своих; притом во время собрания государственных чинов аббаты по малочисленности епископов имели важное влияние, а теперь это влияние переходило к епископам, назначенным королем. Другою причиною сильной и всеобщей жалобы был постой испанских войск в Нидерландах.
Ненависть нидерландских вельмож к Гранвелле увеличивалась все более и более; ответственность за всякую неприятную меру складывалась на него. В 1562 году принц Оранский, графы Эгмонт и Горн объявили наместнице, что они не будут присутствовать в государственном совете, пока Гранвелла останется его членом, и сдержали слово: удалились не только из государственного совета, но и из Брюсселя. Гранвелла должен был уехать в Испанию. Но Филипп и по отозвании Гранвеллы не думал отказываться от своих мер относительно истребления ереси в Нидерландах: он требовал, чтобы все постановления Тридентского собора были приняты в стране, и ввел инквизицию. Тогда в 1566 году несколько дворян собрались под предводительством Филиппа Марникса фон Сент-Алдегонде, солдата и богослова, оратора и литератора, и поклялись вооруженною силою защищать родную страну от инквизиции и новых законов. Это был первый шаг к отложению Нидерландов от Испании; акт, составленный Марниксом с товарищами, называется компромиссом. В том же году толпа дворян из северных провинций явилась в Брюссель, пришла во дворец и с шумом предъявила пред Маргаритою свои требования, на которые она не имела ни права, ни возможности согласиться. Когда потом эти господа собрались на пирушку, то к ним приехали и трое главных вельмож – Вильгельм Оранский, Эгмонт и Горн. Тысячами подписывался компромисс. Услыхав, что один из приверженцев правительства назвал голутьбою (gueux) [19] дворян, вторгнувшихся во дворец, недовольные объявили, что принимают это слово для обозначения своей патриотической партии.
Вследствие этого движения поднялись протестанты, ожесточенные инквизициею, и показали себя достойными соперниками фанатиков католицизма: протестанты напали на церкви, начавши с великолепного Антверпенского собора, и уничтожили в них изображения святых и все вещи, относившиеся к католическому богослужению; много произведений искусства погибло от рук новых вандалов, особенно в Антверпене, первом торговом городе тогдашней Европы. Эти буйства протестантов нанесли сильный удар делу протестантизма и делу недовольных (голутьбы) в Южных Нидерландах, где большинство народонаселения было за католицизм. Маргарита получила возможность набрать войско и преследовать иконоборцев, поступок которых давал и королю Филиппу право принять сильные меры против ереси и людей, своею оппозициею мешавших правительству в ее искоренении. Филипп отправил в Нидерланды войско под начальством герцога Альвы [20], человека, самого способного действовать устрашением (террором), не дрожавшего ни перед каким средством для достижения святой цели – истребления ереси. Альва явился в Нидерланды и начал распоряжаться всем, Маргарита увидела необходимость удалиться.
Альва стал распоряжаться в Нидерландах как в стране завоеванной; он учредил верховный суд, под названием суда по делам бунта, а нидерландцы прозвали его Кровавым судом. Начались казни людей, замешанных в волнениях; Эгмонт и Горн погибли на эшафоте; Вильгельм Оранский с братьями успели удалиться вовремя в Германию; протестанты бросились бежать толпами за границу, в Англию, Францию, Германию; говорят, что более ста тысяч протестантов покинули отечество; в северных провинциях из этих беглецов образовалось своего рода казачество под именем водяной, или морской, голутьбы; голутьба эта составила многочисленный мелкий флот, который скоро стал страшен испанцам и их колониям и послужил основою морской силы будущей Голландской республики.
Вильгельм Оранский и брат его Людовик собрали в Германии войско, но это войско не могло соперничать с первым тогда войском в мире, войском испанским, особенно когда им начальствовал такой искусный полководец, как герцог Альва, который разбил наголову Людовика Оранского, потерявшего 7000 человек в битве. Альва мог не бояться нападений извне, но он имел неосторожность вооружить против себя горожан и Южных Нидерландов; эти люди равнодушно смотрели на преследование протестантов, потому что были католиками, равнодушно смотрели на гибель дворянских вождей, потому что не питали сочувствия к дворянству и его интересам; но они взволновались, когда дошел черед до их интересов, когда опасность начала грозить их собственности. Имея нужду в деньгах и не получая их из Испании, Альва произвольно наложил подати по испанскому образцу: 1) один процент со всякого движимого и недвижимого имущества; 2) пятый процент от каждой продажи земельной собственности и 3) десятый процент от каждого проданного товара. Раздраженные купцы и промышленники закрыли свои лавки и заведения, и страшный Альва нашелся (оказался. – Ред.) в самом затруднительном положении; он испугался всеобщего негодования и отменил новую пошлину с необходимых предметов потребления: хлеба, мяса, вина, пива.
А между тем в северных, протестантских Нидерландах дела шли дурно для Испании: морская голутьба усиливалась все более и более и в 1572 году разбила высланный против нее испанский флот. Вообще в продолжение всей борьбы испанцы брали верх на сухом пути и терпели неудачи на море; Вильгельм Оранский не мог ничего сделать на юге с своим немецким сбродным войском, а князья протестантской Германии не двигались к нему на помощь. Альва не очень уважал немецких князей, о которых писал: «Немецкие князья – это знатные господа, у которых на щитах и гербах огромные звери, львы, грифоны, орлы и другие, с большими зубами и клювами; но эти звери не кусаются и не клюют».
Несмотря, однако, на превосходство испанского сухопутного войска, борьба затягивалась в Нидерландах вследствие успехов морской голутьбы и сопротивления северных провинций, где действовал Вильгельм Оранский, провозглашенный в 1572 году в Дортрехте королевским штатгалтером четырех провинций – Голландии, Зеландии, Фрисландии и Утрехта; борьба эта становилась тяжкою для Испании по скудости ее финансовых средств; хотели прекратить ее, и в конце 1573 года Альва был отозван; он сам писал королю: «Народная ненависть ко мне уничтожает все мои меры; другой найдет более сочувствия и будет в состоянии сделать лучшее».
Место Альвы занял Реквезенс [21], человек мягкий, способный действовать примирительными средствами. Реквезенс немедленно стал хлопотать о примирении, но встретил сопротивление в Вильгельме Оранском, который не мог ждать для себя ничего хорошего от Филиппа II и потому старался довести дело до окончательного разрыва с Испаниею; при этом интересы Вильгельма были тесно соединены с интересами протестантского народонаселения северных провинций, которому также нечего было ждать добра от Филиппа, и для теснейшей связи с северными провинциями Вильгельм переменил католическое исповедание на протестантское. И при Реквезенсе борьба шла с прежним характером: блистательная победа испанского сухопутного войска над братом Вильгельма Оранского Людовиком – и поражение испанского флота морскою голытьбою; испанцы потерпели также неудачу при осаде Лейдена, геройская защита которого жителями принадлежит к числу самых видных событий борьбы; в награду за геройство лейденцы
