не живёт в лагере, а каждую ночь каким-то чудесным образом появляется среди них и так же таинственно исчезает. А теперь эта его помощница возникает ниоткуда, и это будоражит нервы, однако воины чувствуют, что опасаться нечего, и потому лишь беззлобно зубоскалят, пропуская её.
А Игорь уже несколько раз выходит из лазарета и смотрит вдоль узких улиц шатров: «Света, где ты?» Он беспокоится: не напрасно ли отпустил её, позволил действовать самостоятельно, пройдёт ли она врата миров без его поддержки? Хотя он прекрасно понимает, что осуществляет проход не сам, только мысль, постоянно приходящая к нему за эти годы: «а как? каким образом?» по-прежнему остаётся без ответа.
И вдруг – как чудо, как прелестное видение: в золотистом свете масляных ламп, тепло освещающих улицу, идёт девушка. Она улыбается, слегка склонив голову, и тонкий румянец смущения разгорячил щёки. Виной тому внимание мужчин: воины отрываются от костров, от сытного ужина, встают, завидев её, и провожают глазами. Волосы девушки разметались по плечам крупными каштановыми локонами, глаза сияют, в походке – лёгкость, грация, и неудивительно, что так меняются тяжёлые лица солдат: в них появляется мягкость, изумление, восхищение…
Игорь вспыхивает, потому что горячая волна обливает сердце. На мгновение он чувствует себя мужчиной и только мужчиной, ему хочется схватить эту девушку, спрятать от чужого любопытства, но он лишь улыбается и с нетерпением ждёт, когда она приблизится к нему. А она уже здесь, протягивает руки, словно ожидая спасения, и смотрит своим восхитительным взглядом, в котором – радость, любовь и опять – невиданная нежность.
– Ну-ну, моя путешественница, – говорит он и мягко обнимает за плечи: пусть видят, что она принадлежит только ему! – Где ты приземлилась на этот раз?
В лазарете Света присаживается у коробки с бинтами и начинает что-то выкладывать из карманов. Игорь настораживается:
– Что это у тебя там?
– Сулема, – подняв голову, отвечает Светлана.
– Сулема?! – его голос звучит так, будто она вынула гремучую змею.
– Да, Игорь Анатольевич, сулема, и ещё новокаин, промедол, анестезин. Немного шприцов…
Она смеётся, потому что у Игоря шок, он даже бледнеет, а потом падает рядом и начинает рассматривать препараты.
– Как ты смогла?! Тебе удалось пронести столько вещей! Даже шприцы, а ведь иглы – стальные! Я не мог даже ампулы взять, всё исчезало, а ты…
– Не знаю… – словно извиняясь, отвечает она. – Просто положила в куртку перед сном и очень боялась повернуться и нечаянно раздавить.
– Света, ты умница, какая ты умница! – он пристально смотрит ей в глаза: – Но всё же, как? – опускает голову: – Ладно, подумаем об этом завтра. Ну-ка, покажи, что тут ещё у тебя…
Он трепетно рассматривает коробочки с ампулами:
– Это же всё меняет, ты понимаешь? Теперь можно делать внутриполостные операции, не бояться сепсиса. И там, где раньше я был вынужден прибегать к ампутации, сейчас смогу сохранить парням их руки и ноги!
Они осторожно, как бесценное сокровище, упаковали препараты, и Игорь не удержался: обнял её, прижал к себе крепко, не зная, как выразить благодарность.
– Ты весь свой запас притащила? – улыбнулся.
– Да, всё, что было дома.
– Завтра я выпишу тебе рецепты и дам денег. Попробуй пронести что-нибудь ещё. Непостижимо, – качает головой, – непостижимо!
В его взгляде – нескрываемое восхищение, и Света, стесняясь, переводит разговор на другое:
– Игорь, ты сказал – инструктаж.
– Да, скоро все соберутся. Ты увидишь мою здешнюю «бригаду».
Они садятся и в ожидании помощников мирно беседуют.
– Меня беспокоит поход, – говорит девушка, – как это будет? Расскажи мне, ведь ты не раз шёл вместе с войском.
Игорь задумался.
– Это не просто. Каждую ночь попадаешь в другое место, лагерь уходит, а ты будто в пространстве паришь. Но притягиваешься очень точно, ни разу не потерялся. Потом ждёшь военных действий, много работы. У нас всё налажено: есть целый взвод, который занимается тем, что приносит раненых, в лазарете – медбратья, сёстры. Они обучены простейшим вещам, таким, как сортировка больных, первичная обработка. Серьёзными случаями я занимаюсь сам. Теперь будем заниматься вместе.
– Мне придется ассистировать при операциях.
– Конечно, ты сможешь, – он помолчал. – Света, помнишь Жана Ларрея?
– Главного хирурга наполеоновской армии?
– Да. Он написал целый труд по военно-полевой хирургии. А знаешь, в чём было его основное достижение?
– В чём?
– Жан Ларрей организовал быструю доставку раненых в полевые госпитали. Это была первая в мире «скорая помощь». За наступающим войском двигались лёгкие экипажи, а специально обученные фельдшера поднимали и укладывали в них раненых. Таким образом, он выигрывал время. В те годы главной проблемой был сепсис, и чем скорее раненому оказывали помощь, тем больше шансов на выздоровление у него оставалось.
– Но, насколько я помню, Ларрею приходилось широко применять ампутацию.
– Да, потому что он имел дело с огнестрельными ранениями. В этом случае кость невозможно собрать, её можно только удалить. Потом Ларрей заменил раннюю ампутацию более щадящими методами. Мы же, в основном, имеем дело с колотыми и резаными ранениями. Тут важно быстро остановить кровотечение, зашить рану, а уж потом следить за её состоянием: ежедневные перевязки, промывания. Часто приходится извлекать наконечники от стрел, копий. С проникающими ранениями – сложнее, но и в этих случаях многих удавалось спасти. До сих пор все силы я направлял на борьбу с сепсисом. Но теперь всё будет иначе. Если ты сможешь проносить антибиотики, мы перевернём этот мир с ног на голову!
Инструктаж занял всё время до полуночи. Сёстры, молоденькие девушки в чистых косынках, с любопытством взирали на незнакомую гостью, но быстро поняли, что нрав у неё не такой строгий, как у доктора, и скоро все вместе смеялись шуткам и рассказам. Они уже были обучены важнейшим навыкам, но теперь предстояло углубить знания, и Светлана, используя свой опыт работы с младшим медперсоналом, с ласковой доброжелательностью принялась за дело. Когда Игорь, осмотрев несколько шатров, заглянул в лазарет, то увидел, что работа кипит: девушки бинтовали друг друга, останавливая воображаемое кровотечение, накладывали жгуты, аккуратно переворачивали «раненых». Света заметила его, улыбнулась и продолжала инструктаж.
Перед самым рассветом оба, немного уставшие, прогулялись по затихшему лагерю. Шли рядом, переговариваясь вполголоса, лавируя меж полутёмных улиц, едва освещённых искрами затухающих костров.
– Тебе понравились сёстры? – спрашивал Игорь.
– Чудесные девушки! Где ты их взял? Симпатичные, умненькие.
Игорь смеётся:
– Набрал из числа наложниц. Сказал: «или сёстры, или я ухожу!» Нет, конечно, всё было сложнее. Повоевал немного. Зато теперь у нас есть медицинский состав.
– А те, кто приносит раненых?
– Мужчины, из числа бывших воинов. У кого-то пальцев нет на руках, кто-то хромает. К воинской службе они
