет там в такой же безопасности, как на асиенде своего отца, — уклончиво ответил индеец.
— Отлично! Может ли мой брат покинуть лагерь?
— Кто настолько силен, чтобы остановить кондора в его полете? Моокапек — воин, которого ничто остановить не может.
